Десять негритят

Я совсем не испытывала страха, я рассердилась, кто смеет трогать меня так нагло? Но, как уже было сказано, я не смогла даже пошевелиться. Рука внизу живота всячески гладила меня, и это было приятно, может это была моя рука? Затем руки быстро и решительно задрали мою ночную рубашку и стянули её, и когда она слетела с моей головы, веки немного приоткрылись, и я смогла увидеть тёмный силуэт. Всё никак не получалось сфокусировать взгляд, но мне стало очень стыдно, я осознала свою наготу, а этот мужчина, кто он? Почему он смотрит на меня? С трудом давались мне эти вопросы, с трудом они обретали форму, а обретя её, приводили в ужас.

Наконец я смогла сфокусировать взгляд, и как раз в этот момент неизвестный встал, отошёл на пару шагов, а затем вернулся с фонарём в руке. Тогда я смогла разглядеть его. Это был один из рабочих, я узнала его. Высокого и худого метиса звали Чопо, Я хорошо его запомнила, он часто держался рядом со мной. Он повесил лампу над кроватью, разглядывал меня, улыбался, посмотрел мне в глаза внимательно, будто заподозрил что я его вижу. Помахал рукой перед моим лицом, а потом, продолжая улыбаться, развязал пояс на штанах и скинул их. В тот момент я впервые увидела член мужчины, прямой, чёрный, весь в венах, со шляпкой... мне он напомнил шампиньон, только тёмный. Помню перед тем как он опустился ко мне я успела лишь подумать «совсем не как у Уоли».

Он задрал мои ноги, повернул к себе и раздвинул в стороны. Я всё пыталась крикнуть ему «Что ты делаешь Чопо? Прекрати!», он прильнул лицом к моей промежности, громко сопел, как будто пытаясь засосать меня носом. Он лизал меня, водил языком во всех впадинках. А мне было приятно, и стыдно. Ноги безвольно трепыхались в воздухе, словно варёные макаронины. Я смотрела на них и думала «Какие же они бледные. И какие миниатюрные». Только тут я увидела, что мы в комнате не одни: Со всех сторон стояли другие рабочие. «Боже мой!», подумала я «Они что, стоят и смотрят на меня?!». Даже язык Чопо, вытворявший кульбиты в моей киске не смог унять это ощущение всепоглощающего стыда. «Да как они могут, как господь допускает это?».

Когда Чопо наигрался, он залез на меня сверху промеж раздвинутых ног, одной рукой он приподнял меня за бедра, а локтём второй упёрся в койку. До моего носа донёсся запах его тела. Мне в бедро уперся горячий, конец. «Это его член, он сейчас трахнет меня» бесстрастно подумала я. Вслепую потыкав им, он наконец уперся куда нужно и с силой вдавил его. Я хотела кричать, брыкаться! Было больно и обидно. Он снова и снова проникал в меня, с каждым разом проталкивая твёрдый, упругий член всё глубже, шумно дышал в волосы. А минуту спустя застонал, изогнулся, вытащил его и оросил мой живот и лобок горячим, липким семенем.

Чопо встал, вытер сперму, отошёл в сторону. Из темноты вышел следующий рабочий. Негр, его имени я не знаю, штанов на нём давно нет, толстый, изогнутый вверх член неестественно блестит в свете лампы, видимо чем-то смазал. Суёт в меня два пальца, мнёт грудь рукой, говорит что-то своим товарищам, те смеются. Залезает сверху, входит. Мне казалось, он порвёт меня, боль пронзила тело как игла, но через минуту утихла. Мерно вколачивает меня вглубь кровати, снизу доносятся чавкающие звуки.

Мне было стыдно, мне не хотелось умереть или провалиться сквозь землю. Но мне так-же было хорошо. Нет, я была в восторге, тихом и покорном. Если бы я могла, я бы обняла своего насильника и кричала от безысходности. Вскоре он закончил. Загнал член до упора, и наполнил меня спермой. Я даже испытала разочарование когда он слез с меня.

Когда он встал, в рядах рабочих вспыхнул спор, видимо не могли решить, кто следующий будет обладать мною. Я же тем временем лежала и повторяла про себя «Как же так? как же так? как же такое может быть!?». Здравый смысл постепенно вливался в голову, в то время как сперма чернокожего выливалась из лона наружу.

А потом всё продолжилось. Меня, словно куклу, перевернули на живот и трахнули подряд двое негров, у первого был просто гигантский орган, я думала, что он порвёт меня, но к счастью он довольно быстро кончил, снова в меня. У четвёртого был поменьше, он с такой скоростью атаковал мою киску, что я вконце концов испытала оргазм. Это сейчас мне стыдно, как никому на земле, а тогда, в бреду, я была на седьмом небе. Ведь это был мой первый, настоящий оргазм.

Ночь всё тянулась. Только четверо землекопов к этому времени попользовались мной, значит оставалось ещё шесть. И как меня только не имели: И ставили раком и подпирали к стенке, и держали на весу и садили на колени. Какие только члены не побывали во мне: Толстые и не очень, прямые и загнутые, упругие и мясистые, короткие и длинные, рельефные и гладкие.

Много раз, пока основное отверстие было занято, рабочие пытались воспользоваться моим ртом. Большинство быстро бросали это дело из-за слишком больших размеров органа, другим мешали язык и зубы, потому они просто тёрлись членом о лицо, но у трёх или четырёх рабочих всё же получилось. Это были воистину ужасные минуты. Много раз я была на волосок от удушья, и только рефлекторная конвульсия агонизирующего тела напоминал им, что мне остро необходим воздух. В те моменты я теряла сознание, но когда приходила в себя, очередной, длинный как змея фаллос, опять проскальзывал в мою глотку.

Когда число землекопов подошло к десяти, нутро гудело так, что мне казалось, я слышу его. Я была вся пропитана мужским семенем, оно было везде, на груди и спине, на лице, в волосах, оно вытекало из меня, стекало по ногам и пропитывало покрывало подо мной. Душный запах спермы и пота окутывал плотным облаком.

А потом пошёл второй круг. Теперь уже никто не прикасался ко мне, думаю, всем стало противно притрагиваться к такому жалкому, склизкому от спермы существу, меня просто поставили раком, положив грудью на койку, и трахали быстро и долго. Даже когда черёд дошёл до того, с огромным членом, он вошёл без всяких проблем. У меня было ещё несколько оргазмов. Весьма странно испытывать их против воли.

Не знаю сколько часов меня уже насиловали, но запала у рабочих заметно поубавилось. Движения становились медленнее, сопения громче, многие разошлись по койкам. Надо мной как раз пыхтел полноватый негр по имени Апудо, когда в дверной проём просочилась фигура. Я успела заметить, что это белый человек. Во мне вспыхнула надежда, что это отец вернулся из похода, что он сейчас поднимет свой охотничий карабин и точным выстрелом разнесёт на кусочки потную лысину Апудо. Но время шло, секунды сменяли друг-друга под влажные хлопки яиц толстяка о мой зад. Массивный торс толстяка не давал мне разглядеть гостя. Хотя было очевидно, что это не отец, а значит остаётся только доктор Бретли.

Толстый, но мягкий член с чавканьем выскользнул из меня, Апудо обхватил его рукой и подрачивая направил головку вверх, как только струя семени сорвалась с конца, справа от койки раздалось шипение. Комнату озарила яркая вспышка света и угасла ещё до того, как капли спермы упали мне на лицо. Спокойный голос доктора Бретли произнёс несколько слов на африканском диалекте.

Под весёлый гомон меня окружили рабочие. Двое парней подняли меня в воздух за руки, как марионетку, а затем перехватили руками под колени, и раздвинули ноги в разные стороны. Затем чья-то рука сзади грубо схватила меня за волосы и подняла голову кверху. Тогда я увидела перед собой доктора Бретли. Прямо перед ним стояла на треноге фотокамера, он как раз готовился сделать ещё один снимок. Стыд и злоба вскипели во мне с новой силой. Зачем этот подлец делает эти снимки?

Как он вообще смог допустить всё это? Ведь это он организатор этой оргии, он с его мерзкими таблетками! Он посмел обесчестить меня таким омерзительным способом, а теперь намеревается запечатлеть результат своих злодеяний на плёнку?! Мерзавец!

Если бы я могла, я бы растерзала его зубами и ногтями, но вместо этого повисла перед фотокамерой, с ручьём спермы вытекающей из промежности.

Потом новая вспышка. Затем, в течении получаса, была сделана ещё целая серия унизительных кадров во всевозможных развратных позах, многие из которых были поставлены так, что выдавали происходящее бесчинство за мои собственные действия.

А потом на меня обрушилась тьма, помню лишь что единожды очнулась от того, что струи воды, бегут по лицу и что меня тщательно намывали мочалкой с мылом.

****

Можно только представить в каком ужасе я проснулась далеко за полдень. Знакомые уже симптомы, последствия бурной ночи, присутствовали в полной мере. Окончательно пришла в себя я лишь под вечер. Благо мерзавец-Бретли общался со мной через запертую дверь. Не знаю, как бы я смогла смотреть ему в лицо.

В голове совсем пустото. Что делать — не знаю. Дальше оставаться здесь я не могу, отсиживаться до приезда отца — тоже. Можно попытаться тайком сбежать под покровом ночи, но оказаться одной, ночью, в джунглях! От этой мысли мне становится не по себе.

... Быть может голос свыше мне подскажет, что же делать дальше?

... Что делать бедной Эмили? (пишем пожелания в комментариях).