Разбитое сердце

Страница: 1 из 2

Это была высокая лет тридцати пяти блондинка, длинноногая, с узкой талией и аккуратно подтянутыми ягодицами. Соломенного цвета локоны касались плеч, а короткая, выше колен, черная юбка подчеркивала коричневого цвета стройные загорелые ноги. Она стояла перед моим столом в позе девушки на подиуме, словно говорила: «Смотрите, какая я красавица! А я не на работу к вам устроиться хочу, а так зашла, ради любопытства, поглядеть на убогость вашей фирмы».

Я поднял на нее усталые глаза, словно хотел спросить: «А это что еще за чудо тут нарисовалось?». Но, будучи человеком воспитанным еще в стенах своего института, подмигнул ей лукаво и спросил;

— Так это вы и есть та Алла, о которой меня предупредил Иван Петрович?

— Она самая,,,

— Присаживайтесь, пожалуйста, — кивнул я в сторону кресла, стоящего чуть правее стола.

— Мне, вообще-то, рассиживаться некогда, — отрезала блондинка, давая понять, что вопрос о ее назначении в мои секретари давно уже решен, где-то там на самом верху, а мне — начальнику отдела института только и остается, что отразить свое согласие о ее приеме на работу на этом слегка помятом листике, который она выложила перед моим носом прямо на документ, который я читал.

— Тэкс, Алла Николаевна! Похвально, что вы так торопитесь приступить к работе, если с таким же рвением еще и работать будете, то я пас! — усмехнулся я и взял авторучку. На листике уже красовалась виза шефа института, короткая и суровая: «Оформить!». Я ниже этой грозной надписи, сделал свою; «Согласен!» и протянул бумагу блондинке.

— И это все?! — она так высоко выгнула брови, что они едва не касались ее ровной челочки на лбу.

— Нет! Почему же? Будет еще оркестр с фанфарами, стол человек на сто и пламенные речи. Короче: подробности у секретаря! Я встал и протянул ей заявление, давая понять, что аудиенция закончена.

— Невеселые вы люди, — взяла она заявление, вставая. И тут я отметил, что на своих «шпильках» он выше меня. Это слегка огорчило меня, но решив, что эта «птица» все равно не моего полета, слегка пожал ее мягкую протянутую руку.

— А я думала, что вы, как галантный кавалер, поцелуете даме ручку, — слегка усмехнулась она, на что я ответил.

— В теплой компании — возможно, но здесь, я не кавалер, а ваш начальник, и к тому же у нас, такие реверансы не приняты, — сухо отрезал я.

— Ладно. Когда прикажете принять обязанности?

— Желательно завтра. Подробнее у секретаря, — провел я гостью, любезно открыв перед ней дверь.

Как только эта птица упорхнула, я нажал на кнопку звонка.

— Зоя! Зайдите, пожалуйста...

— Секретарша впорхнула с еще не стертой улыбкой с веселого личика.

— Зоя! К вам прибыла замена. Подробно расскажите ей о своей кухне и договоритесь с кадрами оформить ее с завтрашнего дня. Завтра к вечеру мы с честью проводим вас с вашим лейтенантом-подводником. О фуршете договоритесь с нашим кафе, меню на ваше усмотрение, не мелочитесь, оплатим. Так что Северный флот будет иметь новое пополнение, — потрепал я ее по покрасневшей щечке...

— Ой! Правда?! — встрепенулась всеми любимая секретарша, которая в свои двадцать лет за сравнительно короткий срок работы в нашем отделе уже успела снискать любовь и уважение почти всего коллектива.

— А где же она, Виталий Петрович? — недоуменно повела бровями моя любимица, которую я, словно отец, оберегал от назойливых ухаживаний некоторых наиболее рьяных кавалеров, авторитетно заявляющих собутыльникам, что «шеф Зойку в обиду не даст, для себя бережет... «.

«Будь она постарше, ну, хотя бы, как эта новая мымра, тогда другое дело, но соблазнить молодую девушку, к тому же так горячо любящую своего избранника-моряка, было неуместно и подло. Она, поди, и не знала еще что такое настоящий куни, или отважный минет? « — думал я, пройдя в свои сорок пять уже солидную школу взаимоотношений между полами. Рано похоронив первую жену, и не найдя еще второй, не имея детей, я не успевал отбиваться от многих женщин, которые липли ко мне со всех сторон, словно назойливые мухи, пытающиеся поудобнее усесться на сладкий торт. Взять, хотя бы, нашу уборщицу Любу. Она знала о моей зарплате в восемьдесят тысяч, но не знала о моих научных работах, кандидатском приработке в совместных проектах с известным в Питере ЦКБ, моей даче, квартире на Мойке и любимом «Мерсе», которого злопыхательские завистники почему-то шепотом называли «Блядовозкой».

Признаюсь, что в какой-то степени они были правы, ибо большинство моих романов с вертлявыми девицами заканчивалось именно в этой машине на заднем сидении под мерное дыхание поскрипывающих амортизаторов. У меня было все, кроме детей. Я любил эту маленькую публику, устраивая в холе моей просторной квартиры детские утренники для малышни из соседних квартир, показывая им по телевизору записанные детские фильмы знаменитого режиссера Александра Роу. Я и сам очень любил их смотреть, обнимая очередную жертву любви на своем роскошном диване. Иногда и девицы хохотали, глядя на экран, где заяц и волк сражались в «Ну! Погоди!», именно в тот момент когда, лежа на боку, я шворил красотку сзади, далеко загоняя свой «Кий» в ее глубокую, но трепетную лузу.

С этой категорией девочек, хороших материнских дочек, отличниц и хорошисток наших известных на всю страну Питерских вузов, было очень приятно проводить минуты сексуального счастья, так как они понимали, что многим из них я уже годился в отцы, с которыми не спорят, ну а на богатенького папашку «Буратино» я явно не тянул. Их вполне устраивала бутылка марочного вина, нередко и коньячка, и шоколадные конфеты с пирожным. Меня тоже, ибо хозяйки у меня в доме давно не было, приборку и стирку осуществляла солидная тетя Фрося из соседнего подъезда за сравнительно небольшой приработок к ее пенсии, знающая меня с детства и называющая горемыкой, хотя себя я так не называл, считая ее чуть ли не своей давно умершей матерью.

Отца у меня тоже не было. Он когда-то сказал матери: « Вот уеду на нефтезаработки, а потом мы заживем. написано для sexytales.org Как уехал сорок лет тому назад, так и не приехал, хотя и высылает до сих пор небольшие суммы на содержание сына. Ну, есть же еще у нас благородные люди, которые сорокапятилетних сыновей все еще считают малышами. Я складываю эти гроши в копилку и, когда набирается солидная сумма, высылаю ему на билет для приезда к нам в гости. А я детей люблю, Поэтому всегда одеваюсь на Новый год Дедом Морозом и вместе с соседской Ксюшей (сорокалетней девственницей), выступающей в роли Снегурочки, разносим детям подарки, проживающим в нашем доме. Иногда кое-кто из моих почитательниц-студенток, прибегают в панике, говоря, что нужна энная сумма на криминальный аборт, не говоря от кого этот милый подарок судьбы, но я не жадный, на благое дело не грех и отстегнуть.

Получив деньги, они убегают, но из списка своих сексуальных фей я их имена тут же вычеркиваю. Бывают и слезы с раскаянием, но я всегда непреклонен в своих решениях, так как не люблю лгунов и лгунь. За это студентки окрестили меня «Святым Виталием», хотя я чувствую, что этого имени еще не заслужил. Бывают и комические случаи. Есть у меня одна студенточка по имени Бэлочка. Такая небольшая блондиночка с голубыми глазами. Она прибегает ко мне на консультации и предпочитает решать задачи, сидя на моем члене. Я спросил ее как-то, почему таким нестандартным способом она учит уроки, на что Бэлочка, улыбаясь, ответила; «Так лучше запоминается». В благодарность за правду я заваливаю ее на диван, она тут же звонит маме, что остается ночевать у подруги, а сама заскакивает на меня, словно всадница на лошадь.

«Поехали! « — хлопает она маленькой ладошкой по моему бедру и скачет до тех пор, пока не сваливается в постель, где я, прижимаю ее хрупкое тельце к своей лохматой груди, и, целуя ее малюсенькие сосочки, даю ей случай увидеться с Морфеем. Бэла спит, брыкаясь, словно борется с кем-то. Утром, еще раз откачав ...

 Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх