В купе

Страница: 2 из 4

на положительный лад и больше не отпускает... Ее глаза: зелено-серые с теплыми огоньками внутри и озорными искорками, прячущимися в этой бездонной глубине... Ее волосы: густые как у красавиц квадроченто, запечатленных на полотнах мастеров эпохи Возрождения, подстрижены коротко, открывая прекрасную шею и нежные ушки с маленькими сережками, ему безумно захотелось тотчас взять мочки ее ушек вместе с сережками в ротик и покатать их язычком внутри, легко посасывая и постанывая от вожделения... Ее губы: улыбка — это ее визитная карточка, если бы сказали, опишите ее одним словом, это слово было-бы — улыбка — красивая, добрая, озорная и веселая, зажигающая рядом с собой тысячи солнц и согревающая этот мир... Ее руки: как два больших крыла, которые могут поднять ее над суетой этого мира и перенести ее в мир, где правят бал Музы, где она находит убежище от однообразия бытия. Ее ласковые ручки могут вознести тебя на вершину блаженства... Ее сочная грудь способна привлечь к себе множество нескромных взглядов, забирающихся в ее глубокие декольте и под ее тоненькие бюстгальтеры. Она не отказывала себе в удовольствии поиграть с сильной половиной человечества на своей половине поля, на которой поспели эти две сладкие дыньки. Мало найдется мужчин, которые бы не грезили прижаться к этим спелым плодам лицом и не отведать их вкус. Но, как правило, дальше созерцания издали все это не заходит. Ее спинка: как у грациозной лани, такая прямая и гордая, что кажется, проведи по ней подушечками пальцев сверху вниз, вдоль позвоночника, и она заиграет волшебной флейтой, особенно внизу ближе к ложбинке с которой начинается роскошная попочка, и если сделать несколько кружков вокруг этой ложбинки, мягко поглаживая ее нежную кожу, то кроме флейты можно услышать еще и нежное кошачье мурлыкание... А эти ножки... , вместе с тем местом из которого они растут, оооо... , это отдельная песня, песней...

Она вытащила сумку из под полки и поставила ее на соседнюю, достав пакет со снедью водрузила его на стол и стала разворачивать свертки извлекая содержимое. В небольшом на вид пакетике оказалось много вкусного и полезного в дороге. Коробочка с бутербродами, с колбасой и сыром, свежие огурцы и помидоры, соль, вареные яйца, кусочек вареной курочки и еще всего помаленьку. Помимо всех прочих достоинств она еще оказалась и великолепной хозяйкой. Алексей достал небольшую металлическую фляжку с коньяком, две стопочки, лимон и шоколадку. Джентельменский набор в дорогу. Конечно такого изобилия еды, как у спутницы, у него не было, но этого и не требовалось. Несколько минут и умелые женские руки придали этому импровизированному столу изысканность и великолепие версальского банкета. Объединенные единым столом и дорогой спутники подняли рюмочки и выпили за знакомство. Перекусили, чем бог послал и сама Виктория собрала. Тост конечно не оригинальный, но отражает существо сложившейся обстановки. Стук колес, полумрак купе, пробегающие за стеклом желтые фонари, высвечивающие в купе их обнаженные тела, создавали обстановку из доброй сказки, казалось, что сейчас с верхней полки свесится голова «купейного» и голосом Михаила Светина из фильма «Чародеи» спросит: «Не желаете ли чайку или что-нибудь к чайку?» Луч фонаря в очередной раз открыл прячущийся в полумраке сосок спутницы и быстро перебежал на другой, как в кабаре «Крейзи Хорсес» и вернулся опять, Вика заметила взгляд Алексея, сладко потянулась и ее красивые груди призывно качнулись. Два раза намекать Алексею было не надо.

Он тут же перебрался на ее кровать и жадно приник губами к ее отвердевшему соску. Он перекатывал его языком внутри горящего рта, посасывал и слегка сдавливал губами. Язык перебрался на ореол вокруг соска и легким движением пробежался по нему, сладостные мгновения, озвучивались приглушенным причмокиванием, которое сопровождает поедание яств. Это заводило обоих. «Попробуй теперь эту девочку" — выдохнула Вика, прикрывая глаза, и приблизила к его губам свою левую сисечку, «А то она обидится». Отведав прелести левой девочки, изголодавшиеся после трапезы губы коснулись губ спутницы. Они ждали этого момента и вмиг подхватили сладкую трапезу, языки закружились в хороводе празднества Вакха, попеременно проникая и меряя глубину рта друг друга. Ее озорной язычок проник глубоко и пробежался по всем закоулкам с победным криком: «Я проник в тебя, я здесь и ты мой и только мой». Потом пришла очередь его озорника, который тоже не отставал в безудержном веселье от своего спутника. Их губы казалось стали единым организмом служащим воспроизведению неведомой энергии наполняющей их тела легкостью и блаженством. Они могли целоваться целую вечность...

С трудом оставив эту неземную сладость губ, он перебрался на шею Вики и покрыл ее тысячей поцелуев, не забыв при этом свою пятиминутную мечту о мочках ее ушек. Мурашки бросились врассыпную по ее милой спинке... Целуя ее ключицы и ручки он опускался ниже и ниже, дойдя до подтянутого животика, который мог соперничать на равных с животом знаменитой Венеры Милосской, которой на протяжении уже 2-х тысячелетий восхищаются люди. Пробежав по этому творению живой природы и поозорничав в ее восхитительном пупке, он вылизал ее гладко выбритый лобок, еще недавно скрывавшийся под кружевами трусиков и не знавший какие прекрасные мгновения его ожидают. Путешествуя по ее достопримечательностям Алексей перешел в позу 69 и его уже восстанавливающийся стержень стал призывно колыхаться перед ее ртом. Вика не упустила этот момент и нежно провела по его достоинству своим влажным язычком. От этого прикосновения достоинство благодарно закивало, приглашая поймать его в сладкий плен. Что и было сделано ловким ротиком спутницы. Она заглотила его на всю длину и сделала несколько возвратно-поступательных движений, которые вызвали невыразимый восторг у Алексея от чего он благодарно приник к ее нежному лону, уже влажненькому и немного раскрывшемуся как створки нежно розовой раковины, в которой уже вызрела жемчужина...

«Сядь на меня" — сказал он, с трудом оставляя это вкусное лакомство. Вика взошла на его импровизированное ложе, как королева всходит на трон. Его руки нежно и твердо поддерживали ее, а она медленно садилась на трон из которого, по вине какого-то экзотического мастера вздымалась оригинальной формы колонна, неизвестно как и зачем здесь появившаяся и по канонам архитектуры и дизайна не имевшая право здесь находиться, но это по правилам архитектуры и дизайна, а у любви свои каноны, отличающиеся от всех вышеназванных и здесь это архитектурное излишество было очень к месту... К месту уже мокренькому и готовому объять все это излишество целиком, без остатка и даже вместе с этими очаровательными шариками, висящими рядом с фаллосом. Ее крепкое, упругое тело то скользило вверх по этой колонне, то срывалось вниз, поддерживаемое сильными руками Алексея...

Удобно положив свои широкие ладони под Викины ягодицы и уперев локти в поверхность нижней полки он тормозил ее стройное тело, когда она глубоко опускалась на всю длину его члена и слегка подталкивал, когда она скользила вверх, ласково придерживая ее смачную попочку, чтобы грация не сорвалась с фаллоса Приапа. Вика сидела лицом к Алексею, ухватившись правой рукой за верхнюю полку, а левой — за держатель для полотенец, голову нагнула к нему, чтобы не ударяться о верхнюю полку. Ее груди упруго раскачивались и когда она полностью обрушивалась на его вздыбленного жеребца ее нежные соски касались его груди и вызывали изысканное чувство, как будто мягкие перышки райской птички елозили по его мощной груди, едва касаясь ее, и нагоняя на все его тело каскад волн сладкой неги и блаженства. «Какие у нее красивые груди, особенно, когда они так сексуально раскачиваются, выводя замысловатые па этого завораживающего танца двух жарких, истосковавшихся по физической близости тел». Он изловчился и смачно лизнул тропическо-влажным языком ее левую титечку, когда она в очередной раз приблизилась к нему достаточно близко, нарушив ее собственный танец и сбив с ею выработанного ритма....  Читать дальше →

наверх