Под крышами домов... Часть 1: Окна в доме

Когда при мне говорят слово дом, то я в первую очередь представляю его окна. По моему мнению, окна для дома это как глаза у человека. Про человека говорят: «Глаза зеркало души». По моему мнению, это можно отнести и к домам. Для меня окна домов его душа, а точнее душа квартиры, и она слагается из душ его обитателей. Поэтому я люблю окна и с затаенным, даже нездоровым любопытством ни когда не премину возможностью заглянуть в них. Мне интересна душа квартиры.

Надо ли говорить что одним из любимейших моих занятий — это выйти вечером на балкон и с интересом смотреть в окна домов на противоположной стороне улицы.

Самым интересным объектом является дом напротив. Он появился не так давно около двух лет назад. И с тех пор я почти каждый день наблюдаю за его окнами. Наверное, люди скажут: «Подсматривать нехорошо... «. Но тот, кто этого не желает, просто отгораживаются от мира, задергивая шторы или опуская жалюзи. Остальным либо нечего скрывать, либо абсолютно наплевать, что за ними наблюдают.

Вот взять меня. Я не люблю чужих взглядов, и поэтому задернутые тяжелые шелковистые шторы на окнах почти всегда скрывают комнату от чуждых любопытных взглядов.

***

Вот и сегодня придя домой и не застав там своей соседки я, вытащив из холодильника бутылку пива, вышел на лоджию. С одной стороны жалко — столько места от квартиры оттяпали, с другой стороны — а где бы я поставил своё любимое кресло?

Кресло это что-то! Так сказать наследственный анахронизм. Досталось мне от родителей. Большое, черное, кожаное. Хоть кожа обивки и потрескалась от старости, но она всё ещё крепка и смотрится солидно. На сидушке могут разместиться двое, таких как я. Мягкие, удобные подлокотники. В нем не сидишь, а восседаешь — хоть час хоть два, отсидеть точно ни чего не получится. Можно спать... В комнате оно занимает слишком много места, а вот в лоджии, да в хорошую погоду, да с упаковкой пива... не кресло, мечта!

По обыкновению с размаху плюхнулся на своё место. Пружины знакомо скрипнули, подстраиваясь под мой вес. Отпил холодного пива прямо из горлышка и привычно начал осматривать «свои владения» возможно правильнее «глазения». Жара, донимавшая днем всех уже месяц начала спадать и я с удовольствием вдыхал остывающий после невыносимой жары воздух.

Если честно-то завсегдатаев живущих с раскрытыми посторонним взглядам окнами я знал в лицо. Иногда когда я был в настроение, то даже здоровался с ними, правда, в уме. Мне было наплевать, как их зовут и как звучат их фамилии, зато с очень большой достоверностью я мог прогнозировать кто, где, когда и что будет делать.

Вот окно где все собираются очень поздно, поэтому они только сейчас ужинают. В другом в зале постоянно мелькаю разноцветные отблески. Там постоянно в это время смотрят телевизор до самой ночи. В следующем — укладываю спать ребенка. Я вижу, как взбалмошная мамаша что-то высказывает насупившемуся карапузу. В другом окне... Вот дальше я смотреть не стал, а глянув на часы, уставился в определенное окно.

Оно было тёмным, но я знал, что сейчас оно задернуто легкой тюлю. Позже словно занавес в театре тюль раздвинут, чтобы потом на ночь снова прикрыть окно теперь уже тяжелой коричневой шторой. Прямо как после окончания спектакля в театре.

В квартире определенно кто-то был, и я даже предполагал кто.

Там жила она моя прекрасная такая знакомая незнакомка. Встает в шесть, пьёт кофе на кухне. Потом долго моется и ходит на работу в восемь утра. Обычно возвращается около четырех вечера, но иногда много позже, когда муж отсутствует. Судя по всему тот, работает по железнодорожному графику или ему подобному. Её замужество не мешает ей встречаться с другими мужчина, причем в собственном доме и именно тогда когда вторая половинка отсутствует.

Знал я это — потому что видел всё своими собственными глазами, причем не раз. Иногда несколько встреч подряд мужчина один и тот же, но обычно они разные. Сценарий всегда один. Они устраиваются в кухне за столом, пьют коньяк и кофе, потом она уходит мыться в ванну и возвращается в полупрозрачном пеньюаре. Дальше действие перемещается в комнату. Когда я впервые увидел эту сцену, кровать с моего места была не видна. Можно было лишь догадываться о происходящем. Потом, она перекочевала на видное для меня место, я с удивлением понял что меня «засекли», но не спрятались, а сделали, так что я стал зрителем.

Словно играя со мной, женщина раздвигала шторы, раздевалась, дразня кавалера и меня, и я с затаенной досадой наблюдал, как они кувыркаются. После десяти вечера кавалер изгонялся. Она снова мылась и после этого ходила обнаженной. В тех случаях, когда кавалера не было она, иногда лежа в кровати «играя» сама собой... И всё это делалось напоказ мне. Ложась спать, задвигала шторы, как бы давая понять, что день кончился. Нет, вы не подумайте, что такое случалось каждый день. Обычно раз, редко два раза в неделю.

Но сегодня всё шло не по плану. Ожидание затягивалось. Хотя она и не была поклонницей точности, но в пределах получаса всегда укладывалась. Быстро пробежав взглядом по другим окнам, я вдруг услышал звук открываемой в квартиру двери. Почти сразу она закрылась. Знакомые легкие шаги показали, что появилась моя соседка и прошла в свою комнату. Через пару минут за спиной раздались тихие крадущиеся звуки.

— Ага... я прямо глухой, — мелькнуло в голове и в то же мгновение изящная, но сильная рука ловко выдернула из моих рук почти забытую бутылку пива.

— Господи, как я хочу пить! — прозвучало у меня над ухом.

— С каждым разом всё лучше, — притворно проворчал я, — и, кстати, в холодильнике есть ещё, — не поворачиваясь, произнес я, — давай, девочка верни мне моё пиво.

— Вот ещё, — капризно произнесла Леночка, — ведь для того чтобы его достать, надо идти на кухню, открыть холодильник, а потом ещё и вернуться обратно.

— Его можно и там выпить, — парировал я, прислушиваясь к тому, что делает подруга.

Она смачно забулькала, приложившись к бутылке. Потом нагнулась и, поцеловав меня в щечку, произнесла:

— Привет, Артём, а ты что, только одну бутылку принес?

— Ага, — я не отрывал взгляда от того окна.

— Опять свою шлюшку караулишь!? — и она забулькала, выпивая остатки пива.

—... — кивнул я головой. Говорить об этом не хотелось. Всё было уже давно сказано.

— Сходил бы ты к ней что ли? — задумчиво произнесла Лена, — она тебя дразнит, а ты смотришь...

— Я не против, — коротко рыкнул я.

— Вот я и говорю — рычишь! — укоризненно посетовала она, — может, пойдем в мою комнату и я там помогу тебе забыть о ней.

— Может чуть позже? — машинально ответил я.

— Ох, мужики-мужики... — посетовала она, — втемяшат себе в голову невесть, что и сходят с ума. Что она тебе такого показала, чего ты не можешь увидеть здесь и сейчас? — она тяжело вздохнула и продолжила, — молчишь...

На секунду оторвавшись от созерцания темного окна я, развернувшись, глянул на озабоченное лицо Лены. Кроме озабоченности там проглядывала тревога, а в глазах скрывалась горечь.

— Понятно, — протянул я. — Что? Принц опять оказался простым смертным или вообще козлом? — тяжело вздохнул я.

— Натуральным! — поддержав мой тон, ответила она. — Представь! Хотел меня на хату затащить к своим дружкам. Груповуху, видите ли, он любит... — скороговоркой, словно выплёвывая из себя слова, затараторила соседка, — ну я ему и показала! — уже весело продолжила Лена, переходя на обычный тон, — теперь не скоро примет участие в своём любимом деле.

— Ой, Ленка! Допрыгаешься ты когда-нибудь! — укоризненно произнес я. — Попадешь как кура в щи...

— Волков бояться, в лес не ходить, — легкомысленно ответила она и, просеменив вперед с размаху, плюхнулась мне на коленки. Пружины протестуя, скрипнули, но выдержали, подстраиваясь под новый вес — Это ничего, если я здесь посижу. Устала, — пожаловалась она, — и ты их, что ли смажь, скрипят.

— Иди ты, — я, шутя, спихнул её с ...