Переворот. Глава 1

— Ты рехнулась! Здесь? — зашептал он сердито, но в голосе не было убеждённости.

— Ты меня любишь? Сделай это для меня. В платок. Ничего не запачкаем. Мне казалось, что тебе нравится это делать, когда я смотрю, — она не стала уточнять, что собиралась устроить шоу не только для себя. Соседка рядом едва заметно шевельнулась, но расшифровывать её знаки Татьяне было не досуг — Кирилл начал потихоньку расстёгивать молнию.

— Но ты дашь мне сегодня, не увильнёшь, как всегда? Хотя бы в награду, что выполняю твои прихоти, — заскулил он ей в ухо.

— Доставай, не торгуйся, — поторопила Татьяна.

На свет, вернее в полумрак кинозала, выскочил прекрасный, наполненный кровью орган, не менее семнадцати сантиметров длиной и соответствующего объёма, увенчанный маслянистой головкой. Татьяна почувствовала, как соседка слева осторожно положила ладонь на её руку и благодарно пожала пальцы.

— Вытащи яйца, разложи их на брюках.

Во мраке кинотеатра, бордовые от прилива крови половые органы мужчины отлично смотрелись на светлой ткани. Пальцы посторонней женщины погладили и сильнее сжали руку Татьяны. По зрительному залу отчётливо пополз запах возбуждённого самца, на экране демонстрировалась постельная сцена. Женщины, наделённые более чутким обонянием, чем мужчины, безошибочно распознали аромат, и непроизвольно заёрзали на своих местах, нервно поглядывая по сторонам. Эта волна движения, прокатившаяся по рядам, замаскировала энергичные толчки кулака Кирилла, которым он крепко обхватил пенис. В сполохах света, идущего с экрана, было видно, как мясистый пельмень головки деформируется, когда Кирилл его поддевал возвратно-поступательными движениями. Из узкого разреза сочились прозрачные капли и стекали ему на кулак, поблёскивая в темноте. На своей шее Татьяна чувствовала учащённое дыхание незнакомки.

— Быстрее! — скомандовала Татьяна, заметив, что зрители в окружении беспокойно завертели головами. — Не смей накрывать головку платком, мне должно быть всё видно. Лови на лету, — хихикнула она. — Давай, мой хороший! Поддай! — краем глаза Татьяна увидела, как прильнувшая к её плечу женщина облизнулась.

Кирилл выпучив глаза, бешено дрочил вспененный орган, и совсем потерял связь с действительностью. Из его горла вырвался сдавленный хрип.

— Сейчас! Замри! — ликующе прокричала шёпотом Татьяна.

Даже во тьме было видно, как напряглись у него жилы на шее. Он резко подал таз вперёд и вверх, по его телу пробежал мышечный спазм. Из узкого разреза выстрелила первая, самая мощная струя. Ещё одно содрогание — второе извержение! Третий фонтанчик. Четвёртый уже слабее. На пятом сокращении лениво выплеснулась и повисла на пальцах последняя жирная клякса. Он умудрился поймать все струи в платок, быстро отёр им фиолетовый набалдашник.

Татьяна восхищённо задержала дыхание, любуясь шоу в исполнении своего любовника. Горделиво подмигнула обмякшей соседке. Та отцепилась от её руки, оставив следы от ногтей. Запах спермы ворвался в ноздри, кружа голову.

— Молодец, Кир, спасибо, — похвалила она.

Но у кого-то сзади было иное мнение:

— Совсем охренели! — раздался густой бас догадливого зрителя. Ему вторили женские голоса. Вряд ли все из понимали, из-за чего шум-гам, но неладное почуяли многие.

Завидуют, усмехнулась Татьяна. Впопыхах, затолкав непокорный орган в штаны, и потянув хихикающую подружку за руку, Кирилл, пригнувшись, как под обстрелом, кинулся к выходу. Татьяна ловко вытянула из его кулака платок со спермой и бросила его на опустевшее сиденье. Женская рука из темноты живо подхватила эту мокрую вещицу...

Словно нашкодившие подростки они выскочили на улицу, и переломились в припадке дурацкого смеха.

— Ну, что, ко мне? — спросил Кирилл, кое-как отдышавшись и утирая слёзы из уголков глаз. Она кивнула.

В такси она взяла его руку, поднесла к лицу, и, закрыв глаза, втянула запах, оставшийся на его пальцах. Он попытался что-то предпринять, но она отрицательно помотала головой. Так и просидела всю дорогу, уткнувшись носом в его ладонь.

— Выпьешь что-нибудь? — спросил Кир, когда они поднялись в квартиру.

— Нет, мне достаточно. Завтра на работу, — ответила она, усаживаясь в его любимое кресло.

— А я выпью, — упрямо заявил он, и нацедил себе полстакана виски.

Она пожала плечами, посмотрела вскользь на настенные часы, и одним движением задрала юбку до пояса. Кир делал частые мелкие глотки из стакана, наблюдая за ней голодными глазами. Трусиков под колготками у Татьяны не было. Она неторопливо расстегнула пуговицы сверху и аккуратно вынула наружу свои великолепные сиськи. Напряжённые соски, венчавшие тёмно-коричневые ореолы, спелыми вишенками нацелились на Кирилла. Тот осушил остатки пойла разом и, не спуская глаз, плеснул из бутылки ещё. Взор мужчины метался от белоснежных холмов женской груди к промежности, где через капрон телесного цвета заманчиво просвечивался пухлый лобок, покрытый короткими светлыми кучеряшками. Там, где кончалась пушистая поросль начинался глубокий разрез, разделяющий пухлые валики срамных губ. Понимая, что ему хочется видеть больше, Татьяна забросила сначала одну ногу на подлокотник кресла, затем, улыбнувшись, и другую. Теперь ему было видно почти всё. Разъехавшиеся половинки приоткрыли сочный зёв и оттуда вылезла тёмная бахрома малых губок, которые венчал бугорок напряжённого клитора. Капрон колгот натянулся и сплющил эти аппетитные детали. Особенно приятные ощущения ей доставило давление на чувственную кнопочку, давно требующую ласки. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать от нарастающей похоти, и бессовестно поёрзала тазом, вызывая трение сикеля о капрон. Проделывать такие штучки на глазах у мужчины было её любимым занятием.

Зрачки Кирилла расширились и прикипели к алой трещине, гипнотически манящей и обещающей блаженство. Он видел, как возбуждена его любовница, по расширяющемуся пятну влаги на колготках. Эти откровенные почёсывания клитора о мокрый капрон туманили Кириллу голову, эта сучка знала, как на него воздействовать. Его собственный орган давно набрал силу после приключения в кинотеатре и готов был к работе. Яйца в мошонке отяжелели, сообщая, что внутри заваривается новая порция спермы. Как же ему хотелось засадить свой стержень в эту сочную гузку до самого корня, чтобы впечатать шары прямо между пышных полушарий. А потом двигаться, двигаться, двигаться, шлёпая кожистым огузком по коричневому глазу, взбивать семя, пока не взорвётся фонтаном, и не зальёт через край горячую, но нежную пещеру. У этой сучки такая узкая и упругая пизда...

— Раздевайся скорее, — хрипло проговорила Татьяна, возбуждение на лице мужчины действовало на неё, как стимулятор собственной чувственности. — Я хочу увидеть ЕГО! И дай мне ножницы.

Он отставил стакан, не глядя выдвинул ящик стола и нервно пошарил там рукой.

— Что ты возишься, скорее!

Кирилл наконец нашёл. Бросился перед ней на колени, протягивая никелированные ножницы. Она схватила их, аккуратно подцепила острым лезвием прозрачную ткань колгот, и в несколько движений вспорола намокший капрон почти до пояса. Наружу вырвалась красная мокрая печёнка половых органов, распространяя острый аромат изнывающей от похоти самки. Кирилл зарычал и сунулся в прореху с широко открытым ртом, одновременно срывая пуговицы со своей рубашки.

— Да, да! — заскулила Татьяна. — Лижи, соси, пей из меня!

Ему не нужны понукания, он всосал ртом сочащуюся плоть и губами выжимал нектар из мякоти этого плода, солоноватый пряный сок. С каждым глотком жажда его только возрастала. Он зарывался носом в горячее упругое желе и, высунув максимально язык, острым кончиком обегал вход во влагалище и дальше, насколько доставал, провоцируя женщину выдавать больше влаги. Ещё и ещё.

Татьяна была на седьмом небе от блаженства, ...  Читать дальше →