Проводница

чай есть и выбор его не меньше, чем бухла в вагоне ресторане. Заказав четыре стакана, я стал ждать, когда напиток заварится и украдкой рассматривал «хозяйку кафе». Никогда не видел ничего прекрасней! Как она выглядела, как двигалась! Просто царица БЖД! Надо заметить, что её форма теперь была застёгнута не полностью, и я уже мог видеть начало великолепной груди. Заметив мой взгляд, она смутилась, едва скривив линию губ, но я это быстро прочёл в её взгляде. И, как бы извиняясь, спросил: — «Красивый кулон. Это кто, скорпион? Я не рассмотрел». — «Да, это мой знак зодиака», — ответил мне ангел, — «можете посмотреть, если хотите». Я аккуратно взял кулон в руку и ребром ладони слегка коснулся её груди. Какое это было восхитительное чувство! Я едва сдержался, чтобы не положить ладонь на её грудь полностью. Но вот чай был готов, и мне пора было уходить. Наш разговор затянулся, но было заметно, хотя, может мне так показалось, что она тоже не хочет прощаться. Но в самый неподходящий момент в открытой двери купе появилась та самая девчонка, с которой мы собирались устроить рок-н-ролл в тамбуре, когда весь состав уснёт. Наверное, ни разу я не был так расстроен появлением возможности случайного секса с симпатичной девчонкой. Но, захватив свой чай, она вытянула меня из купе. И мечта знакомства с проводницей была убита на корню.

Видно, придётся вновь тушить разгоревшееся пламя водкой. Мы выпили ещё по сто грамм огненной, все уже были изрядно пьяные и, естественно, гитара стала звучать громче, как и сами песни. Послышались возмущённые голоса с разных сторон вагона, сообщавшие нам, что уже два ночи и всем пора спать. Сразу же появился и мой ангел, пригрозив, что если мы не успокоимся — нас высадят на ближайшей станции. Все сразу немного притихли, но спать никто не ложился.

Вагончик качался на рельсах, изредка в окно заглядывала луна, озаряя наш стол синеватым оттенком. Ручка моей случайной подружки переместилась ко мне в ширинку и аккуратно поглаживала член. Было приятно, тем не менее, вставать после такого количества спиртного он не спешил, ведь мыслями я был далеко в купе, где, склонившись над журналом, сидела моя проводница. Я улетел мыслями далеко, пока резкий толчок поезда не вернул меня обратно. Мы подъехали к какой-то станции, и поезд остановился. «Точно! Вот и ещё шанс поболтать», — подумал я, доставая из своих штанов руку моей подружки и застёгивая ширинку. Я сказал ей, что пойду перекурить на улицу, и к моей радости она не курила и за мной не увязалась. Я спустился по ступенькам вагона, достал сигарету, улыбнулся стоящей рядом проводнице, предлагая и ей закурить. И тут моё сердце ёкнуло: к нам быстрой походкой подошли два мента. Приблизившись к нам, один из них задал вопрос: «Кто тут буянит?» Наверное, мой взгляд в это время не выражал ничего хорошего. Я посмотрел сначала на неё, потом на них, в моей груди закипала и злоба, и разочарование, и бог знает что ещё, но коктейль был что надо! «Всё в порядке, все уже спят», — сказал я, одновременно схватив и сжав её руку. Если всё время я робел и терялся перед ней, то врождённая неприязнь к ментам и осознание, что всех сейчас могут увезти в кутузку, убрали эту робость напрочь. «Я всех успокоил, и ваша помощь уже не нужна», — соврал я, заметив, что проводница молчит и не говорит ни слова. Менты пожали плечами, развернулись и ушли восвояси.

Мрачный, я докурил сигарету и пошёл к друзьям. В голове вертелась одна только мысль: «Почему? Как так? Что ты наделала, девочка? Я же в тебя уже влюбился». Дойдя до наших полок, я сказал, чтобы все ложились, так как концерт отменяется, и нас там ждут злые дяденьки в погонах. Предложив выпить по последней, я разлил остатки водки. Мою подружку они и добили, хотя меня это не расстроило. Я уложил её на свою полку, прикрыв одеялом, а сам уселся возле окна, любуясь луной — спать после всего этого не хотелось. Видеть кое-кого — тоже. Так я просидел с полчаса, все вокруг уже спали.

Захотелось сделать пару затяжек, и я вышел в тамбур. Там стояла она и курила. Не зная, как на неё реагировать, я подошёл к противоположной двери и молча чиркнул зажигалкой. Повисла тяжёлая пауза, которую никто не решался нарушить первым. В конце концов, она заговорила. «Ты обиделся?» — «А ты как думаешь? Подошла бы, поговорила — мы бы успокоились», — сказал я, — «зачем было вызывать тех клоунов?» — «Я же к вам один раз подходила», — сказала она. «Значит, надо было подойти ещё раз!» — обида не давала мне покоя. Но я всё же отвернулся от окна и стал смотреть на неё — какой же она была красоткой в полумраке тамбура! Был виден румянец, заливший её щёки и делавший её ещё более сексуальной. В голову мне опять полезли мысли о сексе с ней. Она что то говорила про то, как сама любит петь песни под гитару, как с удовольствием провела бы так время, и про то, что теперь она на работе и не могла поступить иначе... Но я уже плохо слышал её. Мыслями я был с нею далеко, на пляже, когда на километры ни одной живой души, и мы трахаемся с ней как тюлени в лучах заката, снова и снова...

В себя я пришёл только после её предложения выпить кофе. «Да, конечно хочу», — согласился я, — «спать мне негде, и кофе будет очень кстати». И вот мы зашли в её купе, и впервые она закрыла эту долбаную дверь, а я как-то автоматически повернул замок — теперь мы были с ней одни. Как будто весь мир: менты, будущее, прошлое — всё осталось там, за стенами купе, и теперь я отгородился от всего этого, и ничто не могло нам помешать, даже время как будто замерло и стеснялось зайти к нам через эту купейную дверь.

Чайник закипел, и сразу щёлкнул автоматический выключать. Она залила кипяток в чашки, и в купе потянуло бодрящим ароматом кофе. В это время она сняла свой синий пиджак и повесила его на крючок, оставшись передо мной только в свой коротенькой синей юбочке и голубоватой рубашке, которую тоже успела расстегнуть сверху. Я взял кофе, поднёс его к своим губам, и в этот момент наши взгляды пересеклись — это было нечто!

По всему моему телу пробежала лёгкая дрожь, чашка кофе чуть не выпала из рук. В каждом человеке есть демон, и если вы когда-нибудь встретите свою музу — не важно где! — поверьте мне на слово, он проснётся! Вы не побежите писать ей стихи, совершать во имя неё подвиги или какие вы там ещё воображаете себе глупости. У вас будет только одна мысль — трахнуть её, и трахать как можно дольше и чаще, как бы она от этого не отказывалась, как бы ни сопротивлялась — вы просто своим взглядом парализуете её волю!

Я медленно опустил чашку с кофе на стол, так и не отпив ни глотка, не отводя своих глаз от её взгляда. Её губы набухли, и она сама стала ещё желанней. Я впился в них, как будто хотел через поцелуй высосать её душу, чтобы она объединилась с моей, и мы стали одним целым. Никогда я так не терял контроль над собой, а после того как она стала отвечать на мой поцелуй, засунув свой язычок ко мне в рот, перед глазами всё поплыло и я растворился в ней, как до этого растворился кофе в моей чашке.

Взяв её двумя руками за попу, я усадил её на стол и встал между её ног, отчего её юбочка задралась вверх, и я увидел под чулками чёрные кружевные трусики. Ранее отчего-то вяло реагирующий на женскую ласку член встал таким колом, будто я всё это время жрал Виагру, а не водку. Я начал покрывать её поцелуями — то губы, то глаза, то уши, нашёптывая ей, что безумно хочу её, и что она свела меня с ума. Грудь её налилась и стала настолько упругой, что я уже чувствовал её своим телом и как будто слышал её стон, как ей тесно под рубашкой и она хочет наружу. Мне не хотелось выпускать её губы из своих, отвлекаться и смотреть на пуговицы, поэтому я просто дёрнул края рубашки в разные стороны — и пуговки посыпались на пол. Но ей, видимо, как и мне, было уже всё равно.

Своими руками она освобождала из штанов моего малыша. Когда с рубашкой было покончено, я расстегнул лифчик, и её мячики выпрыгнули наружу. Я тут же припал к ним и стал лизать её грудь, и гладить, и целовать её везде одновременно, не забывая ...  Читать дальше →