«Случайный вальс»

Последний воскресный вечер августа месяца застал меня в Центральном Парке родного города Н-ска. Я сидел на лавочке под раскидистой березой и наслаждался последними днями отпуска. Целый месяц дома, походы на рыбалку, на дачу и в лес немного привели меня в чувство и я неплохо отдохнул, но на работу выходить не хотелось. Еще бы, ведь в этом году в связи с дополнительной работой на родной кафедре свободного времени мне будет хватать лишь на еду и сон.

Но работа начнется через несколько дней, так что я не думал об этом.

В тот день, казалось, весь город собрался в Парке: детвора, конечно под присмотром взрослых, осаждала аттракционы, тут и там виднелись шедшие рука об руку или целующиеся парочки, шумные стайки разношерстной молодежи обоих полов тут и там выдавали себя беготней и смехом. В общем и в целом — так проходили все летние вечера в Н-ске.

Я сидел и улыбался, думая о своем, когда услышал со стороны скрытой за деревьями и аттракционами сцены музыку. Улыбка стала еще шире, когда я понял, что музыка живая в прямом и переносном смысле... В Парке зазвучали звуки духового оркестра.

Минут пять хватило мне для того, чтобы, оставив позади себя аллеи, фонтаны и часть аттракционов с верещавшими школярами, пристроиться возле сцены.

Вы знаете, но в районе концертной площадки яблоку было негде упасть! На сцене находился великолепно слаженный коллектив, исполнявший в момент моего появления «Рио-Риту» — невероятно популярный пасадобль 1930-х годов. На просторной площадке перед сценой танцевали пары самых различных возрастов: люди старшего поколения отплясывали так, что дух захватывало и будто моложе были лет на «дцать», пары среднего возраста, в детство и юность свою знавшие такое явление как танцы под духовой оркестр, не стесняясь никого танцевали тут же. Даже откровенно скептически настроенная молодежь, больше прикалываясь друг над другом, мелькала тут и там. По периметру площадки, все больше вблизи родителей, бегала малышня, а также в два, а то и в три ряда стояли зеваки, прохожие и просто отдыхающие в этот день в Парке граждане.

С дурашливо-довольной физиономией под стремительное соло басов я смотрел то на сцену, то на танцующие пары, то на зрителей. И Вы знаете, но я не заметил даже намека на недоброжелательность со стороны зевак. Искренние улыбки, даже со стороны группы по-выходному одетых вахтовиков-работяг, были наградой коллективу. Видел я, конечно, моменты, когда понаехавшая в мой город шпана начинала орать и улюлюкать, но им ласково, нежно и популярно то словом, то мягким кулаком в почки объясняли, что не хорошо людям добрым мешать, что они на этом общем празднике жизни лишние.

Последние такты легендарного пасадобля завершились дружным криком «Ух» и на пару минут слышно было лишь веселые разговоры отдыхающих. Однако музыканты не заставили себя долго ждать и над Парком зазвучало танго «Черные глаза».

Тут и там вновь стали танцевать — кто-то скромно и с достоинством, а кто-то со страстью. Я следил за очень красивой парой, которая не танцевала, а просто дышала танцем. Мне нравился их стиль, их история, которую они рассказывали, но понять которую были в силах лишь единицы из присутствующих.

И тут я увидел её — рыжеволосую молодую девушку в бирюзовом летнем платье. Она стояла практически напротив меня с другой стороны танцплощадки и как и я наблюдала за происходящим, периодически обмениваясь парой фраз с такой же рыжеволосой женщиной, по видимому её матерью. Что меня в ней тогда зацепило я не знаю и сейчас по прошествии уже долгого времени.

Я не торопился домой и продолжил стоять в тени березок, слушая оркестр и изредка — кого я обманываю — смотреть в сторону прекрасной незнакомки. Что я узнал о ней, так это то, что вальс она танцует просто великолепно! Во время исполнения оркестром вальса «Осенний сон» её мать шепнула ей что-то на ухо и обе повернулись к стоящему сзади статному мужчине, — отцу?! — с ребячьей улыбкой рыжеволосая красавица увлекла смеющегося мужчину в вихрь вальсирующих пар. После танца они остались смотреть выступление дальше.

Тут я понял, что у меня есть все шансы провернуть ма-а-аленькую аферу и направился к дальнему краю сцены, где сидел играющий на трубе руководитель оркестра. Откуда, спросите Вы, я знал, что это именно руководитель? Да оттуда, что в оркестре в основном были преподаватели и студенты местной консерватории и музыкального училища при ней. Сам я закончил музыкальную школу и училище экстерном и был отчасти «многостаночником»: играл на саксофоне, в то же время освоил кларнет. Поэтому добрая половина оркестрантов мне была известна.

Сам же я, в отличие от многих товарищей и знакомых, вовремя одумался и учиться дальше не пошел, выбрав стезю инженера-конструктора.

Пройдя в паре метров от, как я надеялся, будущей партнерши, я подошел к краю сцены в тот момент, когда оркестр закончил очередную быструю вещь.

— Павел Егорович, вечер добрый! — практически бегом поднявшись на сцену я поздоровался с руководителем. — Все так же радуете горожан приятным пережитком тоталитарного прошлого?

На мое дерзкое появление на сцене мой, в какой-то мере, наставник отреагировал положительно, пожав руку.

— Привет, Алексей! Что, болит душа? Когда к нам придешь?

— Не скоро. — вздохнул я. — Вы же сами знаете, что значит для меня музыка. Денег лишь особо не заработаешь — уж Вы понимаете. Может быть потом...

— Паразит... — беззлобно проворчал Егорыч. — Кыш тогда отсюда, дай закончить программу!

— В конце как всегда два вальса? Что играть будете?

— Решили концертный вариант «На сопках Манчжурии» обкатать да закончим «В городском саду» — Традиция...

— Пал Егорыч! Большая просьба! Не «В городском...», а «Случайный вальс» и сыграйте так, как никогда в жизни не играли!

— А чего так? Соскучился по плацу? — с хитрецой спросил дирижер.

— Да. И по концертам тоже.

Я соврал лишь про текущую причину моей просьбы, но по «тяжелой и неказистой жизни Советских кларнетистов» действительно соскучился.

— Иди давай. Сыграем в лучшем виде, один вальс за другим.

Пока оркестр готовился, я быстро спустился со сцены и направился вдоль стоящей вокруг площадки толпы к рыжеволосой красавице. Обернувшись на сцену я увидел ехидные физиономии Пал Егорыча, Андрюхи, Юрки, Юли и еще половины оркестра. Дирижер давал мне время пригласить на танец избранницу — как он меня просекает и просекал раньше я понять не могу.

Подойдя вплотную к рыжеволосой красотке, я с удивлением увидел, что она очень молодая девушка лет семнадцати. Я же на тот момент как один год закончил институт... Но отступать было некуда да и поздно, поэтому под три удивленных взгляда — отца, матери и их дочки — я пригласил рыжеволосую на танец.

— Добрый вечер! Могу ли я пригласить Вас на танец?

Ухмыляющийся отец рыжеволосой весело хмыкнул. Сама же она посмотрела на улыбающуюся мать.

— Иди, Оксана! — кивнула мать. — Мы подождем тебя.

Девушка подала мне свою точеную руку и под вступление концертной версии старинного вальса «На сопках Манчжурии"я повел её на середину площадки.

Я не отрывал от неё взгляда и чем дольше смотрел на неё, тем больше поражался дивной её красотой: средней длины рыжие волосы элегантно заколоты, красивое лицо, с которого на меня с легким вызовом смотрели большие зеленые глаза, достойно было кисти портретиста мирового масштаба, а аккуратный носик и чувственные губы довершали всю картину. Серебряные серьги с бирюзой сочетались с её глазами и бирюзовым платьем, скрывающим аккуратную грудь второго размера. Ростом под метр семьдесят, она имела великолепную фигурку, от взгляда на которую можно было потерять дар речи.

И вот мы начали вальсировать между другими парами. рассказы эротика Она чувствовала наперед каждое мое движение, была всегда готова к изменению темпа вальса. Девушка старательно смотрела в сторону и я видел её ...