Двадцать пять, девятнадцать, семьдесят три

Совпадение с чьим либо номером телефона — лишь случайность.

Понедельник — день тяжелый. Рабочий день еще не закончился, но Дмитрий уже стал собираться домой, сохраняя рабочий файл и закрывая все открытые программы, как тут, совсем не вовремя, на его столе зазвонил телефон. Звонил кто-то из своих, по внутреннему, иначе бы ожил телефон на столе у секретаря-референта.

 — Алло.

 — Димка, «пульку» писать будешь?

«Женька, старый хрен. Нет чтобы пораньше «родить».

 — Да я домой вообще-то собрался, у жены завтра день рождения. Надо приготовиться.

 — Да ладно, брось. Завтра — не сегодня, а заодно отметим. Я уже Шурику позвонил, к шести обещал прийти.

 — Хорошо, сейчас, подумаю. — и Дмитрий положил трубку.

«А что тут думать?"Писать» — так «писать.»

Он ткнул «мышкой» в нижнюю часть монитора. Всплывшее меню показало время: 16:47. Можно было надеяться, что жена еще на работе.

«Девятка» — выход в город, прошла сразу, оста-ва-лось только пробежаться пальцами по кнопкам.

 — Алло, ассоциация «Успех».

 — Добрый день, можно услышать Любу?

 — Минуточку.

 — Алло?

 — Люба, это Дима. Любочка, у нас сегодня груз прилетает, мне придется встречать.

 — Не нравится мне это.

 — Мне что ли нравится? Работа такая.

 — Ладно, когда придешь?

 — Приду. Когда, когда. Как закончим, так и приду. Думаешь мне самому охота тут торчать? Ужин приготовь на всякий случай, может пораньше освобожусь.

«К утру бы закончить.»

 — Хорошо. Ночью по улицам не шляйся, возьми машину.

 — Угу, ну пока, целую.

 — Пока.

Дмитрий положил трубку и оттолкнулся ногами от стола. Кресло, вертясь поехало по комнате.

 — Юлечка, можно тебя на минутку? Быстрее, быстрее.

Девушка аж подскочила от громкой фразы, почти окрика, и подбежала к его столу, обутая одной ногой в сапог, другой в туфельку.

 — Что случилось, Дмитрий Николаевич?

 — Юленька, можно я тебя поцелую?

 — Ой, вы меня так напугали, я подумала, что что-то случилось. А опять это вы со своими шуточками.

 — Юлечка, шуточки, конечно, не самое главное в мужчине, но ты сама не даешь показать себя со всех сторон.

 — Я домой собираюсь.

 — Ни за что! У меня сейчас жена придет!

Юлечка махнула рукой. Дмитрий встал со стула и прошел в соседнюю комнату, где сидел Евгений.

 — Все в порядке, что пить будем?

 — О, сразу бы так.

 — Может коньячек? Внизу с утра был, в киоск неохота бежать.

 — Давай. А закусь? Один хрен до магазина идти придется.

 — Да ладно, в холодильнике с обеда еще что-то осталось, да в магазинчике какой-нибудь гадости купим. Холодно, ты что. Я на улицу не пойду.

 — Хорошо, уговорил. Деньги есть?

 — Хватит, потом отдашь.

Смотавшись на первый этаж, где располагался небольшой магазинчик — тот же ларек, только в здании, Димка успел по дороге обнять и ущипнуть Юлечку, отправившуюся домой. Внизу он купил последнюю бутылку «Праздничного», несочетав-шуюся с ним китайскую лапшу и плитку шоколада для Юлечки, чтобы не обижалась. А потом: девочка она ничего, может когда и... Но поцеловать себя в щечку она не позволила, за что он шлепнул ее на прощание по кругленькой попочке. Пустячок, а приятно.

 — До завтра. Приходи, если соскучишься.

Шурик, на удивление, не опоздал и прибыл без пяти шесть. Всех задержал Женька, дописывая какой-то проект. Пока он трудился, Димка распе-чатал «полянку» на принтере и увеличил ее до А3 формата на ксероксе. Оставалось только накрыть на стол в конференц-зале, расставить стулья, вклю-чить телевизор. Совсем было усевшись и наблюдая, как Шурик открывает ножом коньяк, он спохва-тился, ударил себя ладонью по лбу и сходил за колодой.

Тут, как раз появился Евгений.

 — Ну, я думал у вас уже все готово.

 — Сейчас, разбежался, какой скорый нашелся.

Дмитрий быстро перебирал карты, отбрасывая мелочь до семерок.

Наконец, все было готово, коньяк разлит по рюмкам, карты розданы «до туза», который выпал Женьке. Сели, Шурик подвинул листок и вписал имена.

 — Что пишем?

Женька предпочитал «Ленинградку», Дмитрий «Соченку», Шурику было все равно, а может он просто не подавал виду. Писали попеременно и то и другое. Обычно до утра, в худшем случае часов до трех ночи. На этот раз решили играть в «Ленин-град». Если честно, чистым «Ленинградом» или чистой «Соченкой» их игру назвать можно было лишь с натяжкой: каждый раз они оговаривали правила. Да и цена виста была достаточно условной. Проигрывая Дмитрий предпочитал ложить деньги на стол, выигрывая, в лучшем случае шел в киоск за выпивкой.

Первую раздачу отметили хрустальным пере-зво-ном. Ритм игры был размеренным, отвлекались мало, это была не игра в четвером, когда сидящий на прикупе мог спокойно отойти в туалет, или, наобо-рот, налить всем чаю, сделать бутерброды. Времени хватало лишь на то, чтобы разлить по рюм-кам коньяк. Ничего экстраординарного не проис-ходило: ни двух сыгранных подряд мизеров, ни паровозиков. По телевизору шел какой-то интересный фильм, отвлекающий на себя часть внимания. Словом у них была теплая компания, хороший коньяк, но не хватало изюминки, способ-ной расшевелить начина-ющий спадать интерес к игре.

Сели почти ровно в шесть, когда на улице уже давно было темно. В десять закончился коньяк и вода в чайнике.

Шурик, приветствуемый общими восклица-ниями, достал из своей сумки другую бутылку, но тут решили сделать небольшой, «технический» перерыв: набрать воды и оправить естественные надобности. В коридоре какой-то козел выключил свет, во всем здании было темно и тихо. Их шаги по паркету гулко и тревожно наполняли тишину. В туалете в окошко светила полная луна, так что даже не пришлось нашаривать выключатель.

На обратном пути Дмитрий, несший чайник, споткнулся в темноте и чуть было не разлил воду. Игра продолжалась. Чем больше было времени на часах, тем становилось скучнее. Гора и пуля у всех были примерно равными, тоже самое происходило и в вистах. Когда к двум закончилась вторая бутылка, Шурик спросил:

 — Что будем делать? Еще за одной?

Про себя Дмитрий обдумывал это гораздо раньше. Конечно, можно было поймать тачку и поехать домой, но что он скажет жене? Приняли груз и на радостях обмыли? Да и коньяк дал в голову — домой ехать совсем не хотелось. Если бы Юлечка жила одна — можно было бы поехать к ней. Одному или всем вместе, это уже другой вопрос. Но она жила вместе с родителями.

«К кому еще можно завалиться в три часа ночи?»

 — Давайте кому-нибудь позвоним.

 — Ясный корень. Вопрос: к кому?

 — Ну... а какая разница. К кому-нибудь.

 — Не, та-ак нельзя, — язык у Шурика заплетался больше других.

 — Да, елементорно. Ну, что: кончили писать?

 — Хрен с тобой, давай сюда листок — сосчитаю.

Дмитрий сгреб карты, добавил к ним «мелочь», перетусовал.

 — Вот. Слушайте сюда. Тянем по две карты. Картинки и десятки — ноль, туз — единица, осталь-ные как есть. Шесть карт — вот вам и готовый номер.

Шурик только махнул рукой.

 — Бред.

 — Ну и что. Что мы теряем: делать все равно нечего. Или по домам разойдемся?

 — Не-ет, только не это. Давай сюда карту.

Двойка.

Женька был занят, подсчитывая висты, вытя-нул не глядя.

Пятерка.

Димка сдвинул себе сам и снял верхнюю.

Туз.

«Когда ...