Дневник Мата Хари (Глава 6)

Глава 6. ПИТЕР Мой муж счел такой путь добывания денег очень удобным, и поэтому я была вынуждена отдаваться еще несколько раз кому попало, чтобы, говоря словами Малеода, помочь ему нести финансовое бремя.

Однажды он буквально вынудил меня выплатить свой «долг чести» — капитан оказался абсолютно неисправи-мым картежником. Это были дни, когда он не вставал из-за картежного стола, чтобы пойти домой. С картами в ру-ках он дневал и ночевал часто в соседнем борделе.

Прежде я получала лишь разовые задания, но на этот раз речь шла о долговременной сделке.

Мне предстояло посетить известного промышленника, чтобы своим телом погасить карточный долг. Он был ог-ромный — свыше 3000 гульденов, — и не было никаких шансов, чтобы капитан смог когда-нибудь выплатить его. Этот визит имел для меня далеко идущие последствия, полностью изменившие мою жизнь.

 — Нашему мужественному господину ван Боону ты очень нравишься, — наставлял меня муж, — настолько, что я убежден: эта богатая грязная свинья умышленно до-вела меня до такого состояния, когда пожертвуешь да-же собственной хорошенькой женой. Ладно, он свое получит. Это легче, чем наскрести 3000 гульденов. Он их у меня не найдет, если даже поставит на голову и потря-сет за ноги. На этот раз я ожидаю от тебя полной отдачи. В конце концов, это долг чести.

С этим напутствием я и отправилась к ван Боону. Горький опыт научил меня, что плакать бесполезно и каждое мое слово мольбы — напрасная трата времени.

Питер ван Боон был элегантный мужчина примерно сорока лет и очень привлекательный внешне. Если бы моя задача не была такой ужасной и если бы моя голова не была постоянно забита переживаниями, встреча с таким мужчиной могла бы быть очень приятной. Но я даже не думала, мог ли такой мужчина в других обстоятельствах вызвать во мне интерес.

Ван Боон принял меня вежливо и дружески, не замечая моего смущения. Он вел себя непринужденно, как будто мы были старыми друзьями. Я, конечно, знала о его боль-шом успехе у женщин. Многие дамы города соперничали в борьбе за его внимание, и он был уверен, что и я в него влюблюсь, а моя скромность развеется от его чар. Моя репутация была безупречна, и в городе говорили, что вос-хитительную красоту жены капитана Маклеода превосхо-дит лишь ее целомудрие. Они не догадывались о тех ужасных унижениях, которым я подвергалась со стороны дружков мужа по картежным играм.

 — Мадам, надеюсь, вы позволите мне разделить вашу компанию. И я хочу, чтобы вы знали: уже давно я ваш тайный поклонник, а ваш визит доставляет мне величай-шее удовольствие, — такими словами встретил меня рас-сыпавшийся в любезностях ван Боон.

Я старалась сохранять спокойствие, но не могла не по-интересоваться, знает ли он, что мне пришлось нанести этот визит только по настоянию мужа, задолжавшего 3000 гульденов.

 — Но, мадам, как вы могли! — воскликнул он. — При-знаюсь, я хотел встретиться с вами здесь, в моем доме, просто вдвоем в этих четырех стенах, но я был бы глубо-ко обижен, если бы истолковали мое восхищение вами как недостаточное уважение к вам, а мое желание побыть с вами — как нечто большее, чем простое знакомство.

 — Как я понимаю, вы хотите... я имею в виду картеж-ный долг моего мужа... — слова застревали у меня в горле. Снова унижаться, снова просить?

 — Да, кое-что он мне должен. Но, поверьте мне, я восзользовался этим только как предлогом встретиться с ва-ми. Вы самая красивая женщина из всех, кого я когда-либоЭр видел. И прошу вас верить мне, что я не буду злоупот-реблять вашим положением. Я ни к чему вас не принуж-даю. Да, я желаю вас всем сердцем, я очарован вашей красотой. Весь ваш вид, эти черные волосы, очарователь-ное экзотическое своеобразие вашей шелковой кожи, ва-ши красивые глаза, ваши божественные губы и эти чудес-ные руки — нет, позвольте мне вами восхищаться, не пы-тайтесь отвернуться, я хочу вас понять. Вы красивее всех женщин, вы просто сводите меня с ума! Но я не хочу вас пугать. Я хочу вашей дружбы, вашей любви — дай бог! — но на своих условиях: я хочу понравиться вам своим пре-клонением и полной преданностью.

Никогда еще со мной так не говорил мужчина. Я не знала, что со мной происходит. Этот очаровательный че-ловек, привыкший покорять любую женщину, — действи-тельно ли он говорит правду? Или это просто замаскиро-ванное желание не прощать долг? Но когда он подал мне расписку о его получении со словами: «Вот это, очевидно, то, чего вы хотите», — и начал помогать мне надевать пальто, я поняла, что он говорит правду. Я очень хотела поблагодарить его как можно теплее, выразив ему свою сердечную признательность за его щедрость. Я спросила моего благодетеля, моту ли я побыть у него еще немного. Его глаза просияли, и стало ясно, что моя просьба его очень обрадовала. Когда я ушла несколько часов спустя, я поняла, что значит любить.

Я была на седьмом небе и не могла сдержать счастли-вых слез.

Этот мужчина сразу и всецело завладел мной, и я чув-ствовала, что его поцелуи и нежные объятия сделали меня настоящей женщиной. Я забыла о страданиях, причиненных мне замужней жизнью, о многих мужчинах, подвергавших меня унижениям по прихоти мужа, и впервые в жизни я была по-настоящему счастлива, весела и жизнерадостна. Короче говоря, я была вне себя от любви. Этот мужчина меня пробудил, показал мне, что такое любовь

и что любовь без физического наслаждения — это неле-пость.

Его объятия искоренили все сомнительное, грязное и неприличное, что давно уже переполняло мою душу; его поцелуи были такими божественными, что облагородили все грязное и животное, что я испытала в близости с дру-гими мужчинами. Но как все это произошло? Мы пили чаи и разговаривали как старые друзья. Я чувствовала се-бя непринужденно и была счастлива от мысли о том, что унизительное свидание превратилось в сказку. Я поняла что Питер был очень великодушен, но в то время я не была достаточно опытной, чтобы осознать, каких усилий стоило ему выпустить легкую добычу.

Я позволила ему поцеловать мне руку. Он нежно ее гладил, и я была удивлена эмоциями, вызываемыми этим прикосновением. После нескольких рюмок вина я чувст-вовала себя легко и счастливо. Часы на камине заиграли нежную мелодию, и я до сих пор не понимаю, как и почему у меня появилось желание встать и сделать несколько танцевальных па. Питер бурно зааплодировал и попросил меня продолжить. Когда я, смеясь, отказалась, он тоже встал и начал вальсировать со мной по комнате. Мы тан-цевали, пока у меня не закружилась голова.

Вот тогда он и поцеловал меня в губы. Это был нежный бесконечно сладкий первый поцелуй... Сколько их было потом — и не помню. Во всяком случае, чуткие пальцы

Питера, его гипнотические ласки, необыкновенно нежные прикосновения сводили меня с ума.

Потом мы очутились на диване в углу, впившись губа-ми друг в друга. Мир для нас перестал существовать. Это было как во сне, когда руки Питера нежно и осторожно

снимали с меня одежду. Я лишь помню, что, чем холоднее было моей коже, тем горячее становились его поцелуи. Они покрыли меня, как самый тонкий мех, они по-глотили меня, как летний дождь, я ощущала нежное при-косновение губ по всему телу, которое жаждало этих по-целуев, как иссушенная зноем пустыня жаждет спаси-тельной влаги.

Я чувствовала их везде. Они захлестнули все мое тело, так что казалось, что все оно соткано из этих жарких, страстных поцелуев; они осыпали мои груди, струились по^ мышки, скользили по моим бедрам, обжигали неж-ную плоть между ног. Питер давно перестал меня разде-вать, и его руки ласкали меня беспрерывно и так нежно и нерешительно, что я решила, будто снова сплелась со своей дорогой Генриеттой. Эти нежные руки ласкали мои плечи, спину, груди, его губы пробовали другие части те-ла, руки соскользнули к моим бедрам, забрались под яго-дицы и начали массировать, подталкивать,...