Унижение

Время для поездки на курорт я выбрала не самое удачное — сентябрь цвел огненными красками, изредка накрапывал дождик, но в целом было все еще тепло, а в полдень так даже жарко. В Одессу я поехала не из-за моря, хотя в волнах Черного все еще можно было купаться. Просто хотелось сменить обстановку, побыть одной, побродить по родным улицам, где прошла юность — когда-то я училась в столь прекрасном заведении, как консерватория на Новосельского. Но это было давно, в Одессу приезжала теперь редко, а скучала по ней практически всегда. Незадолго до поездки я вдруг ощутила, как накатывает на меня депрессия, острое желание что-то изменить, почувствовать жизнь по-новому, отвлечься от рутины. И вот я здесь... Родные улицы, выложенные брусчаткой — смерть каблукам. И та особая, нигде больше не существующая теплая атмосфера, ощущение, что ты дома, что все вокруг твои друзья.

Гостиницы я не любила, поэтому решила остановиться в пансионате, заодно и подлечусь. Не то чтобы я была больная или ослабшая, просто спонтанно оплатила курс лечения при заказе путевки. Поселили меня в новом корпусе — эдакая новомодная высотка, блистающая стеклом и стальными балконами. Все было по высшему разряду — свежий ремонт, современный лаконичный интерьер, просторный номер, балкон с выходом на море. Но мне был бы милее один из старых корпусов, построенный еще в 19 веке, пусть и медленно тлеющий, но все же уютный, родной. Обошлось мне это конечно баснословно дорого — в Италии можно было бы кутить неделю где-нибудь на озере Комо, бороздя его прозрачные воды на белоснежной яхте. Но за ностальгию в Приморском районе приходилось платить.

Вообще, никаких там знакомств я не планировала — не до мужиков мне было. Последний мой кавалер меня до ужаса разочаровал, поэтому погружаться в вереницу новых горестных впечатлений как-то не хотелось. Секса понятное дело нехватало, но не на помойке же я себя, в конце концов, нашла, чтобы ради него впускать в свою кровать непонятно кого. А пока там разберешься, козел он или принц — это же столько времени надо, столько сил... Ну его, решительное целомудрие, одиночество и фригидность на ближайшие 2 недели мне были гарантированы. Но как назло в первый же вечер моя хладнокровная уверенность в своей асексуальности пошатнулась.

Я увидела его на террасе, где нашему корпусу накрыли фуршет. Все-же плюсы нового дорого корпуса — ужин с видом на море, большой выбор блюд, красивая посуда. Люблю уровень, чего уж тут... Усевшись за маленький столик, накрытый всего на двоих — для одиноких наверное, вроде меня, — я заметила возле столов высокого, худощавого парня. Он стоял ко мне спиной, и я еще не знала, симпатичный он или нет, но увидев его длинные ноги в рваных джинсах, жилистые руки, широкие плечи и густую волну волос, спускающуюся к ним, я тут же оживилась и глазенки заблестели. Все в нем было, как я люблю — не такой мужик, гора мышц, толстая шея, брутальщина, а стройный, высокий, и с волосами! Моя слабость, никогда не могла устоять перед отросшими патлами, а уж если они были еще и ухожены, чисты, то это был шедевр. Единственное, у этого парня волосы были темные, а я предпочитала блондинов. Ну это ничего, все-равно знакомиться я с ним не собиралась. Так, поглазеть, слюнки попускать. Мне нетерпелось увидеть его лицо — я уже навоображала себе, что он наверняка красив, с большими умными глазами, наверное карими, так как волосы у него были темные. Повернись, ну повернись же! Будто услышав мои мысли, он медленно развернулся, и расхлябанной походочкой самоуверенного франта медленно двинулся к столикам, неся на подносе гору снеди. Как я и думала — красивый. Овальное благородное лицо, большие глаза, крупный ровный нос и чувственные губы. О, да. Все, как мне нравится. Вот только сбрить бы ему эту шерсть с лица, и цены бы ему не было — пятидневная щетина чернела на щеках и подбородке, а этого я совсем, ну совсем не любила. Хотя именно ему она придавала той доли мужественности, которой от природы ему явно недоставало.

Скользнув по мне равнодушным взглядом, он медленно прошел мимо и уселся где-то позади, так что я потеряла его из виду. Честно сказать, его надменный взгляд меня взбесил — можно подумать, я была недостойна его внимания. Не скажу, что я секс-бомба или королева красоты, но почти всегда куда бы я не приходила, где бы ни находилась, с удовлетворением замечала мужские взгляды желания и завистливые женские. Я всегда была самой привлекательной из всех присутствующих. Может, это банально, но у меня были идеально правильные черты лица, ухоженные кожа, волосы, я умела грамотно подкраситься, выгодно улыбнуться, глазки состроить. Вроде ничего особенного, но как посмотришь, как людям порой в жизни с внешностью не повезло, сразу осознаешь собственную красоту. А он так на меня посмотрел, будто я была дурнушкой. Сам-то наверняка из ста женщин только мне одной и понравился бы.

Пока я злобно поедала запеченную рыбу, ко мне подсел какой-то полупожилой дядька, жаждущий поделиться всеми своими жизненными переживаниями и размышлениями. Пришлось его слушать, уныло кивая в ответ, но все мои мысли занимал длинный надменный тип. Не выдержав, я медленно обернулась и отыскала его взглядом. Так вот оно что... Аппетит пропал моментально — он был не один. С ним за столиком сидела девица — полураздетая выжженная блондинка с силиконовыми дынями вместо груди и раздутыми губами, будто на нее напали пчелы. Ни тени интеллекта на пересоляренном лице, глаза пустые, брови выщипанные... Фу, как отвратительно банально. Длинный тип сразу же стал мне отвратителен — один из серой массы, потребляющий отбросы социального общества, выдаваемые дуракам за нечто статусное и дорогое. Подбирающий дешевки, подъедающий объедки... Фу, гадость, мерзость. Интересно, он что, так богат, что купил себе живую куклу, или же тратит деньги папули? Последнее было вполне вероятно, и тем отвратительнее, потому что на вид ему было около 30, может даже 32.

В омерзительном настроении я возвращалась в свой номер, и надо же — в лифте со мной ехала эта отвратительная парочка. Окинув презрительным взглядом дешевую блондинку, я демонстративно отвернулась, но все-же искоса наблюдала за ним. Он на свою куклу даже не смотрел, не прикасался к ней, и вообще складывалось впечатление, что они незнакомы. Вдруг я почувствовала на себе взгляд, осторожно посмотрелась в зеркало и увидела, что он разглядывает мою спину, и наверное то, что пониже. Лифт остановился, и к нам зашли еще две женщины, так что нам пришлось потесниться. Его куриная спутница оказалась возле дверей, а мы с ним прямо вжаты в стенку сзади — я животом к зеркалу, а он вплотную ко мне. Я ощутила его запах, и помимо воли прикрыла глаза — пахло от него потрясающе. Парфюм такой ненавязчивый, но достойный, дорогой, не в плане цены, а именно дорогой по-настоящему. Я различила вытяжку дерева уда, горькую ваниль, табак и что-то еще. Это было божественно. К умопомрачительным духам примешивался его собственный запах, теплый и очень сексуальный. Не знаю, как так вышло, но я еле слышно простонала, наслаждаясь обалденным ароматом, заставляющим закатывать глаза. Этот наглец вероятно сразу просек, что я определенно прониклась его флюидами, и совершенно беспардонным образом сжал своими ладонями мою попку. Издал какой-то сдавленный, явно сдерживаемый стон, и одобрительно постучал пальцами по моим булочкам. Да, у меня было за что подержаться, и очень этим горжусь — уж по крайней мере не силикон. Что, я больше не кажусь тебе серой мышью? Честно говоря, этот его наглющий жест меня безумно возбудил, захотелось выгнуться перед ним, раскрывая всю свою прелесть, подставляя его наглым блуждающим рукам более интимные места, но Марина, держи себя в руках... Еще нехватало унижаться перед этим помойщиком — пускай держится за резиновые шары своей мамзели. Я сделала вид, что ничего не заметила, протиснулась в центр лифта и оставила его в обществе двух немолодых кучеватых теток. Пускай тискает их задницы, если осмелится конечно.

Я вышла раньше всех, а тетки и парочка поехали ...