Прогулки с собакой

подхожу к собственному телу, но знаю, что многим бабам оно нравится. Нравятся крепкие мускулистые руки, стройные, хотя и чуть широковатые по канонам в бедрах, волосатые ноги, нравятся широкие плечи, волосатая грудь (почему-то именно такие пышки любят мою волосатую грудь, любят тереться о волосы своими сиськами), нравится сильно заросший лобок, два приличных колючих яйца и уж конечно мой член, не слишком огромный и не слишком длинный, но пропорциональный, толстый, особенно в головке и всегда готовый к работе.

Как сказала одна моя многолетняя знакомая: «У тебя самый оптимальный хуй. Видала я и побольше, но это интересно только медицине. А для ебли твой самый оптимальный...» Раздевшись, я еще несколько минут постоял перед Татьяной, почесывая яйца и поглаживая ствол. Пусть рассмотрит, хорошо рассмотрит. Потом лег рядом. Стал ласково поглаживать по животу, рукам, легонько провел по титькам. В общем все, как доктор прописал, по науке. Торопиться-то некуда. Сначала прелюдия, пусть расслабится, и только потом... «А ты очень красивая,» — прошептал я ей на ушко и практически не соврал, для меня любая голая баба красивая. «Выключи свет,» — прошептала она. «Тогда я тебя не буду видеть, а ты меня,» — «Я все, что хотела уже рассмотрела,» — «Да-а? Ну и как?» — «Я тебя таким и представляла,» — «А ты меня даже представляла?» — «Да ты мне периодически во сне снишься, все пристаешь, только почему-то кончить не можешь, и я не могу,» — «Вот даже как. Что же ты меня не позвала? Уж тогда бы мы кончили,» — и с этими словами я навалился, она послушно развела ноги, и я вставил в нее. «Ну вот, дорогая моя, а ты говорила, что подружек жены не ебут, еще как ебут» — и несколько раз сильно и глубоко пихнул в нее.

Татьяна застонала. Значит все идет в нужном направлении. Теперь это вопрос только времени, а уж с чем-чем, а со временем у меня проблем никогда не было. Я пихал ей около часа, без перерыва, только время от времени переворачивая, как курицу на вертеле в гриле. Менял позицию и снова пихал. Первый раз она кончила на пятнадцатой минуте, просто затихла на минуту, а потом запыхтела, как паровоз. Второй раз был на сороковой минуте. На сорок пятой минуте она уже стала стонать в голос и кончать ежеминутно. Видимо я наконец разъебал ее. Вот и славно, трам-пам-пам. Я пихал ее еще и еще, она начала кричать, что больше не может, но я не останавливался и, наконец, ровно через час после начала она вдруг вырубилась насовсем, потеряв сознания.

«Доебался!» — подумал я. Но, как старый водила и родственник пяти врачей, не растерялся. Сбегал в ванную, намочил холодной водой тряпочку, положил ей на лоб, потер виски, похлопал по щекам. Она открыла глаза. Минуту лежала совсем охуевшая. Потом пришла в себя. «Я думала, что мне опять все приснилось,» — «Приснилось, приснилось, только на этот раз я кончил, аж два раза,» — «А я и не считала сколько,» — «Как? Хорошо было?» — «О-оой, еще как! У меня такого никогда не было,» — «Да, чуть не умерла,» — «После такого можно и помереть,» — «Не можно, у нас еще много чего впереди,» — «Ты еще навестишь меня?» — «И не раз,» — она прижалась ко мне и мы некоторое время лежали неподвижно. Потом я, как всегда, захотел поесть и мы пошли в кухню. На свету я вдруг увидел, что член весь в крови. «Ты чо, все целкой что-ли ходила,» — удивленно спросил я. — «Да нет! Это месячные, я не успела сказать. И хорошо, что не успела,» — «Да я бы все равно тебя трахнул, меня это не напрягает,» — «Да? Тогда считай, что я целка была, все равно ты первый мой мужик из настоящих мужиков, ты мне там все так разбомбил, что дальше некуда...» — «Есть куда, я тебя еще научу...» — она как-то по блядски захихикала, — «Это в рот что-ли?» — «И туда тоже. У любовника обязательно сосать надо, а то любить не будет...» — «Так может прямо щас... научишь...» — «А ты хочешь?» — она кивнула, — «Только помой его...»

Я взял с полки стеклянный стакан и залил его до краев коньяком. Потом встал, поставил одну ногу на стол, пододвинул стакан и опустил в него свой член. Поболтал, пополоскал его там, чуть защипало, член стал надуваться, сияя своей чистотой. Татьяна завороженно смотрела на мои процедуры. Она стала тяжело и учащенно дышать. Я взял пироженное, снял с него три кремовые розочки и положил на свою палку, одну на залупу, другую ближе к лобку, третью посередине и поднес свое изделие к ее пухленьким губам.

«Прошу мадам! Попробуйте этот эклерчик!» Т. была уже никакая, она завелась на всю катушку. Грудь вздымается, вся покраснела, глаза выпучены и немигающе смотрят на член. Она слизала первую розочку с залупы, а потом облизала и саму головку. Потом она стала лизать вдоль ствола, постепенно захватывая второй цветочек. Делала она это старательно и аккуратно, но слишком медленно. В какой-то момент, мне стало невтерпеж, я схватил ее голову и уперся хуем в ее губы. Она разжала их и я въехал в ее открытый рот. Оставшийся крем размазался по ее губам и моему лобку. У-вау. Я стал пихать все глубже и глубже, она стала давиться и закашлялась. Ну ладно. Пускай лучше уж сама. В первый раз главное не переборщить. Я сел жопой на стол: «Давай, милая, сама... пососи!»

Она пододвинула табурет и принялась за дело. Да учиться в сорок лет делать минет нелегко, но видно она была способной ученицей. Когда я брызнул ей в рот, она опять закашлялась и большая часть спермы вытекла из ее рта. Она стекла по стояку и перемешалась с кремом на лобке и яйцах. «Надо подлизать, а то как то неудобно с липкими яйцами,» — улыбнулся я и она покорно (вот, что я люблю в интеллигентках) все сделала... Это был один из тех дней, о которых приятно вспоминать. Бог зачтет мне это доброе дело. Хотя я продолжаю творить добро и сейчас. С Танькой мы периодически встречаемся. Я заставил ее выйти замуж за того самого барсука, в хозяйстве сгодится. Сейчас она беременна, на пятом месяце. Мужик хотел ребенка. Пускай родит ему... и мне.

Ну и, наконец, намбер сри или фри, а по нашему три. Светлана Николавна, 52/170/72. Она немного не тянет на чистую подружку жены. Скорее наша общая соседка. Но и подружка тоже. Во всяком случае сошлись мы через жену. С. Н. переехала с мужем в соседнюю с нами квартиру пять лет назад. Я всегда плохо дружу с соседями, дальше: «Здрасте!» никогда не шло. А жена наоборот, у нее все друзья. И вот с каких-то пор я стал встречать С. Н. в своей квартире, на своей кухне, за чайком-с. То с женой, то с матерью, то втроем. И жена тоже с ответными визитами ходила. Через нее-то я и узнал что: 1. Муж Светланы Николавны импотент, 2. Она очень нуждается в сексе, 3. У нее есть вибратор, которым она и удовлетворяется.

Ну узнал и узнал, узнал и забыл, только где-то далеко в глубине сознания отложилось, что может быть и можно было бы где-нибудь когда-нибудь, когда очень захочется... и т. д. И продолжал свое: «Здрасте!» — «До свиданья!» Но вот тут как-то в позапрошлом году сижу в своей комнате, смотрю телек. Заходит жена: «Нас в гости приглашают! Пойдешь?» — «Кудай-то?» — «Да недалеко, к соседям, к Светке! У нее день рождения,» — «Это которая Николавна, что ли. И сколько этой старой пизде стукнуло?» — «50.

У нее после всех банкетов с работой и с родственниками много всего осталось, вот и приглашает.» — Я зевнул: «Это что, объедки что ли подъедать,» — «Ну почему объедки? Дурак ты. Пошли сходим,» — «Ладно пошли.» Короче сидим. Бабы о своем болтают. Меня муж С. Н., что-то среднее между хорьком и кабаном, развлекает политическими разговорами. Какая хуйня, как достал. В общем я стараюсь помалкивать. Ем и пью, благо, что есть что. Напился, захотелось покурить, пошел на балкон."Ой, а можно я тоже,» — вскочила С. Н. и за мной. Ну ладно, жена как раз вклинилась в наш политический разговор, это у нее врожденное (дед большевик, папа коммунист, мама коммунистка и сама секретарь комитета комсомола).

Я закурил, дал ей."Да я, вообще-то, не курю?» — говорит и медленно так пододвигается ко мне. «Ды? А тогды шо ж?» — «Да вот с Вами постоять хотела. С тобой,» — и ласково так хвать меня под яйца. Вот такое кино. Я чуть сигарету не проглотил. Вот оно «когда-нибудь» и наступило. «Ты только не дергайся, стой спокойно я сама все сделаю. Я, конечно, для тебя очень уж старая, но и ты, мальчик мой, пойми, как в 50 лет бабе трахнуться хочется, если муж импотент.» Садится на корточки, стаскивает с меня треники с трусами и давай наяривать языком да губами. А мне вроде и приятно, да все никак не сосредоточюсь, все в комнату смотрю, как там ейный муж да моя жена, разговаривают ли или к нам идут. Разгова-а-ривают... вот и ладно.

Немного успокоился, пару раз даже затянулся, стою с ноги на ногу переминаюсь, ноги чуть пошире раздвигаю, даже подмахивать стал. А эта... вот наяривает, вот наяривает. Право, что голодная. Еще откусит с голодухи-то. Наконец видно насосалась, встала, вся дышит: Сядь, говорит на пуфик. Это в уголке, который стоит. А сама юбку уже задирает и вот те на: уже без трусов, чулки только за резинки цепляются. «Она чего по полной что-ли ебаться собралась, пизда глупая,» — думаю, — «Загремим под фанфары!» А руки сами пуфик пододвигают, чтобы удобней было. Сажусь, а она сразу хлоп на меня! и скакать, и прыгать!"Когда,» — спрашиваю, — «Трусы-то успела снять?» — «А я их вообще не надеваю, чтоб побыстрей, когда случай подвернется!» — а сама скачет, скачет, погоняет. Так галопом по Европам, мы домчались до оргазма. Уложились в рекордное время, в пять минут.

Сигарета дотлеть не успела. Если раньше, на пятой минуте, я у женщины только вторую пуговицу на кофте расстегивал, то тут уже на финиш пришел. Прям, можно в секс-Олимпиаде участвовать... Ну и, что дальше? Натянул я штаны, она юбку оправила, выходим, как ни бывало, только щеки чуть порозовели. А наши все пиздят. Че, мудак, все пиздишь, всю жену пропиздишь! Еще посидели. А С. Н. меня все под столом ножкой оглаживает. Кольцо свое обручальное крутила, крутила и специально уронила. «Сележа!» — кокетливо так картавит, — «Поднимите, пожалуйста! Оно к Ва-ам закатилось!» Пизда. Че я мальчик, что ли. Думает, если она разик у меня отсосала, то перед ней на коленках буду ползать. Но полез.

А она ноги под столом расставила, юбку опять задрала и на смотри! Вот она ее пизда, старая престарая пизда. Ну хочешь-не хочешь опять встал. Посмотрел минуту, потом кольцо нашел, еще посмотрел и всплывать. Сел, весь красный, как рак, а она, хрясь сразу, своей ногой меж моих ног. По яйцам!!! Проказница. Хоть и старая, но определенно начинает мне нравится. Эх еще бы порснуть ее разок, когда никто не мешает. А так сидеть чего... Пошли, говорю жене, хватит сидеть. Ну и пошли, а С. Н. за мной бежит и на ухо шепчет:"Придумай что-нибудь, мой через полчаса захрапит, ты и приходи,» — придумай! Я, че Марк Твен что ли придумывать, тем более на пьяную голову. Если так хочет, сама придумает... Она и придумала.

Прибегает минут через двадцать: «Ой, у меня раковина засорилась, а муж-то уже спит, а мне столько мыть! Сереженька, может быть Вы поможете?» Пошел, конечно. И не успел в квартиру ее зайти, как мы сцепились. Прям на полу в корридоре и выебал. Выебал так, как я это умею, так, что пар из пизды валил, чтоб знала, как ножкой по яйцам постукивать. А пойти-то и некуда было. Однокомнатная. Муж из этой одной комнаты только похрюкивал. Кабан жирный. Храпит, а его жену тут ебут. Но я на него за это не в обиде... И с тех пор пошла у меня со Светланой Николавной такая дружба. Такая!!!...

Чуть наши супруги глупые зазеваются, нас ебливых без присмотра оставят, как мы сию же минуту, как кролики, друг с другом сцепимся и пороться. То у меня дома, то у нее, то на лестничной площадке за мусоропроводом, то на последний этаж уедем, а то и в лифте, когда некогда. А если уж совсем приспичит, да народ кругом, мы тогда на улицу, за гаражи. Пихну ей в стояк и вроде жить можно дальше... Вот так и проходит вся жизнь. От поебки к поебке...