Наглая туристка

Шел третий день нашего летнего похода. Продрав глаза и закусив остатками вчерашнего ужина, мы упаковали рюкзаки и снялись с места стоянки. Наш маршрут, за исключением самого начала и финиша, имел одну «популярную» среди туристов местность — на всякий случай — и сейчас мы шли именно по ней, болтая ни о чем. Настроение было так себе — я и в поход-то собрался только чтобы хоть как-то поддержать Макса, который только вот окончательно разошелся с женой. Казалось бы — радуйся, она даже меня успела вконец заебать своими истериками и траханьем мозгов, а он все вел себя как какой-то слизняк — да дорогая, извини дорогая, тьфу... Ну да вроде он понемногу отходит.

С такими мыслями мы пошли по небольшому неопасному болотцу, стараясь выйти на опушку и оказались возле места чьей-то стоянки: костер затушен, а возле него валяется собранный рюкзак.
— Руки Вверх! На землю лечь! — раздался испуганный девичий голосок. Мы повернулись. За спиной у нас стояла девчушка, лет двадцати, довольно спортивная и фигуристая. Легкая курточка поверх кофты, штаны из того же комплекта. Двумя руками она вцепилась в какой-то пистолет и целилась в нас.
— На землю!
— Девушка, постойте, не бойтесь. Мы...

— Живо! — девушка уже вовсю вопила тоном «московской стервы», который всегда меня бесил. Нормально разговаривать, видно, не научили. До её рюкзака, от которого нужно было отойти, вообще было метров двадцать. Мы послушно легли на «землю», которой оказалась болотная лужа. Девчонка подбежала к своему рюкзаку и напялила его.
— Проваливайте давайте!
— Всё, всё, мы уходим. Макс, пошли. Мы встали, я взял за руку опешившего Макса и потащил дальше по маршруту. Когда мы отошли достаточно, я не выдержал:
— Охренеть просто, «Ааааташли быыыстро». Давай в каждого пушкой тыкать, прекрасно. Теперь в этой мокрой херне ходить.
— Да ладно, она небось там одна в лесу, а тут два мужика, естественно, ей стрёмно. И потом, так прохладнее
— И чё она одна в лесу забыла тогда если ей стремно?
— Ну тут не ко мне вопрос, а к ней.

За такими разговорами, созерцая красиво растущие на камнях вдоль оврагов и гор деревья, мы, уже не торопясь, шли далее. Прошло, наверное, около часа, и, как ни странно, от плохого настроения не осталось и следа — мы уже во всю ржали. Но Макс вдруг замер:
— Слышишь? Кричит кто-то.
— Где? — я прислушался и действительно услышал отголосок.
— Блять! — выругался Макс и поспешил на крик. Я кинулся за ним.
Прилично так пробежав, петляя по тропам, с рюкзаками за спиной, мы увидели следующую картину: обвитые вокруг дерева у обрыва руки и нашу «обидчицу», свисающую в этот самый обрыв. Макс подбежал первым, схватил её за руку и начал вытягивать. Я, добежав, тоже начал помогать и заметил на её поясе подобие кобуры с пистолетом. От греха подальше я незаметно вынул его и сунул себе за пояс. Вытащили мы её без проблем, но тут до меня начали доходить нестыковки:
— Ты чего, сама подтянуться не могла?
— Рюкзак тяжелый!
=
— А где он?
— Там, в овраге — она еле могла отдышаться. — Я пыталась, блять, с ним залезть, устала так, что пришлось, блять, скинуть его в овраг. Потом даже сил подтянуться не было... Пиздееец.
Я даже поморщился от обилия мата от девушки. Хотя, наверное, ситуация позволяла. Ну да ладно, чего делать.
— Ну, можете с нами пойти тогда. — вежливо предложил я.
— С вами уже пойти, да, уроды? Может, вам отсосать ещё, а? — вспылила девушка. С наших с Максом рож в этот момент наверное можно было написать самый интересный в мире портрет.
— Это вообще всё из-за вас, козлов! Пидоры! Гоните сюда рюкзаки и валите к... — и в этот момент её рука дернулась к кобуре. Как ни странно, пистолета она там не обнаружила. Быстро обшарпав себя по карманам, она завопила:
— Пушку верни, сука!

Я мысленно послал письмо-благодарность мудрому себе из прошлого. Разумеется, возвращать её я не собирался.
— Так, понятно — протянул я. — Макс, нашу помощь не ценят. Пойдем.
— Вы чего! — опомнилась девчонка — вы меня оставите? Куда я пойду так, у меня ни еды, ни воды, я куда идти не знаю. У нее на глазах начали проступать слёзы — видимо, она наконец оценила своё положение здраво.
— Действительно, Олег, ну не оста... — Я прервал Макса, дернув за рукав и подошел, создавая возможность поговорить «с глазу на глаз».
— Ты охренел там совсем? — зашептал я. — В бошке есть кто дома? Она тебя чуть не пришила утром и теперь ты её спас, а она тебя нахуй без вещей бы оставила под пушкой. Садись блять на карачки, её себе на горб и ползи к жене своей тоже прощения просить. Только меня...

— Ладно — перебил Макс. — Ты прав, в пизду шли бы они.
— Там дальше по тропинке в двух днях стоянка, там тебе всё выдадут. — Сказал он громко, обращаясь уже к девчушке. — По дороге изба есть, там припасы, воды тут много, шуруй.
Он развернулся и уверенно зашагал прочь. Девчушка к этому времени уже вовсю ревела и от нее доносились разве что отзвуки нормальной речи: «вы, ня, адо, уу», понятным общим смыслом — «не оставляйте меня пожалуйста». Я без сожаления развернулся и зашагал за Максом. Пройдя метров двести, мы услышали жалобное «стойте». Обернувшись, но не останавливаясь, мы увидели, что она идет за нами. Она действительно была почти без сил и шла шатаясь и похрамывая, но у нас были рюкзаки, так что она не отставала.
— И че, она за нами идет?
— Ну видимо боится одна.

— Раньше боялась не одна — рассмеялся Макс. — Ну, пускай идет.
— Ну мы-то не по нормальному маршруту идем? Че делать будем?
— Придумаем что-нибудь. Макс заговорщицки мне подмигнул. — Голлум нам ещё пригодится, Фродо!
Еще раз оглянувшись и убедившись в точности сравнения, мы от души расхохотались. Причитания нашей «спутницы» почти не были слышны и нам не мешали. Наконец, мы остановились на ночлег. Олег начал разбивать палатку, а я занялся костром. Догнавшая нас девчонка устало плюхнулась на поваленный ствол неподалёку от нас.

Когда мы закончили работу и уже грели еду, она подошла ко мне и что-то протянула в руке:
— Вот. Меняю на еду до города.
В рука оказалась дорогая видеокамера, весьма нынче популярная.
— У меня такая есть. Спасибо, не нужна — просто ответил я и достал из кармана свою, такую же.
— Нуу... Продашь потом. — буркнула она, снова начиная злиться, что порядком разозлило и меня.
— Нет, благодарю, мы таким не занимаемся. Если у вас всё, девушка, пожалуйста, не мешайте нам отдыхать.
— Нуу ребят... Ну простите, поделитесь едой хотя бы, а? Давайте я вам помогу приготовить.
— Спасибо, мы справимся — отрезал я.

— Ну, а на самом деле... — протянул Макс. — Почему бы и нет. Он взял у меня из рук камеру, включил и направил на девушку.
— Как вас зовут?
— Татьяна. Таня.
— Таня, как вы считаете, вы себя сегодня вели?
— Ну, плохо. Извините.
— Если вы помните, Татьяна, вы сегодня нас заставили ложиться одеждой в грязную лужу. Возможно, вы бы хотели как-то это исправить?
— Нуу... давайте я вам одежду постираю, тогда простите?
— Простим или нет, нам решать, но идея хорошая. Будьте добры, подойдите к Олегу и снимите с него испачканную Вами одежду.
Таня подошла ко мне ближе и замешкалась. Макс продолжал снимать, но она решилась, стянула с меня футболку и, еще немного помявшись, расшнуровала мои ботинки, расстегнула ремень и помогла мне снять штаны. Судя по румянцу на лице, ей было стыдно, но одежду пришлось снять и с Макса, который передал мне камеру. Собрав нашу одежду, она быстро метнулась к ручью и ополоснула её. Вернулась она почти счастливая. Развесив одежду по веткам, она подошла к нам снова.

— Вот, готово. Можно теперь покушать?
Макс снова принялся её снимать
— Ммм... Олег, чувствуешь, воняет чем-то?
— Да... а чем?
— Не знаю, что-то от нее. Понюхай.
Я подошел к Танечке и сделал вид, что обнюхиваю.
— Сними-ка куртку. Таня стянула куртку и кинула на поваленный ствол. Я принялся ...