Первый раз втроем

на то, как он меня трахает? — спросила я, глядя тебе в глаза.

Ты кивнул, подавшись бедрами вперед, чтобы твой член ткнулся мне в ладонь. Я зажала его в кулак.
— Но мне больше нравится, когда в тебе я сам.
Презервативов в душевой не было, но впервые в жизни — с тобой — мне захотелось большего, чем безопасный секс. Мысль меня испугала. Должно быть, страх отразился у меня на лице, потому что ты прижал меня к себе и несколько мгновений держал под душем, прежде чем поднять голову и заглянуть мне в глаза. Но мы не прекращали ласкать друг друга.
Ты улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, оттого что ты так умел все упрощать.
— Ты до сих пор влажная. Скажи мне, что причина этого во мне.
— Причина в тебе, — послушно повторила я.
— Скажи: «Игорь, я мокрая из-за тебя».

Я слегка усмехнулась, глазами указывая на льющуюся воду, но сказала:
— Игорь, я мокрая из-за тебя.
Ты сильнее надавил пальцами, продолжая совершать круговые движения, резко толкая себя глубже в мой кулак.
— Скажи: «Игорь, я люблю, когда меня трахаешь ты».
— Игорь... — Твое имя вырвалось стоном, когда ты еще на шаг приблизил меня к оргазму. — Я...
— Люблю, когда ты меня трахаешь, — повторил ты охрипшим голосом.
— Я люблю, когда ты меня трахаешь. — Я содрогнулась всем телом.
— Скажи, что ты сейчас кончишь.

— Да, — выдохнула я. — Черт, да! Сейчас я кончу.
И тут наступил оргазм. Взрыв удовольствия, чуть менее мощный, чем когда мы испытали его втроем, но от этого ничуть не менее приятный. Мои пальцы сильнее сжали твой член, и я повернула запястье, усиливая давление.
Ты издал невнятный возглас и оперся рукой о стену, подаваясь навстречу мне. Ты опустил голову, и вода забарабанила по твоей шее, разметав волосы на голове, собираясь в ручей, сбегающий по позвоночнику и между ягодиц. Я гладила член все сильнее, быстрее. С хриплым звуком он ударился в меня, и на короткий миг я почувствовала горьковатый запах твоей спермы, после чего ее смыла вода.
Ты содрогнулся.

— Думаю, мне лучше сесть.
Встревожившись, я тут же включила холодную воду.
— Ты в порядке?
Ты рассмеялся:
— Черт, Ларочка, ты бесподобна.
Я не ощущала себя бесподобной. Я чувствовала... опустошение. Мне тоже захотелось сесть, но для этого в душевой не было места. Выключив воду, я сняла с вешалки два полотенца. Одно протянула тебе, а другим обернулась сама, прежде чем выйти из ванной.
— Аккуратнее, — предупредила я тебя. — восемьдесят процентов всех домашних несчастных случаев происходит в ванной.
Ты вышел из кабинки, опустил крышку унитаза и сел на него.

— Не подашь мне воды? — попросил ты, вытирая волосы.
— Да, конечно.
— Спасибо, милая.
Я налила в стакан минеральной воды, подала тебе и налила себе. Вода сразу освежила мне горло.
Ты выпил воду, поставил пустой стакан на раковину, встал и обтер себя полотенцем. Я вышла из ванной комнаты с горящими щеками и сильно бьющимся сердцем. Я сама не понимала причины своего смущения. Чего смущаться, раз я только что сама помогла тебе кончить? Если только потому, что ты чувствовал себя вполне комфортно в моем присутствии, а я немного стыдилась своего тела. Наверное, это было глупо, но я не стала подавлять в себе это чувство. У каждого есть слабые места. У кого-то их несколько. У меня их много. Ты вышел из ванной, встал у меня за спиной и обхватил руками. Я уже, кажется, начала привыкать к этому, но все же немного напряглась почему — то. Ты поцеловал меня в шею.

— Скажи мне, тебе не нравится, когда тебя обнимают?
Я покачала головой, со смехом выскользнула из твоих рук и стала собирать свою одежду.
— Кто сказал, что мне это не нравится?
— Тогда почему ты напряглась, когда я тебя обнял?
— Не знаю, милый, — тихо ответила я, подбирая платье, трусики, бюстгальтер. Все нашлось.

Меня почему — то заполнила чувство смущения. А ты не спешил ни одеться, ни уйти. Сев на кровать, ты оперся на локти, как будто совершенно забыв о своей наготе. Я уже надела трусики и застегивала лифчик.
— У меня, наверное, сегодня просто избыток новых ощущений...
Ты следил за тем, как я одеваю и застегиваю.
— Лара, ты жалеешь о том, что произошло?

Я пожала плечами, выказывая надуманную безучастность к предмету разговора. Ты встал и снова остановился за моей спиной, положил руки мне на плечи. Я взглянула в зеркало. Сейчас там отражались только двое, в отличие от недавнего трио. Наши глаза встретились в зеркале. Ты провел ладонями по моим рукам до локтей, затем снова положил их мне на плечи.
— Ты напрягаешься сегодня, когда я тебя так касаюсь.
— Да? — Старый трюк — отвечать вопросом на вопрос, чтобы избежать ответа.
Ты кивнул, вглядываясь в отражение моих глаз в зеркале.
— Да.

Я снова чуть пожала плечами. Ты привлек меня к себе, примостил подбородок в изгибе моего плеча и шеи.
— Когда я держал тебя точно так же, когда мы были на постели, ты не напрягалась.
Я молчала. Удерживая мой взгляд еще несколько секунд, ты со вздохом разжал руки. Я поправила платье. Взяла сумку, достала оттуда расческу и провела ею по спутанным влажным волосам.
Ты молча и быстро оделся. Между нами вдруг возникла какая-то напряженность, которой прежде не было. Мне она не понравилась, хотя я и понимала, что возникла по моей вине. Я догадывалась, что ты что-то от меня хочет, но не знала, как могу тебе в этом помочь. Я почувствовала раздражение оттого, что ты не довольствуется тем, что уже есть. Что тебе нужно от меня больше. Мои чувства и мысли были в смятении.

Я с силой провела расческой по волосам, выдергивая спутавшиеся волосы, и на моих глазах тут же проступили слезы. Зубья расчески зацепились за какой-то особенно спутавшийся узелок, и я прошипела проклятье, не сумев его преодолеть.
Все так же молча ты взял у меня расческу и поднял волосы. Я стояла, не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами, пока ты расчесывал волосы прядь за прядью. Ты был терпелив и осторожен, не прибегая к силе, стараясь не выдергивать мне волосы. Когда зубья свободно заскользили по волосам от корней до кончиков, ты вернул мне расческу.
— Буду ждать в машине, — сказал ты и вышел.

Я стояла и смотрела в зеркало, в котором сначала отражалось трое, затем двое и, наконец, я одна. Я глубоко вздохнула, решив больше не копаться в себе и своих мыслях, одела туфли и побежала к самому лучшему из мужчин — к тебе...