Серая мышка. Часть 1

Интересно, сколько она продержится, прежде чем убежит в слезах? Меня разбирало пьяное веселье и азарт.

Кончил я без предупреждения, прямо в её сладеньки ротик. Женщина закашлялась от неожиданности.

— Проглоти, — командую.

Она подчинилась, хотя и было видно, как ей противно.

— Можно я воспользуюсь ванной? — жалобно просит.

— Можно, — разрешаю я. — Но сперва почисть его.

Она торопливо облизывает опавший член и мчится к умывальнику, где долго поласкает рот, даже выдавила себе на палец немного зубной пасты и почистила ротовую полость. Ха! Какие мы брезгливые!

Пока она занималась личной гигиеной, что, кстати, действовало на меня крайне возбуждающе, я нашел тюбик с вазелином. Отрываться, так отрываться!

— Иди сюда, — хлопаю рукой по кровати, когда она вернулась. — Залезай, вставай на четвереньки.

Женщина послушно исполняет все мои команды. Я поглаживаю худую попку, мну ягодицы, которые все же сохраняют упругость. Хорошо, что они такие плоские, дырочка ануса легко доступна.

Лубрикан был бы лучше, но и вазелин сойдет, пусть и трудно потом его смыть.

Когда она поняла, куда я нацелился, сжалась в комок, но смолчала. Её буквально трясло, но она молчала.

Выдавливаю вазелин себе на палец и начинаю втирать в темное колечко, пока только снаружи. Наслаждаюсь её испугом, предвкушаю, как покорю это, несомненно, девственно отверстие.

Когда ввожу палец, она стонет, дергаться вперед, но замирает. Я был уверен, что собралась отказаться, но нет — молчит.

Сфинктер узкий, тугой, второй палец уже не пускает. Мучительно долго разрабатываю её. Мучительно, конечно, для неё, я то получаю огромное наслаждение от этого процесса. Трепещущая плоть, испуг, унижение... В паху начинает нетерпеливо зудеть.

— В попу давала? — я знаю ответ, но хочу поговорить с ней, пока мои пальцы хозяйничают в тугой дырочке.

— Нет, — сдавлено отвечает.

— В рот не даешь, в попу тоже, — добавляю в голос наигранное разочарование. — Что же ты так трахаться не любишь? Когда последний раз с мужиком была.

— Давно, — слова даются ей с трудом, я подгадываю моменты, когда жестко массировать анус.

— Рассказывай, — приказываю. — Когда последний раз тебя трахали?

— В институте, — огорошивает она. Женщина кряхтит от моих грубых проникновений, н выкладывает все. — Один раз пьяный однокурсник...

— И все?

— Да! Я училась, работала... Времени не было... Я не красивая...

— Ладно, — бодро сообщаю я. — Сегодня наверстаешь.

Головка нехотя погружается в разработанную попку, я активно помогаю себе большими пальцами обеих рук. Женщина пыхтит, как паровоз, стонет, но терпит.

Туго так, что даже мне больно, что чувствует она — восторг! Начинаю неторопливо двигаться. Один раз я уже кончил ей в рот, теперь могу терпеть дольше. Она что-то поскуливает, кажется, просит помедленнее, но мне уже все равно. Её дырочка так сжимает мой член, что стоит мне замедлиться, как я почувствую боль и дискомфорт, чтобы избежать этого ускоряюсь. Наслаждение должно опережать боль.

Она визжит подомной, мечется, но я намного сильнее, крепко держу за талию. Женщина срывается на крик, но он обрывается, когда она зубами прикусывает покрывало. Теперь только глухие стоны в такт моим бешеным толчкам. Вижу, как у неё растрепались волосы, как на висках выступил пот, как покраснела шея.

Я так увлекся. Что кончил неожиданно для самого себя, хотя и хотел поиграть с ней подольше. Женщина соскользнула с моего члена и вытянулась на кровати. Раздолбленное очко не хотело закрываться, выпуская наружу немного белого мутного семени.

Кажется, она всхлипывала. Я не видел лица, но она точно вытерла слезы рукой. Ну, это понятно. Первый раз в попу, да вот так жестко.

Полюбовавшись на результаты своих трудов, я устало устраиваюсь на кровати рядом с ней. Немного кружиться голова, сказывается перенапряжение и алкоголь.

— Теперь мы займемся этим нормально? — она с трудом садиться, смотрит с надежной. Эк, эй приперло.

— Я устал, — лениво зеваю и указываю на вялый член. — Давай почисть его, потом посмотрим.

Брезгливо морщась женщина все же берет вялый орган в рот и осторожно обсасывает. Реакции у меня никакой, нужно время.

Я балдею на кровати, она снова поласкает рот. Кажется, всерьез обиделась.

Черт, голова продолжает кружиться. Не умею пить!

— Вот! — её голос выводит меня из беспамятства, я умудрился отрубиться на какое-то время. — Я воспользовалась кухней.

Она протягивает мне бокал крепкого чая. Сама уже оделась, смотрит тревожно:

— Вам плохо? Вы побледнели...

— Нормально, — буркнул в ответ. Чай очень сладкий, но мне становиться легче. — Почему оделась?

— Неприлично...

— А сосать и в задницу трахаться прилично? — вгоняю её в краску своей грубостью. — Давай, снимай все.

Она снова опускает глаза и раздевается. Как же меня бесят её нелепые трусы — паруса.

— Что вы делаете!? — она кричит, когда я невозмутимо выбрасываю этот ужас в окно.

— Раздражают, — отвечаю. — Носи что-нибудь приличное.

— Вам какое дело!?

— Раздражает, — повторяю я, мне и правда не должно быть до этого дела.

— Как я теперь пойду!? — она продолжает паниковать

— Как обычно — ножками, — обрываю я. — Ты что, перед каждым столбом юбку задираешь.

Это её немного успокоило.

— Давай на кровать, на спину, — продолжаю отдавать команды, которые она, как послушная собачонка, исполняет. — Руки за голову, ноги раздвинь.

Устраиваюсь перед её мохнаткой, нависаю над ней. Все же это баба, пусть и не модельной внешности. Сиськи упругие, но не большие. Ничего, мять все равно приятно, можно даже соски пососать, вон, как сразу задышала.

Животик мягкий, веду рукой от пупка и ниже. Подстричь бы её, но не сейчас... В зарослях скрывается нежный цветок. Припухшие, влажные губки уже готовы принять моего бойца, но я не спешу. Ласкаю её руками. Грудь, плечи, живот, бедра...

Она не смотрит мне в глаза, но дышит тяжело, покусывает губки. Ей очень хочется, поэтому дразнить приятно.

Наваливаюсь сверху, губами касаюсь шеи, ключиц. Одной рукой направляю член к заветному месту, буквально чувствуя её жар. Какая же она тугая! Медленно погружаюсь, чувствуя, как сокращаются её мышцы, как трепещут нежные стеночки влагалища.

Она жалобно стонет, когда головка члена упирается в преграду. Все, я вошел так глубоко, как это возможно. Влагалище плотно обхватывает меня, согревает, ласкает.

Начинаю двигать тазом, сперва короткие толчки, но затем все более длинные и глубокие. Насаживаю её все быстрее и яростнее.

Женщина не выдерживает и начинает отвечать на ласки, опыта нет, но природа подсказывает. Она целует мое плечо. Её руки блуждают по телу, словно не зная, где остановиться. Она стонет, и плачет от восторга. Оргазм накрывает её с головой.

Я готов продолжать, но останавливаюсь и выхожу из неё. Женщина, словно пьяная, пытается слезть с кровати:

— Все, спасибо... Я пойду. Спасибо...

Пойдет она, как же. Я хватаю её за талию и ставлю в коленно-локтевую:

— Мы еще не закончили.

Наклоняюсь над раздолбанным анусом и щедро сплевываю на него. Дырочка испуганно сжимается. Я сплевываю еще и еще, пока слюна не начинает стекать ниже. Тогда приставляю головку и начинаю водить по темному колечку. Женщина дрожит, ожидая очередную пытку.

Тут я её удивляю, головка соскальзывает вниз и резко входит между двумя распухшими, блестящими от выделений губками. Она сладко ахает, а я продолжаю её трахать.

Когда она пытается вцепиться зубами в покрывало, я резко дёргаю её на себя. Зубы смешно клацают, а комната продолжает наполняться ахами, охами, вскриками и стонами — песня для мужика.

Её накрыло очень быстро, серая мышка оказалось очень чувствительной. Я еще немного протаранил ...  Читать дальше →