Царский подарок. Часть 2

сегодня подарил, а на всю оставшуюся жизнь...

— Как так? Он сегодня, как и я, прочитал эту телеграмму, — протянула она знакомый ему листок. Где была только одна строчка. «Для развода нужно только твое согласие. Можно телеграммой Инга».

— Ведь ты согласен дать ей это? — спросила она.

— Давно это мы решили вместе. Инга не хочет от меня иметь детей! Ее родственники в Риге этого не хотят. Ей уже там и жениха из своих нашли. Осталось только получить штамп в паспорте. Вот ей и не терпится.

— А меня возьмешь в жены? Я — холостячка, детей нет.

— Руслан как посмотрит на это?

— Он сам мне это предложил. Ему не жена нужна, а любовница и желательно не одна.

— Значит это подарок совсем не царский?

— Ну, почему же? Ему было очень неудобно порвать со мной. Но я сама упросила его подарить мне тебя.

— Ты знала о моем разводе с женой?

— Да. С неделю была такая же телеграмма. Я придержала ее, но Руслан знал о ней и не разрешил мне показывать тебе. Сказал, что у человека может быть все еще наладиться и незачем сыпать ему соль на рану, но мне посоветовал взять над тобой шефство. А я влюбилась вдруг, как кошка. Закрою глаза и тебя вижу с грустным взглядом из-под твоих черных бровей. Все думала: « И чем же не подошел ей этот человек?»

— А почему теперь решила?

— Бекузаров посоветовал. Так и сказал: «Бери его, Света в свои руки и будет он тебе лучом света в темном царстве».

— Так вот почему, Света, ты стала делать мне «глазки». А я думал, что от чистого сердца, а выходит по поручению начальства? Как говорят, без меня, меня женили... «. Нахмурился майор и закурил. — А вдруг в кровати я не подойду тебе? — продолжил он, прижавшись к ней боком от удара сидения подпрыгнувшей машины.

— У тебя есть возможность проверить это.

— Где? — он сделал вид, что не понимает ее.

— Сейчас в сауне. А потом каждую ночь у меня дома...

... В сауне было жарко, но березовый веник создавал тот комфорт, о котором он знал на своей родине в подмосковье. В их деревне тоже были березы и русские бани. Он очень любил свою деревню и мечтал жить там после службы.

Они разделись в предбаннике догола и, взявшись за руки, перешагнули порог парилки. Она забралась на самую верхнюю полку, свесив ноги так, что они становились на его плечи. А он хлестал икры своих ног березовым веником, вспоминая детство и юность. «Ну, какой из меня рижанин? И что я там забыл? Жить среди чужих людей, считающих нас оккупантами? Инга никогда не любила меня, ее прельщали только мои погоны и перспективой стать «генеральшей», которой у меня реально не было. Дам телеграмму о согласии на развод». Он стал тихонько целовать пальчики ее миниатюрной ножки, потом встал, раздвинул ее ноги и припал губами к заветному месту. Светлана тяжело задышала, словно пробежала стометровку. Он сосал и целовал ее Там. Ей это до того понравилось, что она схватила его за затылок и с силой прижала его голову к своему животу. Дождавшись, когда ее тело свила судорога сладострастья, и его губы и рот покрыла пенка из ее тела, он схватил ее за бедра, уложил на нижнюю полку и вставил, словно забил кувалдой, свой могучий «Болт» в ее мягкое, податливое тело. Он стал работать очень медленно, давая возможность ей распробовать его «Прибор». Затем его движения стали убыстряться пока не перешли в бешеную гонку. Полка шаталась от ударов двух тел о ее ровную и скользкую поверхность. Наконец, она не выдержала такой гонки и припала губами к головке выхваченного из пламени рая его молодца, стала открыто облизывать и целовать его так нежно, а потом так быстро открывая и закрывая головку ее кожицей, что и он не выдержал сладости такой сильной половой пытки и стал, подрагивая, заливать подставленный ею рот своей белой жидкостью.

— Неужто вылежит и это? — думал он, помня, как Инга всегда уклонялась от такой возможности, хотя на одном из фото, случайно найденного им в ее сумочке, она с улыбкой слизывала эту белую жидкость с огромного члена, торчащего у самого рта. Затем он развернул ее задом и всадил ей прямо между ягодиц. Он подумал, что сейчас она выгнется и брыкнется, как строптивая лошадь, но Светлана действительно выгнувшись, еще плотнее насадила свою миниатюрную попочку на его могучий орган.

«Классная девочка! Ей любая тема нравится. И кто ее только этому научил?», — думал он, а потом вспомнил, что два года она была любовницей директора, который был намного старше ее и слыл в совхозе «Племенным жеребцом».

«Молодец Руслан! Хорошую девочку мне подарил. Все понимает и все умеет. И ни разу не сказала «не хочу» или дурацкое «не умею».

Они парились уже второй час, пили коньяк, закусывая лимоном, который рос у нее в квартире на подоконнике, а затем снова он терзал ее до полного изнеможения, добиваясь победного «Хватит!». Но она, казалось, сделанной из стали, которая не склонна прогибаться. И тогда он решил жестко оттрахать ее прямо в рот, добиться поднять руки и сдаться на милость победителя. Она охотно приняла его член, чувствуя, что сейчас начинается экзамен на ее женскую прочность. Он начал медленно, но затем завелся и стал шворить ее, что было сил. Он слышал, как его яички колотятся о ее губы, он видел ее прикрытые глаза из которых потихоньку выступали слезы. Он понял, что это не секс, а подлое насилие над человеком, быстро выдернул член и сталь целовать ее так, что чуть не задушил в своих объятиях. Ему показалось, что она согласна быть задушенной в его объятиях, так как не хотела уступать ему ни краешка своей земли, как боец, сражающийся на поле брани.

— Тебе хорошо? — издевательски спросил он, понимая, что она догадалась о причинах такого жесткого секса.

— Угу! — ответила она и сплюнула на пол розоватую пенку.

Он глянул на свой член и обнаружил на нем небольшую царапину, из которой сочилась кровь. Она тоже увидела это и всполошилась:

— Ой! Тебе не больно, милый?! Неужели это я своей коронкой зацепила?

— Это твоя любовь ко мне меня зацепила. Я не выдержал и перешел на жесткий секс. Извини, милая!

— Разве он был таким жестким?

— А ты разве не почувствовала это?

— Нет! Я чувствовала, что ты не спишь, так как очень устал...

— А я-то боялся, что могу причинить тебе боль...

— Я физической боли не боюсь. Намного больнее боль душевная...

— Не понял. Кто-то тебя обидел?

— Нет. Не меня обидели, а тебя. Твоя бывшая жена так легко решила порвать с тобой с помощью одной телеграммы. Что она за человек после этого?

И тут он понял, что причиной жесткого секса с ней надо искать не в ней и не в себе, а именно в той женщине, которая просто вычеркнула его из своей жизни с помощью этой простой и формальной бумажки.

— Завтра же отпиши ей, что я согласен на развод, — ответил Петр и вновь развернул ее к себе задом. Теперь он очень нежно и осторожно вводил ей своего уставшего от всего этого «мальчика», словно признавался ей в вечной любви. Она повернула к нему свое лицо, в глазах у нее стояли слезы. И он понял, что эта женщина настолько близка ему, что умеет читать его мысли.

... Через пару месяцев авторота заканчивала свою работу по уборке свеклы. Это была последняя стадия работы в совхозе имени Чапаева.

— Вот уедем мы и вы забудете о нас, Руслан Комбулатович, — как-то сказал Киселев директору после одной из планерок.

— Не хотел тебе говорить, Петр Алексеевич, но область представила тебя к награде орденом «Трудового Красного Знамени».

— Зачем? Не ради этого мы тут парились, Руслан Комбулатович...

— Знаю, знаю, что ты скажешь. Не знаю, как там, в области, но мы посоветовались здесь и решили устроить вам со Светланой тут у нас грандиозную свадьбу. Так что покупай жене свадебное платье и прочее. Остальное за совхозом. Гулять будем в доме культуры. Он у нас один из лучших в области. И помни о царском подарке. Другой, на моем месте, не решился бы на такой подарок.

— Берите больше, Руслан Комбулатович, на Царский подарок три...

— Почему три?

— Ну, как же: в подарок жену, а к ней и орден в придачу... Эх и повезло же тебе с женой, майор! А что же три?

— Подполковник Киселев, вот телеграмма из округа...