Коралловый халат Юлии. Часть 1

зубами. Я ныряю лицом в её подмышки, зарываюсь в них носом; до боли кусаю кожу на внутренней стороне руки...

Юля вскрикивает.

Где это? Где этот запах?! Погружаюсь языком в её пуп. Когда-то отсюда выходила трубочка, питавшая крошечную Юлю в утробе матери. А теперь я сношаю эту впадинку своим слюнявым языком. Моя слюна повсюду. Слюна, а может и сопли. Мне всё равно! Мне похуй! Из моего тела отовсюду бьёт жидкость. Ручьями, фонтанами, водопадами. Скоро я весь вытеку. И меня не станет. Но до тех пор — я найду источник этого запаха. Того запаха, который свернул мне башню и вышвырнул само моё сознание на руины иррационального. Я совсем недавно был нормальным человеком, и вот всё рухнуло к такой-то матери!

Может он здесь? Я рывком раздвигаю Юлины ноги. Моему взору открывается самое таинственное полотно, на которое только способна природа. Смотрю, замерев. Клитор, половые губы, розовая щёлочка и тёмная кругленькая дырочка под нею — всё это теперь в моей власти. Или я сейчас во власти всего этого? Всё это манит, вытягивая из меня самую суть, отнимая у меня всё, чем я ранее владел. Эта маленькая щёлочка, приближающаяся к моему лицу, вбирает в себя всю мою душу.

Она мне знакома. Мой Бог, это же Юлина пизда!

Вы будете судить меня за обсценную лексику. Мне всё равно.

Меня могут судить только те, кого этот запах не свёл бы с ума.

И я вижу, как она приближается — эта мокрая щёлочка, зияющая самой загадочной темнотой во вселенной. Вот она — моя тёмная материя. И сейчас я дотронусь. Этот запах где-то здесь. Сейчас я прикоснусь языком.

Но вместо этого, я падаю лицом вниз. Вжимаюсь носом в Юлино влагалище. Трусь об него, втягиваю ноздрями. Мой язык появляется лишь тогда, когда всё лицо уже мокрое от выделений. И я начинаю лизать. Я вылизываю Юлину промежность, как пёс. Хватаю губами и зубами её клитор. Вытягиваю ртом каждый лепесток половых губок. Всасываю половые губ со свистом — сильно-сильно. И отпускаю. Потом плюю на клитор и начинаю молотить по нему кончиками пальцев. Изо всех сил.

— Блядь, что ты делаешь?! Мне больно!! — кричит Юля.

На миг отстраняюсь. Верните мне разум, верните меня! Но Юля тут же шипит:

— Ещё! Плюй туда ещё! И ещё бей! Да, так!

Мы два разъярённых зверя в окончательно свихнувшемся мире. Моё безумие теперь передалось и ей. Нас вышвырнуло в абсолютную пустоту, в пространство, заполненное лишь нашими телами и соками, выплёскивающимися из них.

Юля вопит:

— Дай мне!... Дай мне!

Кричит так, будто перед глазами показалась последняя спасительная соломинка.

— Дай мне свой хуй!

Я рывком поднимаю верхнюю часть её тела с пола. Юля — голая тряпичная кукла, сидящая на полу в луже кораллового халата. К её лицу летит мой раскалённый член. С клокочущим шипением он мгновенно тонет в глубинах её рта. Мне откуда-то известно, что и как нужно делать. Я хватаю её двумя руками за волосы и начинаю трахать настолько глубоко, насколько это вообще возможно. И ещё глубже. Из обезумевших глаз Юли хлещут слёзы. Она, вне всяких сомнений, занималась оральным сексом с теми, кто был до меня. Но с такой яростью её губы не атаковал ещё ни один член. Она не понимает, что происходит. Однако же в её глазах явно читается: так должно было произойти, я знала, я ждала. Мой член долбит её в горло, до боли оцарапываясь о верхние и нижние зубы. Юля попросту не успевает уберечь мой свирепый орган от своих зубов, а мне нет никакого дела до того, насколько завтра всё будет плохо. Отстраняюсь, когда боль становится уже нестерпимой. Юля задыхается. Весь её подбородок мокрый:

— Прости, прости, прости...

Я вновь швыряю её на спину, выгибаюсь петлёй, и хватаю губами пальцы на её ножках. Мизинец, безымянный, средний, указательный, большой. Каждый по очереди, съедая свежий лак с ногтей, опутывая пальцы вязкой паутиной слюны. Затем стараюсь обхватить своим ртом всю верхнюю часть стопы. И мне это удаётся! Я сосу её ногу с точно таким же выражением лица, какое было у Юли, когда я разрывал её рот своим членом. Я психопат. Я — fucking crazy.

— Дай! Дай мне!

Что? Юля, что?

— Дай мне свою ногу!

Всего миг назад мы были двумя людьми — двадцатидвухлетним мужчиной и двадцатилетней женщиной. А теперь мы — взбесившийся осьминог, запутывающийся до удушья в собственных щупальцах. Мы барахтаемся в луже пота и кораллового халата на полу кухни, и сосём друг другу ноги. Вылизываем пятки, обсасываем каждый палец. Лижемся, слюнявимся, кусаемся, хрипим. Всё, что происходит, не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к Юле. Просто две могучие, первозданные силы схлестнулись в самой безжалостной схватке — за право снова слиться в единое целое. В комок, из которого Бог вылепит новый мир. Просто гигантский язык ползёт по гладкой коже в сторону исполинской, истекающей прозрачной жидкостью вагины, а где-то чуть выше Юлиного колена блестят капли моей спермы.

Боже, когда я успел кончить?

Похуй! Я жадно слизываю собственное семя, и, не обращая внимания на горечь во рту, стремительно продолжаю свой путь. Ничто не должно помешать мне снова приблизиться к этой поглощающей всё на свете дыре. Мой язык врывается в распахнутое, ждущее, жаждущее влагалище, которое сразу отзывается на этот штурм потоками тягучих соков. Я ебу Юлину щель языком настолько глубоко, что моя челюсть бьётся о её лобковую кость. Я не в состоянии защитить её промежность, а Юле нет никакого дела до того, насколько всё будет болеть завтра. Задыхаюсь:

— Прости, прости, прости...

На смену языку приходят руки. В Юлину щель проникает мой палец. Затем ещё один. Двумя пальцами я сношаю Юлино лоно, зубами хватаю разбухший, выпирающий из створок половых губ, клитор.

— Три! — кричит Юля. — Вставь туда три пальца!

Мне хочется влезть в Юлино влагалище целиком. Я уверен, что источник запаха где-то там. Он не снаружи её тела. Он где-то внутри. Запах, который заставил меня в одночасье перелететь пропасть от нормально до безумно. Теперь я уже на той стороне. Дороги назад нет. Юля резко садится, мы оказывается друг напротив друга, лицом к лицу. Она берёт мою голову в ладони. Сжимает. Её глаза совершенно сумасшедшие, в них не осталось ничего прежнего. У нас теперь — одна пропасть на двоих.

— Я сейчас сойду с ума, понимаешь? Я умру, слышишь?!

Она опрокидывает меня на спину, перебрасывает через меня ногу, и опускается чавкающей пиздой на мой член. Сползает по нему до самого предела, ниже уже некуда. Голодное влагалище, обхватывающее ствол жадным ртом, пульсирует. На мой лобок стекают вязкие соки. Юля поднимается и опускается на горячем мокром стержне, как на лифте. Её тело пробивает дрожь всякий раз, когда член упирается в матку. Вскоре эта дрожь перерастает в судороги, от которых Юля кричит и хаотично ёрзает попой. Вот-вот всё закончится. Я так и не пойму ничего, так и не узнаю тайну того запаха, которым наполнила всё моё существо эта девушка.

Придётся прожить с ней всю свою жизнь. Может, тогда мне улыбнётся удача?

А сейчас всё меркнет. Всё тонет в приближающемся гуле, от которого не спастись ни мне, ни ей. Её ногти впиваются в мою грудь, белые потные ягодицы шлёпают по моим ляжкам. Я из последних сил пытаюсь приподнять свой таз, чтобы подбросить Юлю для последнего взлёта, но я уже ничего не могу.

Я падаю в кромешное бессилие.

***

Утреннее солнце тщетно пыталось пробиться в Юлину комнату сквозь плотно задёрнутые шторы. Мы сидели на её кровати, обхватив колени руками. Голые и совсем юные. С улицы, через распахнутую на кухне форточку, доносился птичий щебет. Шесть утра.

— Тебе, наверное, нужно на работу? — нарушила молчание Юля.

Я ответил отрешенно, прижимаясь к ней, и глядя прямо перед собой, в пустоту:

— Не знаю. Я ещё ничего о себе не знаю.

Она устало забралась под одеяло:

— Неси свою подушку, давай спать?

В квартире было светло, лишь в Юлиной комнате царил таинственный полумрак. Проходя мимо кухни, я увидел, что коралловый халат Ксю по-прежнему валяется на полу. Я поднял его, повесил на крючок в ванной, захватил свою подушку, и вернулся с ней в комнату Юли. Девушка уже засыпала.

— Юль...

— Что?

— Можно я перееду в твою комнату?

— Я подумаю, и обязательно тебе скажу.

— Когда?

Она слегка приподнялась, ласково погладила меня по щеке, и ответила вместе с поцелуем:

— Когда проснёмся.

А потом Юля закрыла глаза, уткнулась носом в мою подмышку, и прошептала:

— Я тебя люблю.
— — --------------------------------