Зоя Хилл спасает Галактику. Глава 2: Триша

— Его как-то закусывают, или как? — спросила я. Настроение было таким хорошим, что мои губы сами по себе расплывались в улыбке.

— Его запивают. Еще одним таким же стаканом.

— Может не нужно? — неуверенно спросила Триша. — Нам еще на корабль возвращаться.

— Как скажете, — ответил Гарч. — А я себе еще закажу.

Он подозвал официанта, а я подумала, как хорошо, что Триша такая благоразумная. Второй стакан был бы явно лишним.

— Пожалуйста, еще один «Дерзкий Морч», а девушкам... Девушки, что вы будете?

— Нам тоже «Дерзкий Морч», — вдруг сказала Триша, покраснев.

— Отличный выбор, Триша, — сказал Гарч, пристально на нее посмотрев. Та покраснела еще сильнее и отвернулась.

После второго стакана легкость в теле куда-то исчезла, но настроение все равно было отличным. Гарч принялся расспрашивать нас про земную жизнь, про то, где мы жили, учились, как попали на звездолет. Особенно его интересовала Триша. Он то и дело выспрашивал у нее детали ее биографии, но делал это деликатно, ни разу не позволив себе спросить что-либо неприличное. Триша краснела, смущалась, но отвечала на все вопросы, и я сама узнала о ней много интересного. Оказалось, что она из Ирландии, поет в церковном хоре, у нее есть молодой человек, они помолвлены и, когда она вернется на Землю, должны пожениться.

— Мне нравится, что ты такая стеснительная, Триша, — сказал Гарч. — Я очень люблю, когда землянки краснеют.

— Я от этого так страдаю, если бы вы знали! — воскликнула та. — Всегда краснею по любой причине. А когда понимаю, что покраснела, краснею еще больше!

— А я вот никогда не краснею, — похвасталась я. — И вообще, стыд — отвратительная привычка, от которой надо избавляться.

Гарч с любопытством на меня взглянул.

— Вы полагаете?

— Да, я считаю стыд пережитком прошлого, — призналась я. — Я не говорю, что сама ничего не стыжусь, но я пытаюсь это в себе искоренить.

— И вы полагаете, что вам это удастся?

— Мне — может и нет, но человечеству все под силу.

— Зоя, я думаю, вы не представляете о чем говорите. Поверьте мне, я встречал в Галактике расы, лишенные стыда — это жалкое зрелище.

— И что же в них такого жалкого?

— Они скучны. У них нет запретов, которые было бы интересно нарушать. Это короткий ответ.

— А подлиннее?

— Пожалуйста, — Гарч откинулся на спинку. — У всех гуманоидов в галактике заложено чувство стыда. Многие ученые пытались определить его природу, но единой точки зрения пока не существует. Как бы там ни было, стыд в первую очередь связан с половым влечением, и в этом самый большой парадокс наших гуманоидных рас: то единственное, что продлевает существование наших видов, представляет для нас запретный плод. Забавно, вы не находите? Я объездил огромное количество планет, о большинстве из которых вы, наверно, и не слышали, и везде я встречал одно и то же. Все гуманоиды занимаются сексом для продолжения рода, но у всех эта тема запретна, табуирована. Конечно, бывают случаи, когда эту сторону своей жизни намеренно выставляют напоказ, но это лишь от осознания сладости нарушения запретов. Поверьте, вы не знаете о чем говорите, когда хотите избавится от стыда. Вы не знаете, какой скучной станет ваша жизнь — нарушать будет нечего.

Гарч замолчал, давай мне возможность ответить, но я не находилась, что сказать.

— Есть в галактике одна раса — ее сложно классифицировать, — продолжал он, — так вот, их представители тоже бывают двух полов, как и мы, и половой акт у них технически аналогичен нашему. Но это не гуманоиды — физиологически они больше похожи на рептилий, и оплодотворение происходит совсем по другому принципу. Наши альдебаранские ученые их исследовали и пришли к выводу, что у них нету чувства стыда. Их женские особи довольно красивы по нашим меркам, поэтому многие наши мужчины одно время зачастили на их планету в надежде найти там идеальных спутниц жизни. Я знаю одного такого человека. Сам он — большой развратник, поэтому ожидал от посещения той планеты многого. Он рассказывал, что местные жители занимаются сексом прямо на улицах, в кафе, на пляжах. Но одно дело, когда ты делаешь это, понимая, что переступаешь черту дозволенного, а другое — когда это считается нормой. Он вернулся оттуда после нескольких месяцев и больше никогда не ездил. Мы не ценим того, что у нас есть, сказал он как-то мне. Когда ты ухаживаешь за девушкой и зовешь ее остаться у себя с ночевкой, а она, хоть и притворно, отказывается, изображая из себя невинность — вот чего там нету совсем. Я не представляю, как можно быть счастливым в их мире, сказал он мне. Какой интерес соблазнять, если это разрешено? Вам есть, что мне ответить, Зоя?

— Даже не знаю, — сказала я. — Я никогда не думала об этом.

— А вы подумайте, — он повернулся к Трише и сказал, обращаясь уже к ней: — Именно стыд делает нашу жизнь красочной. Без табу не бывает наслаждений. И вот сейчас, стал бы я так сильно желать насладиться Тришиным телом, если бы это не казалось мне таким запретным?

Вот так поворот, подумала я. Интересно, Триша врежет ему пощечину или просто молча встанет из-за стола? Но Триша вдруг пристально посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я не против нарушить один запрет.

— Я знаю, — проговорил Гарч, — думаешь, я не вижу?

— Думаю, что нам нужна комната.

Вот так Триша!

Признаться, меня и саму начала привлекать мысль об таком приключении — альдебаранцев у меня еще не было. Тем временем Гарч подставил свой стул ближе к Тришиному и что-то зашептал ей на ухо, его хобот вытянулся и обвился вокруг ее шеи. Триша закрыла глаза и блаженно улыбалась. Одной рукой Гарч обнял ее сзади, а вторую опустил под стол, Трише между ног. Та даже не думала сопротивляться, а лишь откинулась назад на спинку стула и расставила свои ножки пошире. На ней был одет синий легенький сарафанчик выше колен, поэтому Гарч без проблем добрался до всего, чего хотел. Триша начала постанывать, сначала пытаясь сдерживаться, но потом поняла, что это невозможно. Рука Гарча двигалась, и от его движений Триша извивалась и стонала. Посетители начали оглядываться, и несколько демонстративно покинуло кафе. Официант куда-то подевался. Наконец Триша получила оргазм, огласив помещением громким стоном, а Гарч достал из под стола свою руку, мокрую от Тришиных выделений.

Не дав Трише даже отдышаться, он легким движением поднял ее со стула, поставил, наклонив к столу и задрал ее сарафан, предоставив всему кафе на обозрение прекрасный вид Тришиной попки. Триша пыталась встать, но Гарч крепко прижал ее голову к столу. Свободной рукой он спустил ее трусики и скомандовал:

— Ноги шире!

Триша послушалась и расставила ноги. Он провел рукой по ее раскрытой возбужденной киске с рыженьким пушком на ней. Потом спустил штаны и извлек свой половой член, который уже стоял и был темнее, чем остальная его кожа. По форме он был как человеческий, но огромного размера — где-то, наверно, фут или даже больше. Гарч медленно ввел его в Тришу на виду у оставшихся посетителей, а Триша взвизгнула как поросенок и зажмурилась. Гарч начал медленные движения, погружая член в Тришину киску. Он перестал прижимать Тришу к столу и руками взял ее за бедра. Та поймала ритм и задвигала попкой навстречу огромному члену, долбящему ее дырочку. Судя по тому, что я увидела, Триша была довольно опытной, несмотря на скромный нрав и юный возраст. Она получала оргазм за оргазмом и задыхаясь кричала, чтобы Гарч не останавливался, хотя тот и не думал.

Вокруг нашего столика начала скапливаться толпа зрителей. Вернулся официант, и стал позади толпы, наблюдая за происходящим. Бармен-землянин, выглядывая из-за стойки, косился в нашу сторону. Тем временем Гарч поставил стул в проход между столиками, сел на него, и знаком показал Трише его оседлать. Триша хотела сесть лицом к Гарчу, но тот намеренно усадил ее лицом к зрителям. Синий сарафан уже разорванный лежал ...  Читать дальше →