Клятва

Саша тупо уставилась в стену, отыскивая там ответ. У нее не было сил даже плакать.

«Что же я наделала? Как же так?» — эти две мысли не прекращали вращаться в мозгу Саши с того злополучного вечера...

— Да лаааадно... Саша? Ты ли это? Ты смотри, на слабо поймаем — Юля довольно ухмылялась, поигрывая бокалом с виски.

— Да не сделает она этого — подначила Ксюша, хитро улыбаясь. Другие девушки лишь молча наблюдали.

Саша пьяно покачнулась, всколыхнув внушительным бюстом. Было видно, что лифчика на ней не было. Как и рассудка, убитого тонной алкоголя.

Александра являлась ученицей последнего, выпускного класса школы. Она не была самой красивой девушкой в школе, но все же притягивала своеобразной миловидностью. Кудрящиеся волосы цвета вороного крыла, дотягивались длиной до лопаток. Не часто обращая внимание на свою шевелюру, Саша не баловала их прической, поэтому они лежали в творческом беспорядке, добавляя образу милую неряшливость. Веснушчатое лицо с карими глазами и пухлыми губами, немного портил нос картошкой.

Тело же, слегка полноватое и с чуть висячей грудью четвертого размера было причиной диких комплексов Александры и вызывали у нее отвращение, но никто не замечал этих недостатков, кроме многострадальной Саши.

Одна из бретелек слетела.

— Хотите клятву? Будет вам клятва — произнесла Саша заплетающимся от виски языком — Я кляянуусь...

Саша взобралась на стул и еле балансируя на нем, оперлась ногой о стену, задирая ее чуть выше нужного. Теперь было видно, что все что есть на Саше это браслет, туфли и платье. Девчонки глупо ухмылялись.

— Я клянусь, что завтра я приду на последний звонок абсолютно голой! Ни платья, ни юбки, ни лифчика, ничего! Туфли и...

Саша осеклась, потому что даже через гигантский пресс алкоголя, приправленного сигаретами, в нее пробилось осознание того, что она наделала. У девчонок было видео, где она под наркотиками творила неблаговоспитанные вещи. Были там и откровенно мерзкие сцены с ее участием. Она в мгновение протрезвела.

Вторая бретелька не выдержала такого наплыва чувств и тоже свалилась, увлекая за собой платье, опуская его на недопустимую глубину. Показались темно-коричневые соски, а позже, платье не выдержало и свалилось полностью, открыв абсолютно голую Сашу. Девчонки улюлюкали и смеялись, но Саше на это было наплевать. Сейчас ей было не страшно быть голой. Но завтра...

Она спустилась с табурета, подобрала платье и молча, даже не одеваясь вышла из квартиры. Закрывая за собой дверь, она услышала напоследок:

— Не забудь!

И смех. В этом смехе почему-то слышалась угроза.

***

На утро следующего дня, судного дня, Саша проснулась и уставилась в стенку. Ответа все не было.

До начала церемонии последнего звонка оставалось несколько часов. Для Саши же час пролетал за часом. И она наконец решилась.

«Если уж мне суждено так пойти на последний звонок, значит я должна быть хотя бы красивой» — обреченно подумала Саша и встала с кровати.

Первое что она сделала, это скинула с себя трусики. Пора привыкать.

По дороге к душу она с сожалением взглянула на заранее подготовленное платье. Слезы наворачивались на глаза, но она уже сделала выбор. После душа она надушилась духами и заплела шикарную, длинную косу, всунув в нее цветки ромашек, собранных ею недавно для мамы. Свесив ее на левую сторону, она приступила к выбору «одежды».

Она остановила свой выбор на белом цвете. Красивые белые легкие ботильоны на каблуке. Теперь предстояла очередь аксессуаров.

Через час приготовлений Саша взглянула на себя в зеркало и обомлела. Несмотря на очень пошлый вид обнаженной девушки с большой грудью, она была еще и крайне женственна. Белые чулки составляли приятный контраст с аккуратно выбритым треугольником черных лобковых волос, открывающих нежные половые губы. Длинная коса спускалась к груди, окаемкой опоясывая ее, но ничуть не закрывая. В ложбинке между грудями висело мамино ожерелье с большим топазом, подчеркивая размер бюста. На руках были одеты легкие сетчатые белые перчатки до локтя длиной, с узором из ромашек. Ромашки в косе и на перчатках, вместе давали ощущение невесомости, легкости.

Макияж тоже был выше всяких похвал. Техника «макияж без макияжа» в этот раз удалась у Саши великолепно. Скрывая незначительные недостатки, штриховка подчеркивала прелестные глаза и милые веснушки, наполняла губы бледно-алой силой.

Она была настолько красива, что почувствовала, что повлажнела. Саша попыталась согнать румянец глупой мыслью: «А вдруг месячные? Вот это капец будет... « но не получилось. Она была действительно прекрасна.

До церемонии оставалось не более часа. Пора была выдвигаться. Однако теперь при мысли о том, какой позор ее ждет на последнем звонке, возникало новое ощущение, непонятное и поверхностное. Она поняла, что это за чувство только когда открыла дверь, впустив в квартиру подъездный холодок от которого мигом затвердели соски и пошли мурашки.

Это была веселая злость.

***

Звук захлопнувшейся двери прозвучал своеобразной гранью, рубежом. Сашу как будто окатили из ушата и подвесили над головой гильотину. Гильотину, которую она сама себе создала.

Дрожа и вся в мурашках, обнаженная девушка кое-как закрыла дверь и осмотрела лестничную площадку. Здесь было пусто, однако за соседней дверью явно кто-то слушал музыку. Надо было спешить, пока ее никто не увидел.

«Никто не увидел, смешно» — мрачно подумала Саша и пошла в направлении лифта. Звук туфлей успокаивал, внушал уверенность.

Саша вызвала лифт и принялась крутить в руках ожерелье в ожидании. Как бы внутренне девушка не просила, чтобы лифт ехал помедленнее, он все же приехал. Она чуть помедлила, понимая, что если зайдет в него, пути назад уже не будет. Время гнусно летело вперед, подталкивая ее к лифту.

Выбор за нее сделал звук открывающейся двери, из-за которой долбила музыка. Саша скользнула внутрь лифта и нажала кнопку этажа. Двери медленно, со скрежетом, захлопнулись. Лифт спазматически дернулся и наконец тронулся.

Как и все московские и подмосковные лифты, эта кабина не отличалась чистотой стен и перегородок. Стены были измазаны пещерной живописью, зеркало разбито, а также, как же без этого, кто-то явно осквернил один из уголков лифта. Саша безучастно смотрела в одну точку, являющую собой один из загадочных рисунков невоспитанной молодежи. Легкая, практически невесомая в своем «наряде», девушка напоминала древнюю нимфу, непонятным образом оказавшаяся в заплеванной коробке. Правда у нимфы были пустые и апатичные глаза.

Даже когда лифт остановился явно раньше чем требовалось, девушка лишь оглядела свое голое тело, усмехнулась и отошла в сторонку, освобождая место новоприбывшему.

Новоприбывшей оказалась девочка лет девяти с розовым самокатом, которая уставилась на Сашу. Постояла немного глядя на грустную улыбку Александры и все же вошла внутрь. Нажала кнопку.

— Тетенька, а почему вы голая? Вас, что ограбили? — любознательно хлопая глазками ребенок оперся на самокат.

— Можно сказать и так... Скорее обманули. Вот еду в милицию обращаться, а то другой одежды нет.

— Хм... — Девочка забавно вздернула носик — Может вам помочь?

— Нет, спасибо девочка. Я сама справлюсь. «Наверное» — поправила себя Саша.

За время разговора с ребенком, лифт добрался до первого этажа и со скрипом раздвинул створки. До сих пор улыбаясь ребенку Саша на выходе из лифта столкнулась с женщиной. Первоначально не смотря внутрь, женщина вперила свой взгляд прямо в покачнувшуюся грудь Саши. Опустила глаза и, словно обжегшись, отвернулась.

Саша не стала испытывать терпение незнакомки и молниеносно выскочила из лифта, грохоча каблуками. «Блять, меня наверное весь дом слышит» — панически размышляла Александра, сбегая по обшарпанной лестнице. Пронеслась пулей мимо прилипшего к стеклу лица охреневшей консьержки и приблизилась к выходу из подъезда, нажала ...