Вероника Золотникова. Знакомство

Да, сегодня звонков больше не будет. Все школьники разошлись по домам, а значит галдеть и носиться по коридорам больше некому. Свет в кабинетах давно уже погашен — даже дежурные уже ушли. Зыбкая, вязкая и совсем непривычная для этого заведения тишина. Из людей в этом здании остались лишь молодой охранник и я. Вечереет, но мне торопиться некуда. На столе четыре увесистые стопки ребячих каракулей, которые мне кровь из носу к завтрашнему дню надо проверить. Сижу, разбираю примитивные задачки по химии и не перестаю удивляться, как они могут в них допускать ошибки. Лично мне химия всегда давалась легко, не скажу что зубрил, просто всё схватывал быстро. Может именно поэтому педагогом я решил стать именно по этому предмету. И вот наконец — таки мечта сбылась, я отучился пять лет в пед. институте и вот теперь пришёл работать преподавателем в одну из местных школ.

Итак, сижу я, проверяю работы и ругаюсь на себя за то что навыдумывал на каждый класс по четыре варианта контрольных. А так как классов было четыре, то домой мне было суждено попасть поздним вечером. Собственно меня это не пугало, человек я не женатый да и соседи в съёмной квартире спокойно проверить контрольные всё равно бы не дали. Не хватает разве что пивка и сигареты. Да, но курить в маленькой лаборантской по химии не совсем приятно, да и эти бабки — педагоги вмиг завтра всё учуют и начнут меня доставать. Ладно, пойду дымить в туалете.

И вот с чувством школьника — хулигана, я достаю сигарету и направляюсь уверенной походкой в туалет. Так как из всех живых душ в школе был я и охранник, то я без колебаний решил заскочить в женский клозет. Во первых он ближе, а во вторых атмосфера там не разъедает тебе ноздри и глаза.

Подходя ближе, замечаю горящий свет — ну вот опять уборщица подверглась приступу склероза и сделала из школьного туалета вечно горящий маяк, правда не понятно для кого. Вход в туалет отделён от коридора зигзагообразной перегородкой, для того что бы не ставить дверь, но и проходя по коридору мельком увидеть ничего не сможешь. Захожу. Передо мной маленькая комната с двумя раковинами, а за ней проход в комнату по длиннее, где все унитазы спрятаны в кабинках. И вот как только я потянулся рукой за зажигалкой, как поймал себя на мысли что в кабинках кто то настойчиво шебаршит. Я замер. С одной стороны потревожить даму в таком месте уж как то не удобно, но с другой — чёрт да какие дамы здесь так поздно, последняя из них свалила оставив свет включенным. Стою. По — хорошему надо уйти и не тревожить никого. Но уж больно интересно узнать кто же это там возиться. Пока стоял и всё это в голове переваривал уловил как шорох перерос в отчётливое тяжелое дыханье и иногда редкие приглушённые вздохи. Будто кто то вздыхал, но при этом приложив ладонь ко рту. А уже через пару минут вздохи стали очевидными и частыми. Та что скрывалась от меня за стенками этой кабинки явно задумала пошалить. Как только осознание этого пришло в мою голову, в другую мою конечность пришло очень много крови. Но врываться вот так буром не позволяло воспитание, да и застать за этим занятием уборщицу тоже не хотелось. Но кто не рискует тот как известно...

Сделав важное лицо, хотя всего просто распирало то нетерпенья как мартовского кота, я достаю зажигалку и собираюсь прикурить. Но чиркать пришлось раз пять и к тому времени как первый дым пополз под потолок, звуки в кабинке резко прекратились. Тишина. Лишь слышно как раз за разом я выдыхаю дым. Время тянулось бесконечно долго. В руках дымиться почти фильтр, но я не меняя выражения лица демонстративно прикуриваю втору. Третью конечно же курить подряд не хотелось. Решил так, вторая сигарета погаснет — не выйдет — пойду на штурм и будь что будет.

Но тут раздалось...

— Роман Викторович не говорите пожалуйста никому.

Вот чертовка и как меня углядела, вроде дверь никакая не открывалась.

— А о чём я не должен говорить то никому?

— Ну вот об этом... О том что вы здесь видели.

— Хех — усмехнулся я — , а я пока здесь никого и ничего не видел.

Через полторы минуты открылась одна из дверей кабинок и передо мной предстала Вероника Золотникова 11 В класс. Метр 78 ростом и почти третьим размером груди, а главное очень складной попой. Я никак не мог поверить в то, что такие взрослые и весьма привлекательные девчонки могут быть застигнуты за таким занятием да ещё в таком месте. Короткое молчание и вот уже она, сидя на подоконнике, с грустными, стыдливыми глазами объясняет мне причины побудившие её на это. Но разглашать их вам я не осмелюсь, ибо дал слово держать в тайне особенности её жизни, приведшие к нашей встрече. Вероника каялась минут 5, после чего резко подняв на меня глаза и сделав укоряющий взгляд спросила.

— А вот вы сами что? НЕ дрочили никогда что ли?

— Ну почему же, конечно я прошёл этот возраст. Рукоблудие — неотъемлемая часть жизни многих юношей... Да и не только юношей.

Она вновь смутилась, и, опустив глаза в пол, слегка улыбнулась.

— А я нахожу в этом много экстремального, мне нравится когда секс не как у всех в кровати, а там где тебе вздумается. Но дело в том, что я не хочу заиметь репутацию местной шлюшки и поэтому тщательно храню свою невинность до сознательно зрелого возраста.

— Но неужели тебе никогда при онанизме не хотелось проникнуть себе внутрь?

— Хотелось.

— Ну и как же ты себя останавливаешь?

— А я себя и не останавливаю.

— Ну так значит испарилась твоя невинность как утренний туман, — улыбаясь произнёс я.

В этот момент Вероника, немного покраснев, явно уставилась на мой, рвущийся наружу член, и я увидел как в её глазах пробежали две маленькие искорки. Она поднесла ладонь ко рту, пытаясь изобразить попытку почесать щеку, и пробубнила...

— Сзади да, а спереди всё в порядке.

И тут, мне показалось что ширинка на моих джинсах начала трещать от напряжения и я совершенно не думая заявил.

— Покажешь?!

Вероника явно предполагала этот вопрос и игриво закусив нижнюю губу спросила.

— А вы что гинеколог, что бы рассмотреть мою невинность?

— А кто тебе сказал что мне интересно смотреть спереди. Может я хочу увидеть тебя сзади...

Даже сейчас мне трудно сказать однозначно зачем всё это ей было нужно, но то что ей это было нужно я понимал на сто процентов.

Вероника слезла с подоконника, повернулась ко мне спиной, медленно расстегнула ширинку и, слегка приспустив свои джинсики, оголила свою попку. Казалось бы обычные сиреневые трусики, очень изящно подчеркивали очертания её ягодиц. Я подошёл сзади.

— Можно её потрогать? — спросил я, нарочно разыгрывая из себя вежливого мушкетера.

Вероника молча повернулась и, облокотившись на подоконник, оттопырила вверх свою попу. Я подошел и приспустил её джинсы до колен. Чувствуя, как ее дыхание стремительно учащается я, взявшись двумя пальцами за резинку её трусиков, медленно стал спускать их вниз. Как только трусики окончательно сползли с её попки, Вероника сладко выдохнула, ещё больше оттопырив мне свою прелесть.

— Какая красивая, нежно сказал я.

— Она вся горит, постанывая произнесла Вероника.

Я аккуратно раздвинул ягодицы и увидел, как у самого ануса висит маленький шнурочек с петелькой на конце.

— Ого, а ты значит, уже успела пошалить.

— Я всегда ношу их пару часов перед тем, как ублажить себя по настоящему, — тяжело дыша произносила Вероника — они хорошо разминают попку.

— Ну что ж значит самое время освободить её и устроить настоящее веселье.

Я, аккуратно раздвинув её нежные ягодицы пошире, нежно потянул за верёвочку и наружу показался первый, ярко красный шарик. Вероника стонала во всю, ничуть не скрывая глубины своего наслаждения. Её бедра экспрессивно сокращались. Упершись одной рукой в подоконник, второй она жадно гладила набухшие губы свое вагины. Изредка, словно дразня саму себя, она задевала пальчиками набухший клитор и я видел как по её ладони стекал сок. Это был сок безграничного ...