Командировка

Связанные руки и ноги, наглухо заклеенный рот, глаза закрыты толстым шарфом. Я лежала перед любовником на кровати, а он, жестокий, порол меня плетью из мягкой кожи. Сойдя с самолета, я знала, что наказание будет суровым, но все же решилась на это. Я позвонила ему лишь спустя два с половиной часа после посадки. И вот уже второй день расплачивалась за это. В перерывах между ударами мы занимались любовью. Обоих возбуждало мое израненное тело, спина и ягодицы, покрытые вздутыми полосми ударов, затянутые поволокой извращенной похоти, глаза. Я с ужасом думала о том, что всего через сутки нам придется прекратить свои игры и заниматься простым сексом, иначе муж может заметить следы моих похождений на теле. Все должно зажить до моего возвращения. С трудом мы дожидались вечеров, когда оба вваливались в его дом после рабочего дня. Там он тотчас раздевал меня и привязывал к ножкам кровати, даже не давая поесть. Я лежала, терпеливо дожидаясь пока он приготовит еду и поужинает. Передохнув часа два, любовник с новыми силами принимался истязать жену другого человека. Осознание греха придавало нашим отношениям дополнительную остроту. Я покорно сносила его издевательства и была благодарна за унижения и боль, которые от него получала. Муж был со мной всегда слишком ласков, и ему приходилось подолгу «разогревать» меня, прежде, чем я возбуждалась для секса. Теперь же я текла постоянно. Начинала течь в тот же миг, когда плеть в первый раз касалась моего тела, а то и раньше, в ожидании, когда я лежала привязанная и представляла все то, что он сделает со мною. Я лежала и трепетала, а он жарил мясо, готовил гарнир, потом ел с аппетитом, читал газету, ложась на диван, смотрел программы новостей. И все это время я не смела вымолвить ни слова, ведь за это он тоже мог наказать меня, правда, не только плетью, меня бы ждало кое-что пострашнее. Однажды я неосторожно спросила его о чем-то, когда лежала вот так же привязанная. Рассвирипевший любовник иссек мои половые губы прутом тонкой проволоки, а потом изнасиловал так, что я не могла ходить после этого целый день. И хотя я очень любила боль, все же не решалась рискнуть и напомнить ему о себе, будучи накрепко связана. Вот и сейчас я вдыхала запахи еды и трепетала от нетерпения.

Наконец-то он вспомнил обо мне. Войдя в спальню, где лежала обнаженная, истекающая похотью женщина, он медленно расстегнул рубашку, потом брюки. Раздевшись, он достал из шкафа шарф и завязал мой рот — соседи не должны слышать криков о помощи. Когда он взял в руки плеть, я застонала и с трудом перевернулась на живот. Первый удар я приняла недвижима, но последующие заставляли содрагаться и выгибаться все мое тело. Я металась по постели, насколько позволяли мне путы. Любовник все хлестал и хлестал меня, каждый раз с новой силой, меняя места ударов. Вскоре на спине и ягодицах не осталось буквально, ни дюйма свободного от алых полос места. Тогда он раздвинул мне ноги и одним толчком оказался в моем заднем проходе. От неожиданности я даже вскрикнула, но тут же принялась с готовностью насаживаться на его стержень, все глубже впуская его в свой зад. Со звериным неистовством я подмахивала тазом навстречу телу мужчины. Когда он излился, я почувствовала прилив нового возбуждения, ибо знала, что за этим последует. Так оно и произошло. Мужчина взял в руки плеть и вновь принялся истязать мою спину и попу, только что принявшую его сперму в себя. Я стонала и извивалась. Я молила Бога, чтобы и завтра и послезавтра продолжалось все то же самое, ведь наступали дни, когда мы могли быть дома круглые сутки, не прерываясь заниматься сексом. Грядут выходные. Я решила дать мужу телеграмму о том, что задерживаюсь. На работе я смогу легко все уладить. Только бы любовник не имел других планов на эти дни:

Мы познакомились несколько месяцев назад. Я так же приехала в их институт в командировку. Поднимаясь как-то в лифте, я оказалась рядом с человеком, от которого исходило какое-то непреодолимое притяжение. Я не могла устоять перед его невидимыми чарами, они словно давили на меня. Мы вместе вышли из лифта и, не сговариваясь, направились в сторону туалетов. В кабинке мужского туалета он наклонил меня к унитазу и, задрав подол платья, резко вошел в меня, совсем не считаясь с моими чувствами и потребностями. Я не помнила, как досидела остаток рабочего дня, но в гостиницу я летела словно на крыльях. Вечером он позвонил мне. В ресторане я снова сгорала от желания, поэтому, едва переступив порог его квартиры, я скинула всю одежду и набросилась на любовника. В тот же вечер, насладившись любовью, он объявил мне о своем правиле. Всегда «вести игру» должен только он. В случае малейшего нарушения, я буду сурово наказана. Тогда я не сразу поняла, что за наказание меня ожидает. И он показал мне наглядный пример. Велев мне встать раком, он отлупил меня по голой попе ремнем. Конечно, мне было больно и стыдно, но главное — непривычно. Я почувствовала прилив вожделения, о чем не замедлила ему сообщить. В ответ мужчина рассмеялся и вновь овладел мною. С тех самых пор, приезжая в этот город в командировку, я сразу же звонила ему. Но не на этот раз. Слишком долго я не была с ним, чтобы позволить себе рисковать остаться небитой — непоротой в этот приезд:

Ночь пролетела почти незаметно, только сильно болели спина и попа от долгих побоев. Но я, легко поднявшись с постели, пошла на кухню, готовить любовнику завтрак. Когда он вышел из ванной, еда уже ждала его на столе. Он велел голой женщине нагнуться и на мгновение опустить сосок груди в чашку с дымящимся кофе. Я, испугавшись, пыталась сопротивляться. Тогда мужчина насильно пригнул меня к столу и сделал то, что задумал увидеть. Он зажал мне рот, чтобы я не кричала во весь голос. Обжегшись, я затряслась всем телом, потом, опустив руку к промежности, обнаружила себя снова мокрой. Мое движение не ускользнуло от глаз любовника. Легко нагнув меня к полу, он просунул свою руку мне между бедер.

 — Ну как же тебе не стыдно так течь, — укоризненно покачал он головой. — Это никуда не годится. Иди-ка помойся.

Выйдя из душа, я увидела приготовленные для меня веревки и плеть. На подогнувшихся ногах я прошла снова в спальню и заняла свое место на кровати.

Я все еще лежала привязанная, когда он вернулся домой.

 — Я принес для тебя кое-что, — с этими словами мужчина вынул из сумки огромный вибратор. — Ты будешь носить его постоянно. Если я хоть однажды увижу тебя без него, тебе придется многое вытерпеть, поверь мне.

Я захлебнулась от боли и восторга, когда он вогнал ЭТО в мой анус. Потом мужчина разделся и начал меня пороть. Я вся вспотела, у меня уже не было сил даже стонать, а он все хлестал и хлестал мою попу. Я даже не понимала, за что я терплю все это. Я только знала, что мне это ужасно нравится, хотя и доставляет немыслимую боль и нечеловеческие страдания. Когда же он прерывался на секс, я, к своему удивлению, с нетерпением ждала его окончания, чтобы снова предаться упоительной порке. Я отдавалась ей вся. В моем теле не оставалось кусочка, который не реагировал бы на это извращенное наслаждение болью. Всем своим существом я стремилась к плетке, с силой касавшейся моей кожи. Вот уже больше двадцати лет я хранила верность мужу. Никогда даже не помышляя об измене, я заводилась всегда только от длительной ласки. А тут: Мне было стыдно и сладко одновременно. Я не знала, чего больше в моих ощущениях, да это и не было важно. А важным было лишь то, что я лежу сейчас здесь, перед ним, а он — мой строгий покровитель.

Выходные пролетели, как один день. Но в воскресенье вечером я грустно сказала ему, что в четверг должна буду уехать обратно домой, а поэтому следует немедленно прекратить наказания.

 — Для чего тебе уезжать к выходным? Почему не остаться до воскресенья?

 — В понедельник мне на работу.

 — Есть же самолеты!

 — Моя командировка была срочной, поэтому мне оплатили полет. А обратно — ...