Кто

Страница: 2 из 2

я видела следовательшу Эльзу. Эльза была седая, неряшливая и, по-моему, пьяная. Она крепко держалась за поручень и тупо смотрела в одну точку. Наверное, я обозналась.

Лето, жарко, вентилятор вяло пытается разогнать духоту. Я одна дома. Ленуська поехала в молодежный лагерь под Рузу. Там ей хорошо, там водохранилище. «Надо принять холодный душ». — Лениво думаю я.

Уже почти два месяца, как меня не беспокоят. Я по-прежнему в неведении, кому меня продали. Я начинаю думать, что, возможно, это было последнее танго и мне просто не сообщили, что я свободна. Встретить бы мужчину, который возьмет меня такой, как я есть, и расставит все точки над i.

Звонок в дверь. Я запахиваю халатик и открываю.

— Из ЖЭКа. — На парне синяя форменная роба. — Профилактика водопровода.

— Проходите. — В подъезде я мельком видела объявление. — Туалет и ванная вон там.

Я пью на кухне ледяной чай.

— Хозяйка! Водичкой угостите?

— Пожалуйста. — Я наливаю ему полную кружку минералки.

— Премного благодарен! — Он вытирает губы платком. — Поебёмся, красавица?

— Что?! — я хватаю со стола кухонный нож. — Пошёл вон, хам! Только тронь...

Пощечина сбивает меня на пол. Он переворачивает меня на живот и долго и мучительно насилует.

Я лежу, уткнувшись носом в коврик. Звук захлопнувшейся двери. Боже, за что мне всё это? Я никого не обижала, я послушно исполняла любые прихоти. Пожалуй, мне это даже нравилось. За что со мной вот так, как с половой тряпкой, как с дворняжкой? Что они хотят от меня, сволочи?

Я придумала. Я найду адвоката. Я расскажу ему всё начистоту, как гинекологу. Он поймёт, он спасёт меня. Есть же Конституция, есть законы в этой стране. Я буду на коленях умолять судей и меня простят. Мне, конечно, нечем заплатить адвокату, но я предложу себя.

Сентябрь. Пятое число. Я не пошла на работу, Ленуська передаст завучу записку, где я написала, что приболела. Я смотрю на фотографию адвоката на мониторе компьютера. Евгений Степанович, шестьдесят седьмого года рождения. Взрослый, серьезный мужчина. Сейчас я позвоню ему и договорюсь о встрече. Телефон пищит эсмэской:

— Через час будь по адресу... Будь в чулках.

Я смотрю на фотографию Евгения Степановича и иду одеваться.

Мне открывает Сергей, ученик одиннадцатого класса, отличник и скромняшка. В этом классе я веду математику четыре года.

— Здравствуй, Зая! — он берет меня за попу и ведет на кухню.

— У нас гулянка! Поработаешь официанткой. Переоденься. — Он протягивает мне передник и демонстративно отворачивается.

Я вношу в комнату поднос с выпивкой. В комнате трое, все ученики этого класса, я всех их знаю. Мальчики играют в карты. Вместо карточного стола на четвереньках стоит директриса, Ирина Анатольевна Мазилкина. В толстой заднице Мазилкиной торчит электрический фаллоимитатор. Фаллоимитатор жужжит как назойливая муха.

— «Ромашка», пацаны! — торжественно объявляет Сергей.

Мальчики выпивают, а потом пускают нас по кругу. Бессчетное количество раз. Потом на четвереньках мы лакаем шампанское из серебряного тазика. Мальчики хохочут.

— Ползите на кухню, соски, — распоряжается один из них, Василий. — Мы передохнем.

Я сижу на полу, притулившись к батарее. У меня всё болит. Господи, когда это закончится?

— Похоже, заснули! — чуть слышно произносит Мазилкина.

— Что? — я равнодушно смотрю на нее.

— Проверю. — Директриса всё также на четвереньках выползает в коридор.

— Спят, подонки. — Она возвращается на двоих, в руке держит сумочку. — Еще до твоего прихода я им в водку сильное снотворное подмешала. Не знала, что ты тоже в ловушке.

— А ты давно? — спрашиваю я.

— Четыре года. Сначала было более-менее терпимо, а потом позвонил Господин и сообщил, что продал меня. Сказал, что новый хозяин найдет меня сам. И тут началось хождение по мукам, раз за разом всё страшнее. Мне кажется, меня хотят довести до психушки.

— А мне не кажется, — говорю я. — Это так и есть.

— Их надо убить. — Директриса опирается руками на стол и похожа на разгневанную Артемиду.

— Кого их? — говорю я.

— Этих детишек. Ты понимаешь, что после сегодняшнего случая нас будут драть на каждой переменке все кому не лень.

— Понимаю, — говорю я. — Убъем этих, придут другие.

— Не придут, — упрямо повторяет Мазилкина. — Смерть слишком высокая цена за развлечение. Этот мифический хозяин сразу сообразит, что нас лучше оставить в покое. Я до пединститута медицинское училище закончила. В ядах кое-что смыслю. У меня в сумочке ампулы: наполовину героин, наполовину мгновенный яд. Вколем дебилам и конец нашим страданиям.

— А отпечатки? — говорю я. — Найдут ведь нас.

— Всё тщательно протрём. Бутылки разобьем. Такой кавардак начнется, когда выяснится, что ученички из благополучных семей заядлые наркоманы, не до нас будет. Им лучше дело замять, чем будоражить.

Тихий субботний вечер. Ленуська отпросилась с ночёвкой к подружке. Я не возражала, у меня свои планы. Я иду в гости к Мазилкиной. Я лягу с ней в постель, а потом вколю ей то снадобье, которое она так мастерски приготовила для мальчиков. В сумочке было шесть ампул. Четыре мы использовали, а две я украла, когда директриса ликвидировала следы нашего присутствия.

Мне не нужен свидетель. Я не знаю, кто она — друг или враг, или очередной круг ада, предназначенный мне, новая уловка, чтобы вывернуть мою суть наизнанку. Я не знаю и не собираюсь больше играть вслепую. Я сделаю это и с большим любопытством буду ждать, хватит ли у кого-нибудь смелости взглянуть в глаза львице.

— Мам, проснись! Папа звонит, — Ленуська тормошит меня. — Ты опять забыла телефон на зарядке в коридоре.

Я сажусь в кровати и тру виски. Тьфу, ну и бредни же снятся, когда тебе немного за тридцать, ты хорошая мама, верная жена, надежный главбух в крепком и устойчивом банке. Тьфу, чтоб не сглазить. Ленка, где мои тапочки?

Последние рассказы автора

наверх