Галатея

Влада сидит передо мной, с азартом наблюдая, как я с восхищением рассматриваю эскизы. Наконец, я откладываю её рисунки, и поднимаю глаза на неё.

 — Ну, что скажешь?

 — Влада, я не знаю даже что сказать. Это просто Топ. Ты кутюрье не хуже Юдашкина. Да что там Юдашкин, ты лучше.

Влада смеется, покачивая головой. Ей мои слова нравятся, это заметно.

 — Это ты мне льстишь, куда мне до Юдашкина. Я над этими эскизами две недели работала, а мастера уровня Юдашкина, за это время, чуть ли не целую коллекцию выдают.

 — А ты попробуй, в каком нибудь конкурсе поучаствовать. Вот тогда поймешь, чего ты стоишь.

 — Ой, что ты. — Влада делает жест рукой, как бы отгоняя вздорные мысли. — Ты не представляешь, себе, что это такое. Ты так говоришь потому, что далека от этого. Ну, коллекцию подготовь — это понятно. Дальше — услуги модельного агентства оплати. Потом — за участие в конкурсе заплати. А если не дай бог, манекенщицы поменяются — так всю коллекцию перешивать придётся. А уж, сколько времени на это убить надо: Что ты, что ты. Да мне муж не позволит.

Со стороны Влады это был самый железный аргумент, спорить с которым было бесполезно.

 — Кстати, как у Виктора здоровье? — Две недели назад ему сделали операцию по удалению желчного пузыря — Поправляется?

 — Тьфу, тьфу, тьфу. — Влада стучит по столу. — Всё нормально. Только вот теперь, у него большие ограничения в еде, очень многого нельзя. А в остальном всё хорошо, даже вновь за гантели взялся. Правда, к штанге я его пока не подпускаю. Осенью планируем в отпуск, по Алтаю на лошадях. А ещё:

Кажется, Владу понесло. Наверное, не стоило мне про мужа спрашивать, а то это может на несколько часов растянуться, уж я то Владу знаю.

 — Ты извини меня, но мне идти пора.

 — Конечно, конечно. Так, что платье: шьём?

 — Шьём!

 — Тогда заходи денька через три — четыре, примерим. Ладушки?

Знакомство

Настроение было такое поганое, каким только оно может быть в конце бездарно проведённого отпуска, дождливым ранним утром после четырехчасовой задержки рейса. Я поднялась на второй этаж аэровокзала, и прошла в буфет.

 — Чего изволите? — Взвизгнула молоденькая официантка за стойкой.

 — Чаю х-а-ч-у. — Произнесла я знаменитую цитату из «Мимино» копируя кавказский акцент.

 — А, вам чай с чем? — Проворковала официанточка.

«С тобой милая»

 — С сахаром.

 — Я имею в виду, может с булочками, а может что ни-будь на горячее.

«Ага. Сначала одну твою булочку на закуску, потом другую. А потом попку на горячее»

 — Ничего не надо.

Я пила чай, разглядывая мерзкий, холодный и мокрый аэродром, и думала о том, зачем я вообще сюда приехала. За всё время моего отпуска, мне не дали ни одного дня покоя. Моя тётка возомнила себя величайшей свахой на свете, и решила, во что бы то ни стало выдать меня замуж. Каждый день она таскала меня в гости к каким-то совершенно незнакомым людям, где мы вели какие-то скучные неинтересные беседы, и такого впустую проведённого отпуска у меня ещё не было.

 — Внимание, внимание. Объявляется посадка на рейс:

Ну, вот и всё. Прочь отсюда. Домой к нормальной жизни. Я допила чай, подобрала сумку и направилась на посадку. Как ни странно пассажиров было очень мало, что впрочем, меня порадовало — не люблю толчеи, да и в самолёте никто мешать не будет. А в самолёте, как обычно, пахло дешёвым освежителем воздуха, и по бортовому радио крутили какую-то модную попсу. Заняв своё место, я разложила свои вещи, быстренько привела себя в порядок, и решила вздремнуть.

 — Какая приятная компания.

Маленький, плюгавенький мужичонка, довольно потрёпанный.

«Я так не думаю»

 — Позвольте представиться — Вова. Моё место рядом с вами.

«А шел бы ты отсюда. Вова»

Но Вова и не думал уходить, а начал пробираться по проходу, чтобы занять своё место. И тут я обомлела. Под его штанами угадывались контуры такой великолепной попки:

«Кажется, отпуск прошел не зря»

Я улыбнулась ему. Вова, приободрённый, тут же начал отпускать неудачные комплименты в мою сторону, а так же неуместные шутки. Похоже, он считал себя этаким плейбоем, но выглядел — полным идиотом. К тому же от него отвратительно пахло пивом и табаком. В некоторый момент я даже захотела встать и уйти, но, вспомнив эти два восхитительных, пухлых, чуть отвисших полушария я осталась.

 — Может, встретимся как ни-будь? Посидим где ни-будь, чем ни-будь займёмся? — спросил меня Вова, выходя из аэропорта.

«Еще как займёмся!»

 — Может быть.

 — Так вы мне телефончик оставьте.

 — Записывайте. — Я назвала номер.

Звонок прозвучал, через два дня. Вова пригласил меня в кафе, но я предложила просто пройтись.

Мы гуляли по городу. Надо было иметь крепкие нервы, чтобы выслушивать его плоские шутки. Направив разговор в нужное русло, я выяснила кое-что о его работе, друзьях. Работал он менеджером в крупной торговой компании. Жил один. Близких друзей было немного. Проводив меня до дома, Вова начал набиваться на «чашку кофе», но, выдумав на ходу какой-то предлог, я ему отказала.

В следующий раз мы выпили кофе в уличном кафе, погуляли по парку. Возле моего дома Вова опять хотел зайти.

Наши встречи продолжались около месяца, два три раза в неделю. Всякий раз я старалась чуть-чуть отстать, чтобы полюбоваться его сферическим центром.

Однажды, в очередной раз, выслушав отказ в посещении моего дома, Вова не выдержал.

 — Я что тебе не нравлюсь?

«Ты даже не представляешь себе, насколько ты мне нравишься»

 — Нравишься.

 — Так в чем же дело?

Надо было, что-то делать. Нужны были качественные изменения в наших отношениях. В противном случае Владимир потеряет интерес и исчезнет. Пересилив себя, я решилась на то, чтобы поцеловать его, и наши встречи продолжались.

Как-то я зашла к нему на работу. Ожидая, когда Володя освободится, поговорила с секретаршей в приёмной. Спросила её о Владимире.

 — Что вы о нём думаете?

 — Козёл!

«Он изменится. Уж это я гарантирую»

Через три месяца после нашего знакомства, я решила, что он достаточно созрел, чтобы познакомиться по настоящему. Оставалось только дождаться удобного случая. И этот момент наступил.

 — Что мы как дети гуляем. Почему бы нам ни встретиться у тебя или у меня.

 — И что мы будем делать?

 — Ну, как что? Сама понимаешь. Мы ведь уже не маленькие. Почему бы нам не:

Я прервала его.

 — Вова это возможно. Но я должна тебя кое о чём предупредить.

 — О чём?

 — Видишь ли, я не совсем обычная женщина. Я получаю удовольствие, только когда это делается в наручниках, с приковыванием к кровати.

Он посмотрел на меня с удивлением.

 — Да ради бога. В наручниках так в наручниках.

Он подумал, что я мазохистка.

 — Нет, ты не понял. Прикованным должен быть ты.

Владимир был в замешательстве.

 — А что ещё? Плетка, бич? — Видимо, он что-то слышал о BDSM.

Я засмеялась, чтобы разрядить обстановку.

 — Нет, что ты. Этим я не пользуюсь, просто ты должен пообещать мне, что будешь делать только то, что я скажу и ничего более.

Владимир молчал. В нём шла внутренняя борьба. С одной стороны такие отношения его пугали, с другой стороны вот она (я) такая близкая и желанная, стоит только сказать да:

И он решился.

 — Хорошо ...