Дневник полковника авиации. Часть 8

о том, что сели мы рядом с ними по причине неисправности и спасли их почти случайно — этого не стоит делать. Ведь главное — мы их спасли, а то взбешённые ночной бомбёжкой фашисты запытали бы их. Теперь девушки живы-здоровы, а штурман-трусиха Ворониной даже замуж выходит. Так что всё отлично! Да вот выйдя, я вспомнил, что нужно было вернулся за планшетом, там же рапорт и справка из дивизии об уничтожении и снайпера и корректировщика, а тут слышу:

— Девчата, я чего тогда психанула — ваш капитан подошёл ко мне, сумку даёт и шоколадку и уходит, а чуть не сомлела. Все пристают ко мне, а он нет, а я как прямо сучка какая — вся потекла, трусы мокрые, сердце замолотило, даже стыдно стало — так хочу ему дать, а я ведь ещё девушка. И как он мои руки взял в свои, то чувствую, что сейчас сомлею совсем, аж странно мне стало! Вот почему! Ну а когда он во второй раз меня завалил, спасая от снайпера, мы целуемся, он опять у меня между ног устроился, а я и кончила, а он понял, вот ситуация какая, сами понимаете. Вот капитан Воронина говорит, что это значит, что он мой мужчина, но я же сама ему не скажу об этом, что мне делать теперь?

Ну что делать, пока мне планшетка нужна, там рапорт о поездке. Да и решить вопрос с Настей тоже — мы же нашли друг друга, как две половинки яблока! Я тихо отошёл, потом, громко затопав, зашёл в землянку, мол планшет мне нужен с рапортом, смотрю, Настя стоит красная вся. Подошёл я к ней, поцеловал нежно и, сказав, что я влюбился в неё с первого взгляда, позвал Настю замуж, Но сейчас я бегу в штаб срочно — подожди меня, я всё решу, я же мужчина. Сообщив Петрушевскому о выполнении задания — корректировщик и снайпер уже на Валгалле, вот справка из дивизии, потом рассказал о предстоящей женитьбе, он сильно удивился, услышав про Вишневскую, но подписал мой рапорт о разрешении женитьбы и достал портфель — для подарков невесте.

Зайдя вновь к девушкам, я повторил своё предложение Насте, ну и подарки сразу — золотые часики на запястье, золотое кольцо на палец, она только ахнула, потом пакет с французским мылом немецкого оберста и, в дополнение — золотой крестик на шею и серёжки с хризолитом для её нежных ушек. Девушки от восторга завизжали, а я, взяв Настю за руку, повёл за собой. Вскоре командарм утвердил мой рапорт, ну а потом нач. штаба понёс приказ на подпись о нашем бракосочетании к Пухову. Затем я отвёл Настю в нашу баню, попросив девушек искупать её, а после зашёл в вещевой склад. Старшина Наиль, земляк Равиля, сразу меня понял и, сунув мои пятьсот рублей в карман, сказал, что всё будет в ажуре. И через полчаса, выйдя со склада, Настя была в новой форме «ПШ» и отличных хромовых сапожках, выглядела она просто ослепительно. Все офицеры на неё оборачивались.

Девушки на следующий день ловко сообразили из марли Насте нечто вроде фаты, Наиль и мне выдал новую форму из точно генеральского сукна, всего за новые пятьсот рублей, пригодился мой припас в лесу, ну и в дополнение — отличные плащи мне и Насте. Форма отличная, да и мой иконостас на груди слегка впечатлил Анастасию. Вечером мы прекрасно провели свою армейскую свадьбу. Прошла она очень весело, все рассказали обо мне и о себе, свои яркие и смешные истории.

— Нас товарищ капитан просто спас, вытащив из немецкого тыла. Так бы и погибли мы с Зоей, замерзли, голодные, что делать — не знаем. Пошли мы, да он видит, что мы еле идём — ловко завалил двух фашистов здоровенных, забрал их мотоцикл и мы поехали. А какой он храбрый, едем мы на немецком мотоцикле, в немецких плащах и касках, тут пост немецкий, все с винтовками, а он им только пару пачек сигарет бросил и дальше. Гордо так и смело, а я сразу поняла, что уписалась от страха, — это Зоя, хохот стоял минут пять.
— Павел Иванович спас и нас, такой храбрец, сел рядом с нашими подбитыми У-2, одели нас в меховые немецкие комбинезоны и шлёмофоны натянули, ну и в бомболюк. Тут прибегает моя пропавшая штурман, трясётся вся от страха и орёт, то сдавайтесь — она стрелять будет, а пистолет без патронов, то умоляет — заберите меня. А когда ей приказали раздеваться, чтобы тёплый комбинезон надеть, то она решила, что её насиловать будут. Тогда Павел Иванович отобрал у неё пистолет, раздел её догола и так сильно отшлёпал по заднице, чтобы не орала, мы же в немецком тылу, что она только охала и молчала. Натянули и на неё немецкий комбез, а ваш стрелок юморит, мол, мы не возьмём её, раз она на нас так орала, что нам не даст, пусть остаётся. Тогда она сразу: «Дам, дам, всем дам!» — это Воронина, хохотали все опять.

— Вообще это непорядок, — это уже штурман мой. Обещала она дать нам всем троим, а дала только Равилю, так пусть сейчас и выполняет своё обещание, — от хохота даже окна задрожали.
Наша брачная ночь прошла в землянке девушек. Наши снайперши спали на траве в спальных мешках, врученных Зоей и Кирой, а я всю ночь ласкал Настю. Именно ласкал, она оказалась девушкой и после её дефлорации страстного секса у нас не было. Но я добился, поцеловав её сладкие пухлые губы, упругую крупную грудь и поласкав её горячую щёлочку, чтобы Настя получила оргазм. Как она кричала от моего куннилинга, которому меня обучила эта невероятная красавица и умница военврач Света Алексеева. Я был очень благодарен этой невероятной прелести, такой умнице и красотке — учить она умела!

Целуя мою Настю, я наслаждался и её великолепными статями, и её сладостью, и даже её потрясающим запахом, это так чудесно ощущать непередаваемый, просто божественный запах разгоряченной промежности моей сладкой жены. И так чудесно ласкать её нижние губки, розово-перламутровые в свете луны, подглядывающей за нами в окошко. Они такие нежные, эти губки ниже шелковистого треугольника волос, затем целуешь твёрдый и одновременно нежный клитор. А когда я вошёл в неё, Настя вскрикнула, а я вздрогнул — нас словно пробило разрядом тока!

Рано утром Настя вновь поласкала меня и захотела вновь отдаться мне, сказав, что это так чудесно — я вошёл в неё и кончил в неё. Это может понять только женщина, которая хочет отдаться любимому мужчине. Ведь она полюбила меня с первого взгляда, даже сердце у неё ёкнуло при нашей встрече. Я сказал, что тоже — с первого взгляда! И получил потрясающе-сладкий поцелуй от своей невероятно прелестной Насти. Так чудесно, что мы нашли друг друга!

Утром я получил направление и приказ — отбыть в штаб ВВС, они меня вызывают. Начштаба после второй рюмки трофейного коньяка я сделал совет — присвоить звание младших лейтенантов Зое и Кире, всё же они служат теперь в штабе армии, так будет уместнее. Исправить в направлении в штаб фронта их образование, кто сейчас проверять будет — а девушкам будет полегче, получив такой приказ и рубиновый кубик в петлицы. Вы же умный человек и генерал, что мне Вам объяснять. Я в прошлом году возил на своём Пе-2 персики, колбасу и коньяк в Ленинград, члену ЦК Жданову и его окружению, так генерал Жуков тогда, как командующий фронтом, своей любовнице медсестре Захаровой вообще звание старшего лейтенанта присвоил. Вот так!

Вот так генералы делают своим подругам — это деньги, и звание, и положение. Вы же спите с красавицей-медсестрой — так поощрите её и она будет счастлива! Ну а медсестре Вишневской можно звание лейтенанта легко присвоить — у неё 3 курса мединститута, незаконченное высшее, вот копия её справки из мединститута — тут совсем официально можно в приказ командующего фронтом. Подумав, Петрушевский покрутил головой, потом вручил мне портфель особистов, взяв пару коробок часов, мол Пухову — субординация, ну и особисту, он вроде нормальный. Подумал — но в моих словах есть резон, он так и сделает. Ну а Настя вручила мне письмо к управдому и ключи — её родители сейчас в Средней Азии, а квартира в Москве стоит пустая. Она через десять дней выедет ко мне и мы будем жить вместе. И больше у нас никаких приключений не будет, мы же в Москве будем.
Но приключения сами находили меня!