Обрубок

Долгое время я безуспешно пытался найти девушку, готовую помочь мне в удалении яичек. Эта мысль не давала мне покоя, возбуждала и манила, я представлял, как нежные девичьи ручки взрезают мне кожицу мошонки, извлекают семенники и перерезают канатики, освобождая меня от мужской сути. Я безуспешно пытался найти желающих в Интернете и по смс-знакомствам, но те немногочисленные барышни, что изредка откликались на мой призыв, впоследствии давали пас и исчезали. Я отчаялся, но продолжал искать.

Время шло, а женщина не находилась. Возбуждение нарастало, требуя реализации сокровенных желаний. Я представлял себя в ужасно возбуждающей ситуации: я прихожу в массажный эротический салон, выбираю девушек, потом раздеваюсь и с гордостью демонстрирую им мою промежность, где нет мошонки, а от члена остался сантиметровый обрубок. Мне не хотелось удалять член целиком, хотелось оставить малюсенькую часть как свидетельство утраченной мужественности. И ещё неплохо было бы срезать с этого обрубка кожу, чтобы он приобрел кроваво-красный цвет... Какие у них были бы лица? Страх, изумление? Или промолчали бы и сделали вид, что это в порядке вещей? Неизвестно... А узнать хотелось. И я предавался вечерами онанизму, думая об этом. Я думал о том, как приду к опытной минетчице, схожу в ванную, потом вернусь, сяду на диванчик и распахну халат, когда она станет передо мной на колени, чтобы взять в рот. И тут она увидит мое состояние кастрата... Думал, как в салоне случайно забуду прикрыться полотенцем и гордо продефилирую мимо администраторши в ванную, чувствуя её взгляд, прикованный к моей выхолощенной промежности... Или как пойду в сауну со жрицами любви и буду долго их ласкать, ощущая пустоту в паху... Фантазии...

Реальность наступила тогда, когда я не выдержал. В одну прекрасную ночь, наполненную чувственными снами и нереализованными вожделениями, я решился скопиться сам. Жаль, что нет женских ручек, облегчающих меня от моей ноши, но что поделать... У меня был лидокаин в форме спрея и в ампулах, шприц, тоненькая веревка, хорошо вымытый ножик, бритва, бинт, лейкопластырь... Я пошел в ванную и пустил горячую воду. Не хотелось сидеть в тишине, нравится звук льющейся воды. Залез в ванну, которую не стал наполнять, раздвинул ноги. Оттянул яички в мошонке и начал их перевязывать. Веревку затянул до боли, боль стала отдаваться в животе. Это была приятная боль, я стал затягивать до предела, мошонка начала багроветь. Когда стало невмоготу, остановился, яички были туго перетянуты, приобрели багровый оттенок с элементами фиолетового. Режущая боль в месте перетяжки стала усиливаться. Её надо снять, но втыкать в мошонку шприц тоже очень больно и я для начала побрызгал лидокаином на мошонку, чтобы кожица онемела. Так я уже делал раньше, когда прокалывал свои яички. Кожа через некоторое время потеряла чувствительность, и боль стала стихать. Тогда я вскрыл ампулу, набрал в шприц лидокаина и ввел его в основание мошонки. На месте укола появилась капелька крови. Очень быстро мошонка онемела полностью. Член подрагивал в полустоячем положении. Возбуждение мое было колоссальным, головка увлажнилась и издавала сочный терпкий запах. Левой рукой я подергал себя за перевязанную мошонку, с удовлетворением чувствуя, как в животе отдается приятная боль. Яички были стянуты крепко, образуя тугой кожаный шарик. Этот шарик мне предстояло отделить от тела...

Так я посидел некоторое время, лаская свой член и теребя вздутую мошонку. Потом решился. Пальцами левой руки сжал место перетяжки, поднес правую с ножиком... Страшно... Сидел так несколько секунд, но возбуждение и мечты о грядущей ампутации пересилили мой страх. Я быстро лезвием отрезал мошонку ниже веревки и откинулся назад. Между ног возникла слабая тупая боль, а в животе — острая резь, заставившая меня застонать. Резь усилилась, я согнул ноги в коленях, прижимая их к животу. К стоку ванной потекла кровь, отрезанные яички с торчащими семенными канатиками и мошонкой лежали на дне ванной, прямо под моими ногами. Некоторое время я провел в позе младенца, ожидая, когда боль утихнет, потом посмотрел на свой пах. Под вялым членом был кровоточащий остаток мошонки — стянутая веревкой кожа, похожая на розочку. Вот это и случилось... Господи, как же хорошо, что мне удалось это сделать. Я теперь евнух... Я шептал это сладкое слово «евнух», повторяя его вновь и вновь, представляя себя смотрителем гарема, горделиво расхаживающим между полуобнаженными красавицами и не испытывающим ни малейшего сексуального влечения.

Оставался член. Его я отделил так же: перевязал в сантиметре от тела, чтобы остался тот обрубок, о котором я мечтал, обезболил и быстро отрезал. Крови было гораздо больше, все дно ванной было в крови. Остаток члена и мошонки я забинтовал как смог, укрепив бинты лейкопластырем. Потом, скрючившись, вылез из ванной, смыл кровь и пошел в постель...

Состояние скопчества было мною достигнуто. Конечно, боли не удалось избежать, места ампутации болели сильно, но всё зажило сравнительно быстро, через пару дней я уже мог относительно свободно ходить, хотя процесс мочеиспускания доставлял жгучую боль. Я предвкушал свое грядущее обнажение перед девушками... Но это уже не вызывало такого сексуального возбуждения. Возбуждение перестало так остро концентрироваться в паху, теперь оно было менее острым, как бы разлитым по телу. Я понимал, что сексуальное физическое влечение должно немного уменьшиться, уступив место больше психологическому. И я был к этому готов. Предстояло ещё срезать кожу с остатка члена и дождаться окончательного заживления раны. Кожу я срезал снова в ванной где-то через неделю, вследствие чего мой интимный обрубочек, остаток моей утраченной мужской силы, приобрел кроваво-красный цвет. Это было безумно красиво, и я любовался на свой обнаженный низ, разглядывая себя в зеркале и поглаживая ладонями свои бедра.

Все зажило приблизительно через полторы недели. Я чувствовал себя изумительно прекрасным, и желание показать свою кастрированную промежность милым девушкам постоянно распирало меня изнутри. Однажды вечером я решился. Что творилось у меня внутри от волнения — не передать словами, я просто дрожал от возбуждения. Я поехал в известный массажный салон-сауну на улице Свободы, где бывал до этого уже не раз. Позвонил, договорился о том, что проведу время в ванной с двумя девушками, и уже через час с хвостиком был у них. Звоночек в дверь, потом спускаюсь по полутемной лестнице вниз, где меня встречает администратор — милая барышня с серыми глазами и приятной улыбкой — и проводит в комнату для гостей. Жду. У самого чуть ли не руки от радости трясутся. Между ног чувствую пустоту и приятное томление... Заходят несколько девушек в пеньюарах и босоножках. Нельзя сказать, чтобы они все были красивыми, но для меня это было непринципиально. Выбрал двух посимпатичнее, расплатился с администратором и пошел с девушками в так называемую Синюю комнату с очень большой ванной. Девушки лениво шли передо мной, их красивые ягодицы покачивались из стороны в сторону. Полутемная приятная атмосфера и разлитое в воздухе тепло расслабляли. В комнате стоял длинный массажный стол, играла мистическая музыка, справа была частично наполненная квадратная ванна, похожая на мини-бассейн. Принесли чай, я снял верхнюю одежду. Мы познакомились, девушек звали Наташа и Ира, наверняка, придуманные имена, но они им шли. Одна была постарше, лет двадцати восьми, коротко стриженой блондинкой с мягкими обвисшими грудями и большим задом, другая — обладательница рыжеватых волос до плеч и маленьких аккуратных грудок. Они сняли с себя пеньюарчики и туфельки, обнажившись полностью. Я сначала возжаждал стащить с себя джинсы тут же, стоя перед ними, но потом струхнул и решил показать им все в ванне. Они прошли к ней, перешагнули через бордюрчик и вошли в воду. Наташа включила душ. — Ну, иди же, — сказал мне Ира.

Внутри меня все переворачивалось от волнения. Я улыбнулся, снял рубашку, стащил майку и джинсы, ...