Личный подход

Помирать, так с музыкой. И ничего не произошло. Она продолжала сидеть на полу и смотреть на меня. И я залепила ей ещё, уже по другой щеке. И тут эта Ирина Викторовна задышала уж совсем тяжело. Что с ней? Ей плохо? Сердечный приступ? Этого ещё не хватало. Но ведь она же ещё совсем молодая. И до меня дошло. Это было возбуждение. Настоящее половое возбуждение! И я хлестнула её по щеке ещё раз.

— Ещё — тихо попросили её губы — пожалуйста.

Я придвинулась ближе и положила руку на ширинку безупречно отутюженных брюк, и она оказалась влажной. И тут я раскусила её до конца. Так вот кто она такая и какая у неё половая жизнь, во время борьбы к ней пришло возбуждение и поэтому она меня отпустила, это была её натура и неважно, какой социальный статус она занимала в обществе, в обычной половой жизни ей нужны были боль и унижение, и, наверное, всё это она получала с лихвой, за деньги можно купить любую любовь, но вся прелесть для неё сейчас была не в режиссёрской постановке, а в том, что события развивались естественным ходом, и это придавало ощущениям неповторимую остроту.

— Получишь, не сомневайся — ответила я уже уверенным тоном и запустила свою руку ей за тонкие стринги. Мягко обхватив ей промежность, я засунула пальцы внутрь и нащупала клитор. Он был влажный и твёрдый. Теперь я знала что надо делать. Я поднесла свободную руку к её лицу, немного подержав возле её губ. Она не шевелилась и тяжело дышала. И я влепила ей пощёчину ещё раз.

— Что надо было сделать? — тихо и строго спросила я — когда госпожа подносит к лицу руку, что надо делать?

— Поцеловать — тихо и покорно отвечала всемогущая Ирина Викторовна.

— Ответ неверный — всё так же сторого сказала я. Поцеловать это само собой. А благодарить кто, Пушкин будет? — и я влепила ей очередную пощёчину — Ну? Не слышу.

— С-спасибо — промямлила она.

— Что спасибо? Ты к кому обращаешься? Как надо меня называть? — и я опять заехала ей по уже красной щеке.

— Спасибо, госпожа — теперь уже без запинки ответила она, преданно глядя мне в глаза.

Я встала и уселась на стул, положив ногу на ногу.

— Там в коридоре мои туфли, неси их сюда! — приказала я и женщина повиновалась. Она начала подниматься с колен, чтобы пройти в прихожую, но я её остановила.

— Разве тебе непонятно, что передо мной можно передвигаться только на четвереньках и все предметы приносить только в зубах? Ты должна была догадаться. Будешь наказана. Вообще считай свои наказания. Теперь неси.

И она покорно поползла в коридор, нашла мои туфли и принесла их во рту, положив всё к моим ногам. Я скинула домашние тапочки и протянула ногу к её лицу:

— Обувай — приказала я — можешь помочь себе руками.

Это были старые потёртые босоножки из дешёвой кожи, которые я покупала на распродаже, уже не помню даже когда, я приказала ей принести выходные строгие туфли, ну да ладно, важен не предмет, а сам смысл. Она надела на мою ногу босоножек и застегнула ремешок.

— Вторую — приказала я. Поле того как она обула меня, я положила ногу на ногу и пальцами из босоножка стала гладить её по шее и щекам. Она тяжело дышала и возбуждалась.

— Кто такой Стасик? — спросила я.

— Начальник моей охраны — отвечала она, облизывая мою обутую стопу.

— Он тебя наказывает?

— Нет, он ничего не знает.

— Кто тебя наказывает?

— Мои горничные, я им плачу.

— Сколько их?

— Двое, остальные не знают.

— Они наказывают тебя вдвоём?

— Когда как.

— Кто ещё знает?

— Больше никто.

— Кто ты такая?

— Я обыкновенная, просто наследство получила и у меня своя фирма.

— Я тебе нравлюсь?

— Да.

— С кем тебе лучше, с горничными или со мной?

— С вами, госпожа.

— Сейчас ты звонишь Стасику и говоришь, что всё нормально и остаёшься со мной на ночь. И никаких ремонтов! Поняла?

— Да, госпожа.

Я несильно, но ощутимо наступила ей на руку острым каблучком и проговорила:

— Ты выкупаешь мою квартиру и обставляешь её, погашаешь все мои задолженности по кредитам и начинаешь меня содержать. Как тебе такое? Нравится? Если нет, я сейчас же встаю и ухожу, и ты никогда меня больше не увидишь!

— Да, я всё сделаю, не бросайте меня, так хорошо мне ни с кем не было.

— Да ты и представить себе не можешь, как хорошо тебе ещё будет. Теперь звони.

Вот теперь я была уверена, что она всё сделает как надо. Я оставлю её на ночь и дам ей не только боль, как её дуры служанки, но вместе с болью она получит и ласку. И будет любить меня крепко и верно.

... Я сидела за рулём роскошного ауди и ехала в сторону моей загородной виллы. Я повернула голову и посмотрела на свою любовницу:

— Как ты думаешь, куда мы едем?

— За город?

— А чем мы там будем заниматься?

— Любовью?

— Ты угадала.

— Скорее бы.

ARHIMED