Летняя фотография

стал вести по строчкам. А она не отталкивает, а даже вроде бы немного прижимается. Если это не намёк, то я, значит, гипермнительный.

— Ты когда был? — спрашивает.

— Утром, — отвечаю, а сам наклонился к ней и на ушко спрашиваю: — Как тебя по имени?

— Ирина, — негромко отвечает, а моя рука уже обхватила её сбоку и на грудь нацелилась. — А тебя?

— А меня Вадим.

Я развернул её к себе и, поглядев ещё с мгновение в её всё-таки очень симпатичное лицо, поцеловал. Она через какое-то мгновение ответила, а ещё через минуту обняла меня за плечи.

Я потянул вверх её платье, она подняла руки. Под платьем ничего не было, не только снизу, но и сверху. Я сразу же присосался к сосочкам, руками гладя её по спине, попе, ногам, рукам — куда доставал.

Она стояла, опустив руки, а потом несмело взъерошила мне волосы ладонью.

Я провёл рукой по животу, ниже было гладенько и чуть влажно. Присев, я ладонями чуть развёл ей ноги и лизнул чуть расходящиеся плотные небольшие губки. Она еле слышно вздохнула, расставила ноги пошире, оперевшись руками назад на стол.

Я с упоением ласкал её плотные губки, небольшой клитор. Вкус у неё оказался приятным, чуть солоноватым, как у маленькой рыбки (анчоуса ^_^). Оторвавшись, я свёл пальцами её губки вместе, посмотрел на получившийся маленький пирожок и стал обцеловывать его.

Она негромко засмеялась, потом потянула меня вверх. Посмотрела на меня своими тёмными глазами, улыбаясь, поцеловала и потянула за пряжку ремня.

Я быстро сбросил сандалии, снял рубашку, брюки и «боксёры». Шагнул к ней. Она посмотрела на мой уже изготовившийся «клинок» и обхватила его ладошкой. Погладила несколько раз, спускаясь к мешочку мошонки, а потом сказала:

— Давай сзади. Я упрусь в стол.

Я кивнул, а потом сказал, чувствуя себя последним кретином:

— Только у меня презерватива нет...

Она помолчала и сказала:

— Мне сегодня можно.

Ни на миг у меня не возникла мысль об опасности незащищённого секса в наше время. Не могло быть так, чтобы такая девушка... Она такая симпатичная, но без той развязности, что свойственна многим тусовочным девочкам. Чистая, одним словом. Разве не может быть так, что я ей понравился? Просто понравился. А то, что мы сразу... Так ведь и вряд ли увидимся больше.

Я поцеловал её и развернул к себе спиной. Она оперлась на стол локтями, повернула голову.

— Ты только не сразу...

— Хорошо.

Я погладил попку, провёл по внутренней стороне бедра. Потом одной рукой дотянулся до грудок, а второй стал наглаживать плотные, что мне всегда нравилось, губки. Одним пальцем осторожно проверил дорожку. Вроде всё как надо, мокнем понемногу. Нащупал пуговку клитора и мягенько-мягенько, почти воздушно стал кругами ласкать его.

Через некоторое время она стала дышать чаще, подаваясь навстречу мне, губки ещё немного увеличились и разошлись. Я приставил к ним головку, немного поводил вверх-вниз, смачивая, хотя и так уже смазка выделилась — от такой-то картины! И двинул вперёд.

Член скользнул по тесному канальцу, я едва сдержался, чтобы не задвинуть от души. Ирина чуть выдохнула:

— О-о-й...

Я двигался чуть-чуть, давая ей время привыкнуть. Почувствовав, что она готова, начал постепенно ускоряться, входя в обычный ритм.

В тёмной комнате раздавалось только наше дыхание, шлепки моих бёдер о попку Ирины да иногда её вздохи. Спустя какое-то время добавились еле слышные хлюпающие звуки. Я улыбнулся и, наклонившись к уху Ирины, прошептал ласково:

— Хорошая девочка, потекла так сладенько...

Ирина вздрогнула и, не сдерживаясь, простонала в голос первый раз. И уже не останавливалась. Я держал её за бёдра, иногда почти ложился ей на спину, обхватывая грудки и потеребливая сосочки. И двигался, двигался, двигался...

Вскоре она кончила. Чуть повизгивая сквозь полусжатый от удовольствия рот, распластав потные ладошки по столу, на котором уже мокрели маленькие озёрца слюны. Мелко двигая попкой навстречу мне, она вскоре остановилась, отдавшись моим толчкам полностью. Ничего не ожидая для себя.

Ну нет, подумал я. Так просто ты у меня не отделаешься.

— Кто же отпускает такую славную, влажную и горячую девочку? — сказал я, улыбаясь и разминая половинки её попки руками. — Ты ещё и на второй заход успеешь.

— Спасибо, — немного устало улыбнулась Ирина, облизав губы.

— Только давай позу сменим, — предложил я.

С влажным и неохотным чмоканьем вышел из неё, указал на брошенные брюки. Она опустилась на колени, вопросительно взглянула на меня и перевернулась на спину. Я рывком опустился, приподнял её попу руками и почти вгрызся (без зубов, конечно) в её мокренькую пещерку. Тёплые, даже горячие губы катались под языком; уставший от трения, но упрямо стоявший клитор заставлял Ирину постанывать, когда встречался со мной.

Я примерился и ввёл член в столько любимый им тёплый, влажный и мягкий кармашек. И, придерживая Ирину за бёдра, стал натягивать её на себя. И от себя. На себя — от себя. Она скрестила ноги у меня на попе и я, уперевшись в пол, смог увеличить скорость.

Скоро я почувствовал приближающееся чувство конца и смог выдавить:

— Точно можно... наполнить твой... кармашек?

Ирина только кивнула, сосредоточившись на своих ощущениях. И я, сделав ещё несколько качков, уже почти судорожных, стал обстреливать её донце.

Ей в этот момент тоже хватило и она, обхватив меня за спину, начала делать движения тазом из стороны в сторону...

Я перевёл дыхание, оперевшись на локти и чувствуя её твёрдые соски, тыкавшиеся в меня в такт дыханию. Собрался с силами и вынулся из неё. Посмотрел по сторонам в поисках чего-то похожего на платок. Ирина лежала, смотря на меня сквозь полуприкрытые веки. Потом, поняв, что я ищу, сказала:

— Подожди, я принесу.

Она быстро шмыгнула за дверь и вернулась с пакетом влажных салфеток. Я вытер член, глядя, как она тоже старательно вытирает себя между губок. Да уж, озерцо я ей наделал знатное. Заметив мой взгляд, Ирина смутилась и прикрылась рукой:

— Не смотри. Ну, что ты?

Я хмыкнул, прижал её к себе и поцеловал крепко. Потом, отстранив, сказал:

— Дурочка, я хочу видеть тебя всю и везде. Ты вообще такая, что я бы тебя съел.

— Не надо! — засмеялась она, вытираясь.

— Или нет, — сказал я, прищурившись и прикусив губу в улыбке, — слизал бы, как мороженку. От ушка по горлышку вниз до сосочков таких замечательных титичек, потом по животику вниз навстречу такой приятной дырочке. Ирочка-дырочка...

— Перестань, — смеялась она. — А то я снова захочу.

— И отлично! — заверил я.

— Нет, — замотала головой она. — Домой пора, надо закрываться.

Я смотрел, как она закрывает дверь. Блин, вот это да...

— Ты фотографии не забыл? — спросила она, отправив прядь за ушко.

— Взял, — немного печально сказал я.

— Ну, — сказала Ирина. — Я пошла.

Я отпустил её метров на двадцать, а потом спросил:

— Ирина, а можно тебя куда-нибудь пригласить?

Она обернулась, посмотрела без улыбки. Потом сказала:

— А не поздно?

— Ну, завтра давай, — торопливо сказал я.

— Не в том смысле, — покачала головой она. — Ты и так уже получил то, что было бы после нашей встречи. Зачем теперь встречаться?

И пошла дальше.

— Не всё. Ира, это — не всё. Ты можешь дать мне намного больше. Я знаю. Я чувствую это.

Её шаги замедлились. Ну, где же вы, те самые слова?

— Ир, у тебя есть загранпаспорт?

Она обернулась, и её тёмные глаза озарились улыбкой.