/ Рассказы / Поэзия
Зайду я в магазин на перекрёстке трёх дорог и улиц,
В котором Вывеска «All in» смущает взгляд.
Пройдусь вдоль стеллажей со знаком «Cruel»,
Где свежие Соблазны мирно спят.
Немного пропетляю вдоль витрины,
Где дышат тяжело разбитые Мечты.
Заторможу у полочки, где Подвиги былые
Морщинистой рукой зовут «Купи!»
Сквозь секонд-хенд непонятых Желаний
Промчусь, держа свои в узде.
Присяду тихо в зале Ожиданий,
С их меланхолией о слове «потерпеть».
Поймаю строгий взгляд кассира на Надежде:
Она пыталась...
Читать дальше →
В котором Вывеска «All in» смущает взгляд.
Пройдусь вдоль стеллажей со знаком «Cruel»,
Где свежие Соблазны мирно спят.
Немного пропетляю вдоль витрины,
Где дышат тяжело разбитые Мечты.
Заторможу у полочки, где Подвиги былые
Морщинистой рукой зовут «Купи!»
Сквозь секонд-хенд непонятых Желаний
Промчусь, держа свои в узде.
Присяду тихо в зале Ожиданий,
С их меланхолией о слове «потерпеть».
Поймаю строгий взгляд кассира на Надежде:
Она пыталась...
Читать дальше →
Любовь — болезнь; тряпье израненных утех;
Бастард калек;
Гнуснейший червь, грызущий до прорех.
Кошмар ночной вблизи её поблек.
Не подниму влюбленного на смех:
Он болен, бредит, он померк,
Он обречён. Часами длится век.
На казнь отправлен. Духом ветх.
Готов на всё, призрел жизнь без помех,
Иллюзию, Мечту, извечный Грех.
Любовь — слова, утратившие силу —
Когтями вновь Надежду очернила.
Опору выбила, как женщина отмстила.
Он так любил. Она любила.
Но Клятвам Ложь медовая постыла
И...
Читать дальше →
Бастард калек;
Гнуснейший червь, грызущий до прорех.
Кошмар ночной вблизи её поблек.
Не подниму влюбленного на смех:
Он болен, бредит, он померк,
Он обречён. Часами длится век.
На казнь отправлен. Духом ветх.
Готов на всё, призрел жизнь без помех,
Иллюзию, Мечту, извечный Грех.
Любовь — слова, утратившие силу —
Когтями вновь Надежду очернила.
Опору выбила, как женщина отмстила.
Он так любил. Она любила.
Но Клятвам Ложь медовая постыла
И...
Читать дальше →
Наконец-то рассвет...
Пот течёт по лицу,
Шлёт последний «привет»
Хрен пустому яйцу.
И второе яйцо
Обречённо «ворчит».
Губ призывных кольцо
Снова в омут манит,
Снова хочет поднять.
Только, нет больше сил.
Все истратив до дна,
Он, смиренно, просил: — Отпустите домой,
Я устал — мочи нет.
— Поднимайся, хоть вой, — Те смеялись в ответ...
И манили соски
На последний рывок:
— Что-то рано раскис,
От любви занемог.
Улыбалась мне щель,
Внутрь призывно маня:
— Заждалась я, поверь...
Читать дальше →
Пот течёт по лицу,
Шлёт последний «привет»
Хрен пустому яйцу.
И второе яйцо
Обречённо «ворчит».
Губ призывных кольцо
Снова в омут манит,
Снова хочет поднять.
Только, нет больше сил.
Все истратив до дна,
Он, смиренно, просил: — Отпустите домой,
Я устал — мочи нет.
— Поднимайся, хоть вой, — Те смеялись в ответ...
И манили соски
На последний рывок:
— Что-то рано раскис,
От любви занемог.
Улыбалась мне щель,
Внутрь призывно маня:
— Заждалась я, поверь...
Читать дальше →
Ну что, уходишь?... Уходи...
И чувств потухших не буди.
Устала я тебя держать,
Не в силах муку продолжать.
Ну что же ты стоишь в двери,
Уж коль собрался — уходи.
Но медлишь что-то ты, мой друг.
Ужель сомнения вдруг,
В твоей головке родились,
В душе моей надеждой разлились.
И вот, уже в который раз,
Тону я в омуте желанных глаз.
И от объятий твоих рук
Вдруг участился сердца стук.
А тело рвётся из одежд,
В преддверии больших надежд.
И ты срываешь мой халат,
Вдыхая женский аромат.
И шепчешь...
Читать дальше →
И чувств потухших не буди.
Устала я тебя держать,
Не в силах муку продолжать.
Ну что же ты стоишь в двери,
Уж коль собрался — уходи.
Но медлишь что-то ты, мой друг.
Ужель сомнения вдруг,
В твоей головке родились,
В душе моей надеждой разлились.
И вот, уже в который раз,
Тону я в омуте желанных глаз.
И от объятий твоих рук
Вдруг участился сердца стук.
А тело рвётся из одежд,
В преддверии больших надежд.
И ты срываешь мой халат,
Вдыхая женский аромат.
И шепчешь...
Читать дальше →
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Даниил — странствующий дворянин.
Анна — девица на выданье.
Отец Анны — престарелый вдовец.
Священник.
Спутники Даниила, слуги.
Цыганский ансамбль.
СЦЕНА-1
За столом переговоров сидят жених с друзьями и отец невесты.
ОТЕЦ
Что ж, я согласен. Будьте хватки,
Берите дочь мою за пятки,
За руки, ноги — хоть за титьки,
И поскорее увозите.
Я вырастил её один, как смог,
Без мамы. Дай-то бог
Так каждому хранить обет
Перед женой, которой нет.
И, вот, дождался, подросла:
Не то...
Читать дальше →
Даниил — странствующий дворянин.
Анна — девица на выданье.
Отец Анны — престарелый вдовец.
Священник.
Спутники Даниила, слуги.
Цыганский ансамбль.
СЦЕНА-1
За столом переговоров сидят жених с друзьями и отец невесты.
ОТЕЦ
Что ж, я согласен. Будьте хватки,
Берите дочь мою за пятки,
За руки, ноги — хоть за титьки,
И поскорее увозите.
Я вырастил её один, как смог,
Без мамы. Дай-то бог
Так каждому хранить обет
Перед женой, которой нет.
И, вот, дождался, подросла:
Не то...
Читать дальше →
Неприлично быть дико красивой,
Над людьми потешаться глумливо,
Грудь носить, как графин на подносе,
Порождая в толпе град вопросов.
Кто позволил идти так игриво,
Распустив непокорную гриву?
Как спокойно глядеть на красотку
С нетактично приятной походкой?
У людей не железные нервы:
Обзовут её «сукой» и «стервой»,
Мужики облизнутся вдогонку,
На ходу раздевая девчонку.
Разве можно глумиться так явно,
Не имея в фигуре изъянов,
Тонкой талией ранить прохожих,
У которых — «ни кожи, ни...
Читать дальше →
Над людьми потешаться глумливо,
Грудь носить, как графин на подносе,
Порождая в толпе град вопросов.
Кто позволил идти так игриво,
Распустив непокорную гриву?
Как спокойно глядеть на красотку
С нетактично приятной походкой?
У людей не железные нервы:
Обзовут её «сукой» и «стервой»,
Мужики облизнутся вдогонку,
На ходу раздевая девчонку.
Разве можно глумиться так явно,
Не имея в фигуре изъянов,
Тонкой талией ранить прохожих,
У которых — «ни кожи, ни...
Читать дальше →
Одиночество, одиночество...
Неизбежная видно месть
Может сбылось чье-то пророчество?
Одиночество, снова здесь...
В этом доме, пропахшем куревом
И в орехе, что под окном.
И в постели моей, где ночью
Забываюсь тревожным сном.
Как будильник, который можно
Завести и считает часы,
И считает минуты, секунды...
Ну, а я — одиночества дни.
Было все. И любовь и страдания,
Были муки и пламя огня.
Обжигающий миг ожидания
Все прошло и уже навсегда.
То ли зависть иль чье-то пророчество,
Или просто...
Читать дальше →
Неизбежная видно месть
Может сбылось чье-то пророчество?
Одиночество, снова здесь...
В этом доме, пропахшем куревом
И в орехе, что под окном.
И в постели моей, где ночью
Забываюсь тревожным сном.
Как будильник, который можно
Завести и считает часы,
И считает минуты, секунды...
Ну, а я — одиночества дни.
Было все. И любовь и страдания,
Были муки и пламя огня.
Обжигающий миг ожидания
Все прошло и уже навсегда.
То ли зависть иль чье-то пророчество,
Или просто...
Читать дальше →
Соданье нежное,
Мой одуваньчик...
Несу так бережно
На наш диванчик.
Губами чувственно
Касаюсь кожи:
Дрожит, как лист, она,
Вдохнуть не может.
Открыв промежность мне,
Цветок воздушный,
Купаясь в нежности,
Глядит послушно.
Вся грудь заласкана,
Живот целую:
Соски поднятием
Мне салютуют.
Лобка растительность
Мне взгляд дурманит,
Многозначительно
В глубины манит.
Игру продолжу я,
Спущусь пониже,
Где всё тревожится,
Когда ж полижут.
Сейчас, красавица,
Сейчас, родная,
Пусть...
Читать дальше →
Мой одуваньчик...
Несу так бережно
На наш диванчик.
Губами чувственно
Касаюсь кожи:
Дрожит, как лист, она,
Вдохнуть не может.
Открыв промежность мне,
Цветок воздушный,
Купаясь в нежности,
Глядит послушно.
Вся грудь заласкана,
Живот целую:
Соски поднятием
Мне салютуют.
Лобка растительность
Мне взгляд дурманит,
Многозначительно
В глубины манит.
Игру продолжу я,
Спущусь пониже,
Где всё тревожится,
Когда ж полижут.
Сейчас, красавица,
Сейчас, родная,
Пусть...
Читать дальше →
Я проснулся заряжен и бодр,
Хуй стоит, как осиновый кол,
Я рабыньку к себе пригласил,
Потому что давно не тусил...
Не тусил я с подругой давно,
И она изошлась на говно,
Потому я ее пригласил,
Дверь входную поутру открыл.
Не спрошу у нее, как дела,
Не спрошу у нее, как спала,
Тоже мне-охуенный секрет,
Мне и дела до этого нет.
У двери на коленях она,
Потому что послушна умна,
Понимает, что встал я чуть свет
Чтоб изведать горячий минет.
Рот ее это чувств пелена,
Рот ее это...
Читать дальше →
Хуй стоит, как осиновый кол,
Я рабыньку к себе пригласил,
Потому что давно не тусил...
Не тусил я с подругой давно,
И она изошлась на говно,
Потому я ее пригласил,
Дверь входную поутру открыл.
Не спрошу у нее, как дела,
Не спрошу у нее, как спала,
Тоже мне-охуенный секрет,
Мне и дела до этого нет.
У двери на коленях она,
Потому что послушна умна,
Понимает, что встал я чуть свет
Чтоб изведать горячий минет.
Рот ее это чувств пелена,
Рот ее это...
Читать дальше →
Я взял тебя в аллее парка,
На старой, треснутой скамейке,
Был август, было очень жарко,
И дети бегали в аллейке.
И люди мимо проходили,
На нас вниманье обращая,
А мы в оргазме исходили,
И ты — пронзительно кричала..
Конечно, это-хулиганство!,
Промолвит мне читатель строгий,
Но нас — в надзвездное пространство,
Оргазм увёл своей дорогой
Мы позабыли про приличья,
В свободе секса — пионеры,
И тут — некстати, нетактично,
К нам подошли милиционеры.
Я отсижу пятнадцать суток...
Читать дальше →
На старой, треснутой скамейке,
Был август, было очень жарко,
И дети бегали в аллейке.
И люди мимо проходили,
На нас вниманье обращая,
А мы в оргазме исходили,
И ты — пронзительно кричала..
Конечно, это-хулиганство!,
Промолвит мне читатель строгий,
Но нас — в надзвездное пространство,
Оргазм увёл своей дорогой
Мы позабыли про приличья,
В свободе секса — пионеры,
И тут — некстати, нетактично,
К нам подошли милиционеры.
Я отсижу пятнадцать суток...
Читать дальше →