Автобусы

Это был последний воскресный рейс. Стояли в проходах. Перегруженная машина мягко «клевала» передком и неслась по ночному шоссе. Вдруг резкий наклон вправо, страшный треск и шум, потом сильный запах гари. Свет потух.

В неожиданной тишине тяжелый бас водителя:

— Приехали, бл*ть. Быстро все нах*й, пока не сгорели!

Двери отжали вручную и, кашляя от дыма, выползли на обочину. Было уже прохладно, два ребенка плакали.

Водитель матерился в мобильник насчет «говна» что ему подсунули.

На удивление быстро, минут через десять подъехал второй автобус, тоже переполненный.

Возбужденная и охлажденная толпа стала прессоваться в салон. Оба кондуктора кричали, что никаких остановок до вокзала не будет. Двери закрылись. Поехали.

Свет отключили, кондукторы между собой продолжали разговаривать в темноте про лопнувшее переднее колесо.

Меня приперли к последнему ряду кресел со страшной силой так, что я напоминал по профилю натянутый лук: ноги упирались в сиденья, а руки на верхний поручень.

Сильный удар по голове. Отломался крепеж. На моей башке держалась алюминиевая труба с парой десятков вцепившихся рук. Оттянул от головы в сторону отломанную трубу. Все, кто «висел» на трубе, упали. Отпустил руки и согнувшись, уперся ими в спинку сиденья.

— Пи*дец, опять приехали, — прозвучало в трансляции. Включили свет.

* * *

Я стоял «домиком» над девушкой с длинными волосами, обе руки упирались в спинку сиденья по обе стороны ее головы, обе ноги были убедительнои зажаты между ее ног. Юбочка была задрана слегка рассказы о сексе наверх. Мои голые ноги сильно касались ее ножек. Она подняла свои глаза, улыбнулась как бы извиняясь за неудобство, и свет снова потух.

Ее голова касалась моих шорт и мой еще маленький «друг оказался вдруг» предательски твердеть. Девушка стала поправлять волосы и ее рука встретила «язык колокола в моих шортах». Я сразу понял, в чем эффект «связывания» в сексе. Обездвиженный хозяин органа не может никак воздействовать на член, и он просто начинает жить, как хочет, просто хулиганить и даже издеваться над своим «носителем».

В темноте «задрожжал» ее смартфон, включила, прочитала СМС, прошептала: — «Козел», подняла глаза, экран осветил мою ялду в шортах, снова выключила.

Она (ялда) просто била ее по голове на неровностях. Она рукой через ткань шорт отвела ее от головы и держала в сторону рукой, как мешающий предмет.

Резкое торможение. Ее рука соскальзывает. Я просто «наезжаю» на нее. Возбужденный пульсирующий орган оказывается сжатым «наголо» в ее руке, по ошибке приняв ее не за то, на что он, в принципе, и рассчитан, и начинает подло извергаться, но она крепко сжимает основание. Вынимает из сумочки «синий квадратик» надкусывает и рвет оболочку с трудом одевает презерватив. Я бурно кончаю. Она снимает резинку. Завязывает узлом, бросает в сумочку. Вытирает салфеткой. Умная девочка.

Я представил, как бы было по-хамски для меня кончить на нее.

Но перфоманс продолжался. Девушка приспускает трусики, что были очень рядом с моими ногами, начинает тереться своими половыми губками о мою ногу, при этом кончиком языка касается кончика моего снова вставшего члена.

Включили свет. Остановка вокзал. Почти все вышли. Выключился свет. Поехали.

Я сел рядом. Член уже «жил» в ее рту, дружил с ее языком. Ее вагина обливалась слезами радости выделений, от моих предварительно протертых ею влажной салфеткой пальцев, в тайне надеясь на встречу с членом.

Все моральные запреты потеряли актуальность, трусики лежали в сумочке, она сидела, расставив согнутые колени уже на моем «опрезервативленном» члене, мои руки приподнимали топик, откуда выпрыгнули упругие зайчики, оба рта во всю «сосались».

Приехали, включили свет. Парень с цветами, машет ей рукой. Она судорожно быстро одевает трусики, смотрит в зеркальце, красит губы, кидает мне в карман презерватив и салфетки.

— Я все равно его люблю.