Once upon a time. Part 1

Необычно жаркое петербургское лето 2007 года было в самом разгаре. На дворе июль, температура днём — за тридцать, школа более-менее благополучно окончена, экзамены на химфак позади. Это было, наверное, самое беззаботное время в моей жизни.

Я не очень любил школу, потому что меня там стабильно не любил руководящий состав за то, что я плохо учился по четырем предметам, которые принципиально не любил. В общем, не любили по делу, как я сейчас уже понимаю, но, в любом случае, школа была позади.

Об институте у меня сложилось такое смешное впечатление, с одной стороны, представление было идеалистичным, с другой — я сам в глубине души понимал, что оно идеалистичное, но решения уже были приняты, документы отданы и думать раньше времени об этом было незачем.

У меня была подруга, Саша, одногодка, мы с ней дружили с самого раннего детства. Сначала мы общались только летом, на даче, благо жили в соседних домах, а больше детей вокруг не было. У нас сложились очень доверительные отношения: в детстве дача — самая интересная часть жизни, и мы эту часть проживали почти всю вместе, да и всем остальным делились друг с другом, больше ведь не с кем. К четырнадцати годам, когда у неё в семье произошёл какой-то сложный размен квартирами и она оказалась в соседнем доме и в городе, мы были уже не разлей вода. В школе у нас обоих настоящих друзей с большой буквы не было — так, хорошие приятели, а она вообще только переехала, в общем, с тех пор мы были вместе постоянно. Она попала в мой класс, мои в целом хорошие отношения с одноклассниками помогли наладить общение и ей, но, в большинстве случаев мы всегда были с ней вдвоём. Нас быстро обозвали парой, мы посмеялись в ответ, а Ленка из «в» — класса впервые за четыре года не написала мне валентинку. Я не расстроился.

Так вот, в 2007 Сашка по-прежнему занимала всё моё свободное время, и, благодаря ей, в личной жизни у меня тоже было всё очень забавно. Моя мама в начале июля взяла за свой счёт на месяц и потом сразу ещё на месяц оплачиваемый, и укатила на дачу. Я на дачу не поехал, и квартира была в моем распоряжении. Мы с Сашей жили, фактически, вместе, у себя дома она появлялась раз в неделю, а её родители настолько ко мне привыкли, что были не против. В нашем маленьком мире она была ответственна за готовку, я — за пополнение кошелька. Я тогда увлекался веб-программированием и делал всякие мелкие заказы за небольшие деньги, которых нам, впрочем, вполне хватало на нехитрые развлечения, семьи у нас были не богатые и мы не избалованные. В общем, идеальная семья, только спим в разных комнатах. Это было очень комфортно, мы полностью удовлетворяли друг в друге потребности во внимании, заботе и простом человеческом тепле, а сексуальные потребности были ещё далеки от понятия «надо».

В тот вечер я как раз доделывал какой-то сайтик, лёжа в домашней футболке и шортах на кровати со своим стареньким ноутбуком, а Сашка лежала рядом в своей пижамке в клеточку и мешала мне разговорами. В то утро мы пошли на первый сеанс в кино, потому что нам приспичило в аймакс, а он и так еле вписывался в наш скромный бюджет. Ехать, к тому же, нужно было на другой конец города, в общем, встали рано и к вечеру спать хотелось неимоверно. Короче говоря, долго наши разговоры не продлились и мы заснули. Скоро после нас заснул и ноут. Проснулся я рано утром, солнце светило в глаза, а мне дико хотелось спать дальше. Я сполз с кровати, задёрнул шторы, вытащил одеяло из-под спящей подруги и, поделив одеяло по-братски, заснул. Никаких мыслей в моей голове в этот момент не было вообще.

Второе моё пробуждение снова было насильным, на этот раз меня лягнули локтём в бок. Не открывая глаз я понял, что мы лежим в обнимку, но задних мыслей у меня и тут не возникало — мы часто обнимались, и на шутливо-возмущённую Сашкину проповедь по поводу того, что надо было разбудить её и отправить спать к себе, я ответил что-то нечленораздельное на тему «не выпендривайся и спи дальше».

В третий раз мы проснулись уже сами, по-моему, одновременно и в холодном поту. Понимаете, мне сейчас сложно объяснить, мы вроде часто валялись на одной кровати в обнимку, но вот это совместное пробуждение под одним одеялом — это как-то не вписывалось в общую картину наших отношений. Мы лежали и знали, что оба не спим, и каким-то шестым чувством знали, что оба испытываем одинаковый шок, и в то же время не могли пошевелиться. Наверное, мы оба чувствовали, что если мы сейчас расцепимся и она уйдёт, а потом мы будем пить чай и смотреть куда угодно, только не друг другу в глаза, то того доверия между нами уже никогда не будет. Это было самое недопустимое в нашей жизни из того, что вообще могло произойти. Мы так пролежали в этом заблокированном состоянии, наверное, минут десять. А потом я её поцеловал.

Не спрашивайте почему, я не знаю. Просто поцеловал и всё, наверное, я на подсознательном уровне ощущал, что это единственный правильный выход. И дальше всё происходило на том же полубессознательном уровне. Мы оба были девственниками, но никакого смущения у нас в этот первый раз так и не было. Никаких робких, неуверенных движений, никаких переходов границ, ничего того, о чём все рассказывают, как о неотъемлемой части своего первого секса. Наверное, просто этих границ и не было — настолько мы были близки. Буквально за какие-то секунды я остался без футболки, и она тоже, и мой член уже стоял так, что оттопыривал тугую резинку шорт и трусов. Ничего подобного я никогда до того не испытывал. Её тёплые мягкие губы были такими же родными, как и вся она, наш поцелуй не был похож на страстный — не было напора, была только безграничная мягкость и нежность, но, поверьте, страсти в нём было хоть отбавляй. Я лежал на Саше, и моя левая рука так и осталась под ней, я гладил её спину и плечи, а правой гладил по голове, а она обеими руками обвила меня вокруг шеи. В тот момент ни о каких интимных ласках не могло идти и речи, и вот уже в следующий я чуть приподнялся на коленках, провёл обеими руками по её лицу, подмышкам, бокам и наши руки буквально в унисон оказались друг у друга на груди.

Это был момент познания друг друга. Нет, мы, разумеется, жили в эпоху доступной информации, и оба отлично знали, где, что и у кого находится и как это работает. Но для нас обоих это было одновременно первое ощущение от касания другого человека к своему телу, и от касания к телу этого другого человека — одновременно. Мне было втройне хорошо, от того, что она касалась моей груди, от того, что я чувствовал, как ей приятны мои прикосновения, и от того, что понимал — она знает, что я чувствую и чувствует то же самое. Я легонько сжал её правую грудку, нагнулся, и лизнул сосок. Саша тихонько вздохнула, и я обхватил его губами и начал быстро-быстро ласкать самый кончик языком. Ни звука в ответ, и его и быть не могло, вся эта магия будто была основана на тишине. Вдруг, её руки спустились с моей спины на ягодицы и легонько подтолкнули вперёд. Моя поза была ужасно неустойчива, я повалился на неё и мы снова целовались. Она мягко, но настойчиво мяла мои ягодицы, а я только гладил её по голове. Я чуть не плакал в тот момент, так сильны были эмоции.

В следующую секунду она ловко вынырнула из-под меня и вот уже я оказался снизу. Мои руки как-то абсолютно естественно сползли по спине на её попу, и сквозь тонкую ткань пижамных штанов поглаживали и мяли её небольшие мягкие мячики. После короткого поцелуя, просто поцелуя без языка, она целовала мой подбородок, шею и грудь, лизнула сосок, и это был как электрический разряд. У меня довольно чувствительные соски, но так я чувствовал тоже в первый и последний раз. Потом она начала опускаться ниже, но я не хотел, не хотел быть первым, кому достанется главное удовольствие. Напротив, я хотел быть первым, кто его подарит, и вот мы перекувырнулись снова, и уже я спускался к её пупку и ниже.

С тех пор у меня было уже много женщин, но вот честно, ни разу мне не удавалось справиться со штанами вообще без паузы, кроме того раза. Я уже иногда начинаю грешить ...