Трудный день милой Милы

—
не смотря на весь ужас и стыд, с каждой следующей секундой становилось всё мучительно труднее. Она чувствовала, как самообладание оставляет её.
— О-о-х! —
как тяжело.
— О-о-х!! —
сил не было терпеть.
— Подожди! —
попыталась выгнуть спину.
— Не надо так сильно! —
казалось, сейчас достанет до самого сердца.
— Ох! Ох! О-о-ох!!! —
Господи! Только не это... ! Нельзя... ! Не хочу... ! Противиться стало совсем невозможно. Живот свело. Из последних сил она попыталась сдержать себя. Да, куда там.
— Нет! Нет! Не-а-а-ет!!!
рванувшись всем телом, закричала она, изнемогая под накрывшей её волной оргазма.
— А-а-а!!! —
судорожно раздвинула ноги, как могла, шире. Против желания, рванулась навстречу, непроизвольно пытаясь помочь проникнуть в себя ещё глубже.

— Вот, как здорово кончила! И чего упиралась? Подожди, я сейчас, —

словно откуда-то издалека услышала она срывающийся голос.

Кончал он долго, надрывно и, как-то, нервно. Потом, будто стесняясь, уткнулся носом ей в щёку, продолжая вздрагивать всем телом.

Стиснув зубы, она отвернулась, чтобы не видеть его лица, остро чувствуя нижней частью живота, как пульсирует в ней его изливающийся член...

Через несколько секунд лифт поехал и остановился на восьмом этаже. Двери распахнулись. «"Викинг» силой вытолкнул Милу из лифта, громко шлёпнул по ягодицам и, рассмеявшись, сказал:
— Приехали, красавица! Ну что, понравилось? Ишь, как разрумянилась!
И в закрывающихся дверях, боковым зрением, она опять увидела прощальный блеск серёжки.
Лифт начал опускаться вниз, а Мила, как каменное изваяние, так и осталась стоять на лестничной площадке. Она вся дрожала от страха и негодования. Сердце, как бешенное, стучало в висках.

Только тут она осознала, что до сих пор сжимает в руках сумки, что трусы спущены до колен, а платье задрано до самой шеи. Почувствовала, как по внутренней стороне бёдер стекает, холодя пылающую кожу, сперма.

Мила поставила сумки, сняла трусы и вытерла ими у себя между ног. Бросила трусы в одну из сумок, одёрнула платье, застегнув пояс.

— Надо позвонить в полицию! Надо позвонить в полицию! —

жалобно запричитала она, доставая из кармана ключи.
Переступила порог, затащила одной рукой все свои сумки, захлопнула двери. Почувствовав себя в безопасности, она немного перевела своё прерывистое дыхание. Замерла, не двигаясь на какое-то мгновение, всё ещё не веря, что случившееся в лифте уже позади.
Вдруг сзади Милу обвили крепкие мужские руки. От леденящего душу ужаса она истошно крикнула, и что есть силы, размахнулась рукой.
К счастью, муж Милы всё-таки успел увернуться и растерянно начал лепетать:
— Родная моя, это я, я... Прости меня, что я тебя так напугал... Я хотел просто тебя обнять...

Муж вдруг замер, внимательно глядя ей прямо в лицо.

— Какая ты у меня сегодня красивая! —

Мила почувствовала, как его рука заскользила по её бедру, задирая подол платья.

— Ух, ты! Развратница моя милая! На работу без трусиков ходила, —

Муж стащил через голову с неё платье, подхватил на руки и понёс в комнату...

Тупо глядя в потолок, Мила ни на что не реагировала, безучастная ко всему. Она просто ещё не смогла осознать всего, что произошло в лифте. Муж, сдёрнув с неё бюстгальтер, жадно мял её груди, страстно целуя по очереди соски. Как-то уж очень сегодня он торопился. Сразу у него не получилось. Его напряжённый член несколько раз с силой упёрся ей в лобок.

— Скорее бы всё закончилось, —
подумала Мила и равнодушно раздвинула ноги шире.
— О-о-ох! —
почувствовала его в себе.

Она просто лежала под ёрзавшим на ней мужем и смотрела в потолок. Муж сердито сопел. Ему не нравилось, что жена не такая активная, как обычно. Неожиданно он поднял ей ноги. Потом ещё выше. Её ноги оказались у него на плечах. Милу буквально пронзило насквозь.

— Ах! —

невольно вскрикнула она.

— Ах! Ах! А-а-ах! —

Оставаться равнодушной больше не могла.

— Не надо! Я больше не могу-у-у! —
неожиданно для самой себя заголосила Мила во всё горло.

— Ну, же! Родная! Постарайся! Не обижай меня, —

попросил муж.

Она безвозвратно пропустила тот момент, когда оторопь от ужаса, произошедшего в лифте, сменилось в ней чувством обречённости и тупой покорности. Она сняла ноги с плеч, развела их пошире и, обхватив ими мужа за поясницу, со всей силы прижала его к себе, позволяя входить в своё тело ещё глубже. Помогая ему, доставать мне до самого дна, она громко застонала, теперь уже сама, устремляясь навстречу.

— Миленький! Быстрее, —
сама просила она.
— О-о-о-оох! —
всё поплыло перед глазами.
— А-а-а!!! —
закричала она, дёргаясь в конвульсиях.
Этот оргазм у неё был не менее бурным, чем в лифте. Уже кончивший муж, жалобно заскулил, пытаясь вырваться. Но она только сильнее прижимала его к себе. Потом расслабилась и обессилено уронила ноги.

— Отдохни, родная! Я сам за дочкой в садик схожу, —

Как сквозь сон, услышала Мила и почувствовала, как муж поцеловал её в щёку.