Новая работа. Часть 4

вы не любите смотреть на девушек! Вы когда-нибудь слышали подобную глупость?

— Хм... люблю. Да, определенно люблю, — Павел это сказал не без некоторого внутреннего сопротивления. Трудно было признавать очевидное, хоть и было это очевидное не вполне приличным и в чем-то даже аморальным, но противиться себе сил не оставалось.

— Нет, вы слышали?!! Я определенно теперь могу с чистой совестью оставить санаторий на ваше попечение. В ваших профессиональных качествах у меня не было сомнений ни малейших, а теперь, когда мы уладили этический вопрос, я могу вам ответственно заявить, что наше учреждение в надежных руках!

— Но позвольте, тем не менее, спросить, почему это для вас так важно? Если бы, гипотетически, после вашего ухода воспитанницам пришлось бы раздеваться чуть реже, разве вам от этого было бы плохо?

— Павел, вы сейчас задали хороший вопрос и я хотел бы на него ответить. Да-да, не удивляйтесь, я хотел бы на него ответить обстоятельно. Люба, сделай нам коньячку, по полрюмочки, не больше. Так вот, дело в том, что я нахожусь в этой должности пять лет и постепенно выстраивал это место по своему вкусу. За пять лет можно многое сделать, вы не находите? Впрочем как вы можете не находить, если вы сами все видели! Директором санатория является мой хороший друг, это мне помогло. Я не был с вами откровенен изначально, вы должны простить.

— Конечно, я понимаю, я и сам не стал бы посвящать в такие вещи всех и каждого.

— Это безусловно доказывает, что я сделал правильный выбор. Так вот, все, что вы видите — моих рук дело. Сколько себя помню — я никогда не мог устоять перед тем, чтобы раздеть очередную милашку, под тем или иным предлогом. Причем больше всего мне нравились юные и застенчивые. Именно они доставляют наивысшее наслаждение! Когда кто-то раздевается сам — это не так интересно, но вот когда кого-то надо заставлять — это уже наивысшее блаженство! Давайте тяпнем коллега коньячку, давайте, ваше здоровье! Так вот, что я стал делать, оказавшись здесь, как вы считаете? Разумеется, я начал менять нынешние порядки. Я вам не скажу, что это было легко, но я вам скажу, что я, — Аристарх Самойлович указал на себя пальцем, — этого добился. Вы следите за моей мыслью, коллега?

— Да-да, я вас внимательно слушаю.

— И теперь я могу посмотреть на любую, я еще раз вам говорю, любую нашу воспитанницу просто в любой момент, когда мне этого захочется! Для этого стоит потрудиться пять лет, не правда ли?

— Да-да, пожалуй стоило, — Павел больше не нашелся что ответить.

— И Вы еще спрашиваете, почему меня это беспокоит? Я вам передаю дело всей своей жизни, ни много, ни мало. Павел, вы понимаете? Уж слишком много сил я потратил на это место, чтобы меня не беспокоило, что здесь будет после моего ухода.

— Чтож, спасибо за откровенность.

— Пустяки. Сразу вам это рассказать было совершенно невозможно, но теперь пустяки. Кстати как бы вы отреагировали, если бы я вам сразу все рассказал?

— Затрудняюсь сказать, но совершенно точно отличным образом.

— А как вы намерены поступить теперь?

— Теперь я намерен занять ваш пост. И официальный и неофициальный.

— В самом деле? Не смел надеяться. Я вам совершенно ответственно заявляю, не смел даже надеяться! Люба, нам еще коньячку! По полрюмочки, не больше. Ну так и что же, если завтра здесь еще одна новенькая откажется раздеваться, как эта, Ефремова, а меня здесь уже не будет, как вы поступите?

— Я заставлю ее раздеться.

— Что вы говорите?!! А потом?

— А потом она должна будет получить дополнительное наказание, чтобы у нее пропала охота так поступать в будущем.

— Любопытно, весьма любопытно. И что это могло бы быть за наказание? Да вы пейте коньячок, давайте, ваше здоровье. Итак?

— Она должна подвергнуться более тщательному осмотру, необходимо также здесь и устное внушение. Оно хорошо работает, если девочка почти голенькая. И особенно хорошо, если прямо в этот момент идет осмотр груди. И еще она должна извиниться за свое поведение и обещать, что такого больше не случится.

— Весьма любопытно. К нам через два часа прибывает еще одна воспитанница. Давайте на этот раз вы мне покажете, что вы будете делать, а я вам буду ассистировать.