Любовь и сны в дурдоме. Сон четвертый

— Тебе надо поспать, отдыхай.

— Не хочу тебя отпускать, больше никогда.

— Открою тебе секрет, завтра тебе разрешат прогулки. Мы будем гулять вместе, и я не отпущу тебя ни на секунду. Только надо тайком, чтобы ни кто не узнал. А то меня еще уволят.

— Не бойся с моим влиянием, они тебя не уволят, а еще и премию выдадут или даже нобелевскую премию, за чудесное излечение. — Я поцеловал тебя.

Не помню как, мои глаза закрылись и я заснул. Через час я проснулся, ты уже собиралась, застегивала халат. Мне так не хотелось, чтобы ты уходила. Ты прочла это в моих глазах.

— Ну не расстраивайся, ты же понимаешь, я на работе. Не скучай, утром я вернусь.

— Привяжи меня, иначе я побегу за тобой.

Ты улыбнулась, взяла меня за щеки и еще раз поцеловала. Ты ушла, а я даже не заметил, как снова погрузился в сон.

Сон четвертый.

Мы бежали, шлепая кедами по лужам сквозь сумерки. Мы убегали, силы были на исходе, но выбора не было. Если мы хотим жить нам надо бежать. Ты думала, что я знаю куда бежать, а я знал, что бежать некуда, все лишь вопрос времени. С тех пор как по планете вместо призрака коммунизма, стал бродить вирус зомби многое изменилось. И если сначала у меня была вера и надежда, то сейчас я был просто уверен. Мы последние. Мы последние люди на Земле, все остальные просто чудовища. Все было совсем не так, как в кино, не было никакого бункера, плана спасения, гения ученого, вакцины, избранного, городов-поселений. Всех просто сожрали, а мы спаслись, потому что бежали. Пока мы бежали они жрали других. Пятьдесят штатов назад им еще было кого жрать, теперь остались лишь животные и мы двое, парочка бегущих влюбленных. Нет еды, нет оружия. Все совсем не как в кино... Наконец мы забежали в пустое здание и спрятались за стену. Твое дыхание было тяжелым, прекрасная грудь то подымалась, то опускалась с большими амплитудами. Кажется здание пустое.

Здесь можно переночевать. Мне надо тебе все рассказать, рассказать, что от мыса Горн до края Канады бежать нам некуда. Кое-как мы устроились на чердаке, у зомби большие проблемы с лестницами, нет, они конечно взбираются по ним, но очень тяжело и комично. На ютубе видео с зомби на лестнице имело бы миллионы просмотров. Плюс тихо сделать хоть что-то у них не получалось. Ты прижалась ко мне, осенний холод заставлял тебя прижиматься ко мне с силой. Так и уснули. Утром я тебе все расскажу, до того как мы снова побежим. Прохладное утро, ветерок гонял сухие листья по пустым улицам. Днем они почему-то почти не высовываются. Все самое интересное начнется с сумерками. Ты проснулась и сладко потягивалась. Твои рваные джинсы, кожаная куртка. Ты как всегда прекрасна даже в самый отстойный момент гибели планеты. Я тебя люблю. «С Добрым утром» — сказал я. «И тебе» — улыбнулась ты в ответ. Я перебирал наши вещи, пара консерв, нож, спички, фонарик, вода. Три года мы бегаем и уже точно ясно, что дальше бежать некуда. «Знаешь... « — я не знал, как начать — «Мы последние, шансов на то что что-то измениться нет, как и на то что мы встретим старость в тихом райском месте, это совсем не как в кино».

Ты посмотрела на меня, прямо в глаза, поцеловала и сказала: «Знаю. Я все ждала, когда ты это скажешь. Нам некуда бежать это больше не наш мир, а жить в постоянном страха и беге, сил больше нет. Я понимаю, о чем ты говоришь. Сегодня будет наш последний день, давай сделаем его незабываемым. Я люблю тебя». Ты улыбнулась. У меня словно камень упал с души, нет целый камнепад. Мы позавтракали и пошли в город. Пустой, но так только кажется. Мы нашли пустой дом, достаточно светлый, чтобы быть уверенными, что если там кто и есть то он точно не выберется из подвала до сумерек. Я натаскал воды из пожарного гидранта в ванну и развел костер из книг под ней, чтобы нагреть воду. Ты возилась с тем, что можно было бы назвать обедом. Я раздувал огонь под ванной, ты зашла, разделась, подошла ко мне, провела рукой по небритой щеке. «Составишь мне компанию» — сказала ты, «Конечно» — ответил я. Пока я раздевался, ты опустила ножку в воду, попробовала и залезла в ванну. «Торпеда!» — крикнул я и прыгнул в воду. Брызги разлетелись по комнате и по твоему лицу, ты рассмеялась. Я взял мочалку и начал нежно тебя намыливать, целуя в шею. Ты подставляла мне то плечо, то грудь, то ножку. Я целовал тебя. Ты заводилась. Игривая улыбка не сходила с лица, ты прикусывала губы, в глазах блестели искры. Ты села напротив меня погрузилась в ванну по шею, пропустила ноги вокруг меня.

Я кончиками пальцев стал проводить по твоему телу, разминая и массажируя его, ты закрыла глаза и тихо что-то напевала от удовольствия. Я подкинул еще одну книгу в огонь под ванной. Я прикоснулся обеими руками к твои грудям, и мягко начал их разминать, гладит, нежно мять. Я ощущал как по чуть-чуть она становилась плотнее. Я играл с сосками кончиками пальцев. Они затвердели. Ты что-то говорила мне, я что-то отвечал. Мы улыбались, смеялись. Ты встала, мыльная пена расходилась по твоему телу узорами. Ты словно Афродита из пены морской. Ты продемонстрировала мне все свое тело, повернулась ко мне спиной, села обратно в воду и уперлась, навалилась спиной на мою грудь. Я целовал тебя в шею и разминал твою грудь, она становилась все тверже и тверже. Соски словно окаменели. Ты ластилась ко мне и нежно вздыхала. Твоя поясница ощущала, как я начинаю возбуждаться. Мое возбуждение все сильнее и сильнее упиралось в твое тело. Ты это чувствовала, тебе это нравилось. Одна моя рука скользнула вдоль животика, к гладко выбритой промежности. Я аккуратно, нежно стал играть с ней пальчиком. Тебе нравилось, но ты не подавала виду. Ты позволяла себя ласкать. Чем я преданно и занимался. Я чувствовал, ощущал физически и духовно как медленно, но целеустремленно твое возбуждение нарастало. Росток страсти и желания сквозь асфальт нежности и ласки. Твоя грудь стала не просто упругой, она стала твердой, я все сильней и сильней сжимал и мял ее. Все активней работал пальцем ниже твоего живота. Ты немного извивалась. Рукой ты нащупала мой возбужденный орган под собой и начала его гладить и мять, проводить по нему вверх и вниз. Я наклонил голову к тебе и стал страстно тебя целовать.

Языки сплетались, руки дарили ласки наслаждения. Ты развернулась ко мне, приподнялась, и аккуратно ввела мой член в себя. Ты не могла больше ждать. Я по миллиметру ощущал как вхожу в тебя. Пустую ванную, пустой город, пустую планету стали наполнять ритмичные звуки хлюпающей воды. Еще через несколько минут они стали оглушать мертвый мир своим гимном любви и жизни. Аккордами страсти, всхлипываниями удовольствия. В унисон им сливались наши стоны. Я положил тебя на спину в воду и продолжил, вода придавала легкость движениям, заставляя меня почти скользить в тебя и обратно. Поднятые волны бились о твою грудь, о наши тела. Твои ногти впивались в мою спину. Руки сжимали ее. Потом ты опустилась руками к моим ягодицам. Пуская свои коготки уже туда. Так продолжалось, пока мы не кончили. Водные процедуры окончились. Мы были довольные и даже счастливые, не смотря ни на что. Страх отступил, но наступали сумерки. «Где это будет? Где мы их встретим? Мы умр... « — ты не хотела произносить последнее слово. «Не знаю, а где бы ты хотела и как?» — ответил я. «Не знаю, но я хочу, чтобы эти мрази видели нас, видели нашу любовь, видели все!». «Тогда на площади, там много света они будут подходить туда медленно, пока совсем не стемнеет. У нас будет время до конца заката». Надо было собираться, время подходило. В доме я нашел бутылку вина, взял плед, нашу сумку. Ты оделась. Ты была хороша как никогда. Волосы развивались, ты улыбалась такой чистой и искренней улыбкой. Мы пришли на площадь. Я постелил плед прямо на асфальт, насобирал дров и развел четыре костра.

Мы сели на плед и стали ждать начала сумерек. Мы пили вино из горла и разговаривали. Вспоминали друзей, травили байки, смеялись, вспоминали и вспоминали. Вспоминали мир, которого больше нет, и никогда не будет. Алкоголь был в голову, адреналин и страх ...