Рампа. Часть 7

Лада обосновывалась в столице, купив квартирку на окраине: на более престижную предстояло ещё копить, а ей хотелось надежности на всякий случай. Наступивший бархатный сезон они проводили на морском европейском курорте. Она отдыхала, БМ, как всегда на отдыхе, оттягивался по полной. Познакомившись с очередной компанией соотечественников-поклонников, он зависал с ними везде, где только можно, отметившись во всех злачных местах городка. Лада, сопроводив его в пару мест, быстро утомилась и местами, и компанией, предпочтя шопинг, ленивое загорание и плавание в бассейне бунгало. У неё заканчивались деньги на карточке, она забывала перевести их с кредитки Максима, т. к. видя его, успевала только отчитать за ребяческие пьяные выходки. Вот и сегодня поздно вечером у бунгало остановилась набитая багги, чтоб высадить натусовавшегося рэпера. Лежащей перед ТВ Ладе показалось, что он слишком долго прощается с собутыльниками, пока она не осознала, что машина отъехала уже давно. Сердитая девушка выглянула узнать, чем занят в одиночестве за дверью парень, и раздраженно увидела его лежащим. Не хватало, чтоб обслуга заметила валяющегося и перебравшего туриста: Лада затрясла Максима с целью разбудить.

Менее чем через час заплаканная девушка сидела в приемном покое клиники и ждала врача, проводившего реанимационные мероприятия с Максимом. Она молилась, чтоб медики не опоздали с помощью, которую задержала сама, не сразу поняв, что с ним. Она плакала от страха, вспоминая, как трясла его бездыханного, как ей показалось, как у него шла пена изо рта и его колотило. Как путая английские слова (она плохо говорила, переводчиком ей служил Максим, получивший иностранное образование), она много раз повторяла в трубку, что русскому туристу нужна помощь, он болен, и она не понимает вопросов. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Как натягивала трясущимися руками на полуголое тело шорты и футболку и много раз выбегала под фонари встречать неспешащую скорую. Усталый немолодой врач, недружелюбно взглянув на девушку, пытался говорить с ней, но она понимала только простейшие фразы и твердила: — Willhelive? Вздохнув и промолвив: — Drugoverdose, — он пожал плечами и указал на небо. Лада была безутешна.

Безуспешные поиски пропавшей максимовой кредитки вынудили Ладу позвонить его отцу: она чувствовала себя одинокой, несчастной и беспомощной без средств. Девушка со слезами лепетала в трубку, что была бы признательна ему за немного присланных денег, что не оставит Максима, пусть он не беспокоится и рассчитывает на неё, за что-то просила прощения. Задав пару вопросов, он велел ждать и не беспокоиться и вскоре прилетел.

Они встретились возле больницы, и она кратко обрисовала ситуацию. Отец тяжелым взглядом взирал на находящегося в коме сына, подключенного к аппаратам поддержания жизнедеятельности. Лада не знала, как оправдываться перед молчаливым Р. М. с мрачным лицом. Тот помог ей, сказав, что понимает, как тяжело ей было уживаться с Максимом и терпеть его гадкое поведение. Добавил, что ни он, ни мать давно не могут влиять на сына, и он благодарен ей, что она так долго нянчилась с ним. И что тот, похоже, был доволен ей. Подолгу просиживая у постели неподвижного парня, они мало говорили; Лада видела, что отец страдает, винит себя и напряженно что-то обдумывает. Он много общался с персоналом: в отличие от полунемой девушки, он так же, как и сын, владел языком. Врачи не говорили ничего определенного, обещали призрачные надежды и призывали ждать. Никакие деньги не в силах были сотворить быстрое чудо. Настал день ладиного отъезда — она не догадалась обменять билеты. Она собралась заранее, печально сложила вещи Максима, обдумывая, как поделикатнее напрячь Р. М. чемоданами сына: кто их повезет в Россию. Тронув того за руку в коридоре у палаты, она предупредила, что уезжает, спросив, справится ли тот. Р. М. удивился её поспешному отъезду и спросил о причине. Девушка пояснила, что билеты на самолет у неё есть, а денег — почти нет; отпуск закончился и бунгало нужно освободить, а дома ждет работа. Она неуверенно запнулась при упоминании работы: её работодатель не выходил из комы с неясным исходом. Невнимательно прослушав сбивчивые оправдания девушки, которой и самой было неудобно, что она вынуждена бросить Максима, мужчина спросил, есть ли у неё дома важные дела. Лада равнодушно пожала плечами: её заботами давно были дела Максима. Р. М. убедительно произнес, что она нужна здесь его сыну и ему, и он просит её остаться. Он уточнил, где она живет, и предупредил, что зайдет.

Вечером Р. М. навестил её в бунгало, приехав на арендованной машине. Он привез кредитку и просил не стесняться в тратах и просьбах. Печально осматривая упакованные вещи сына, он застыл в тяжелом раздумье; Лада и сама иногда замирала на месте от тягостных предчувствий, в которые отчаянно не хотелось верить. Чтобы немного разрядить безысходную ситуацию, в которой оказались они с почти незнакомым родственником парня, она предложила посидеть у бассейна или пройтись, как иногда проделывали они с Максимом, когда он оставался с ней. Они шли по набережной, полной праздных отдыхающих, и понемногу разговорились. О Максиме. Отец рассказывал о детстве того, когда у них ещё была семья, о том, как мало общались они в последние годы, хотя и виделись, о том, как совсем не похож сын на него, а напоминает мать — художественную натуру, которой все время хочется нового и претит стабильность. Как о чужом человеке выслушивала девушка рассказ о любовнике, которого, как ей казалось, она хорошо знала не первый год. Так они провели полночи в беседах. Лада, мучающаяся угрызениями совести, почувствовала острую необходимость поддержать безутешного отца и предложила тому переночевать у них в полупустом без Максима бунгало. Она постелила тому в холле и почти успокоенная заснула в спальной. Утром, придя в больницу, они узнали, что недавно парень пришёл в себя. Навещая его каждый день, ухаживая за слабым, ещё не говорящим и не встающим, они сближались, и мужчина внимательнее приглядывался к здравомыслящей девушке, понимая, почему сын не отпускал её от себя. Образ сексапильной, хохочущей, доступной красотки постепенно отходил в сторону, и он наблюдал перед собой рассудительную девушку с исключительно здравым умом, при этом не переставшую быть невероятно соблазнительной.

Как-то навестив пытающегося говорить и привстать, медленно идущего на поправку парня, выслушав обнадеживающие уверения врачей, Р. М. заехав в бунгало, где уже постоянно проживал, велел Ладе собраться для купания и сказал, что их ждет сюрприз. Он привез её в сауну и подтолкнул стесняющуюся девушку ко входу, уверив, что они заслужили отдых. Лежа под сильными руками массажистов на соседних кушетках, они наслаждались наконец пришедшим в их жизнь покоем, сменившим период колоссального напряжения и тревог. Следя за ней, блестящей от масла, с прикрытыми от слабости глазами, он понимал, что решать вопрос с ней нужно именно сейчас, пока она доверилась ему и они близки, как родственники. Что его выздоравливающий сын теперь, как это ни странно, является его самым большим препятствием и её самым большим соблазном. Он вынужден действовать, пока тот снова не затянул её в свой, да и её мир, полный наваждений и опасностей, пока она здесь и как будто бы устала от этой изнуряющей жизни. Отпускать в Россию её никак нельзя, там они опять станут незнакомцами. К тому же безвольно лежащая, полудремлющая девушка являла собой абсолютное искушение, которому он не хотел противиться.

Пройдя под душ они, шутя, смывали с себя массажное масло и отдыхали от сильных пальцев массажистов. В парной он протянул ей веник и велел хорошенько, не жалея, отхлестать себя. Она, никогда этого не делавшая, стесняясь, стегала его, боясь причинить нечаянную боль. Смеющийся над её попытками, он решительно взял веник из её рук и указал ей на лавку. Она вдруг застеснялась своего открытого купальника,...