Сто чёрных быков и один белый зайчик

И вот наступает затишье. Марио вынужден махнуть на недельку за океан, поправить дела на американской бирже.

— Я уже скучаю, — Вика выпячивает губки, строит обиженную мордашку.

— Хосе присмотрит за тобой. Я скоро вернусь, — Марио и рад отдохнуть, набраться сил перед свадьбой.

Чёрный садовник-дворецкий только кажется безобидным. В нём два метра перекаченного мяса. Выходец из Нигерии всё время молчит, сохраняя верность хозяину. Никто не знает, что у него на уме, но, судя по вареву зрачков, ничего хорошего не жди.

Вика и боится садовника, и тайно жаждет сближения. Кто-то внушил ей в детстве, что негры большие забияки, большие дяди во всех отношениях. Особенно в самых недоступных.

Чёрная блестящая кожа лоснится от пота, белые зрачки застыли на белом мясе. Нежная деточка трясёт буферами у бассейна, плавки сползают в промежность по булкам попы. Она дрожит от возбуждения, палка в шортах чёрного слуги натягивает ткань у колена.

Близкое знакомство с одарённым представителем чёрной расы всегда стояло первым номером в списке сексуальных фантазий Вики.

Ах, как мало нужно для сбытия одной невинной мечты!

7

Вика идёт по улице медленно, виляя на шпильках тяжёлой попкой. На ней нет трусиков, только юбочка. Разбитая розочка горит, быки просятся наружу. В этот полуденный час белого зайчика можно найти только в парке, одиноко сидящим на одной из скамеек. Зайчиками в Италии называют мужчин, которые обедают в городском саду, надеясь на случайное знакомство.

Она замечает одного, вдали от пешеходного движения. Её намерения слишком очевидны — она выглядит как выряженная сука, накрашенная, расфуфыренная.

Зайчик пугается, подпрыгивает и убегает.

Оператор, следующий за Викой по пятам со скрытой камерой, жестом показывает в другую сторону.

Они идут по тёмной липовой аллее, мимо на велосипедах проносятся дети, мамы гуляют с колясками. Неожиданно, она замечает одинокого бородатого мужчину, седовласого, в белом костюме, шляпе, с тростью, солнцезащитных очках. Он не похож на обычного зайчика, но она не может ходить по парку весь день, быки просятся наружу.

Подходит к скамейке, достаёт карточки из сумочки и протягивает ему одну.

«Здесь свободно?» — читает он. Она мило улыбается, облизывая губы.

— Да, конечно, — зайчик подпрыгивает, уступая ей место, перемещаясь на край скамейки.

Она садится и протягивает ему следующую карточку:

«Извините, я немая, но всё понимаю».

Его брови взлетают, он сочувственно кивает, смотрит на неё ласковым взглядом и возвращает карточку.

Через минуту неловкого молчания, она невинно протягивает ему следующую карточку:

«Как вас зовут? Меня — Джулия».

Она уже неплохо понимает итальянский. Этого как раз достаточно, чтобы быть вежливой, оставаясь немой.

— Лоренцо, — смущённо представляется он, продолжая переваривать неожиданные обстоятельства знакомства.

Оператор выглядывает из-за дерева, делая вид, что фотографирует птичек. У него камера-бутафория с потайным объективом сбоку.

Лоренцо говорит что-то о прекрасной погоде, золотой осени, а сам косится на её ножки в чулочках, взглядом вылизывает ажурные резинки, выглядывающие из-под юбки.

Вика достаёт последнюю карточку. Других у неё не осталось.

«Можно пригласить вас в гости?»

— Сейчас? — озадаченно переспрашивает он.

Судя по удивлению шансов у неё никаких. Она в тринадцать лет лишилась девственности, а сейчас не может снять даже дряхлого старика.

Вика кивает с замиранием сердца.

— Да, конечно, — неожиданно соглашается папаша с детской отеческой улыбкой на губах. — Вы далеко живёте?

Она расцветает в улыбке, отрицательно мотая головой. Встаёт, чувствуя тяжесть быков, готовых вырваться на асфальт.

Он в нерешительности поднимается за ней. Если бы он знал, что она несёт в себе семя ста чёрных быков, что целое стадо бизонов трахало её всё утро четыре часа подряд, сменяясь каждые две минуты, кончая один за одним, оставаясь в ней, что между ног у неё под пушистой полоской меха свежий пирсинг в растянутом клиторе, что вся её жопа горит изнутри, что разбитая розочка распухла, что даже медленная ходьба причиняет ей неудобство, разве согласился бы он тогда пойти с ней?

Но он идёт, ведя её под руку, сгорая от желания — это заметно по тому, как шевелятся его густые усы, как он гладит взглядом её груди, ласкает невидимыми пальчиками её белокурые локоны, развевающиеся на ветру.

8

Секс с негром привёл Вику в восторг. Вопреки ожиданиям, Хосе оказался нежным любовником. Не таким, как Марио. Хосе пол-часа гладил Вику, изучая каждый сантиметр кожи. Поцелуями прохаживаясь по бёдрам и попе. Его огромные ладони обхватывали ножки изнутри, пальцы-сосиски раздвигали розовые губки влагалища. Хосе засовывал огромный язык в дырочку, вылизывал её нежными мазками, чего Марио никогда не делала. Вика плавилась от восторга. Большой чёрный парень, шоколадно-лысый, гладкий и блестящий, как исполин, залитый мышцами, обтекает её белое тело шоколадными колебаниями. Вгоняет в неё тридцать сантиметров стали, а она даже не чувствует боль. Палка проникает под сердце, замирает, вздрагивает, чуть-чуть отступает и вновь нежно движется вперёд. Хосе гладит сосочки, целует Викины губки, гладит тюльпанчик волос, нежно выискивая в девочке точки опоры для глубоких соитий.

Затем он поставил её на коленки и локти и входил сзади. Как текстильный пресс разгонялся, подчиняясь Викиной фантазии. Она мечтала от нежном сексе с чёрным парнем, хотела такой любви и никакой иначе. Она погрузилась в мечту, кончала под сокрушительными ударами Хосе, чьи заботливые руки массировали её грудки, клитор даже после совместного оргазма. Он вытряхивал из неё остатки понимания, руководил её сознанием, словно знал, к чему она стремилась все эти годы, ради чего жила, зачем понаехала в Италию. Вика становилась шоколадной начинкой, начинённой семенем Хосе. Противозачаточные таблетки позволяли ей такую небрежность. Белое густое семя Хосе обильно вытекало из неё, стоило ей приподняться. Она приложила ладонь к влагалищу, собрала сгусток и втирала в клитор, мастурбировала на глазах у чёрного исполина.

— Возьми меня, прошу тебя! — взмолилась она, глядя ему в глаза.

Он был слишком хорош для одного раза. И он взял её снова. Он брал её всю ночь и весь день, и на следующий день, до конца недели.

Пока не вернулся Марио.

9

Вика приводит Лоренцо по адресу, где в соседней комнате уже всё готово для съёмки. Лоренцо нужно время, чтобы прийти в себя. Ему тяжело общаться с немой девушкой. У неё богатая мимика, яркая жестикуляция. Она постоянно смешит его рожицами, готовит чай, пританцовывая, незаметно прикасается к плечу, руке, случайно трётся об него попкой.

Они сидят на диване в гостиной. Постепенно сближаясь, она кладёт ему руку на ногу, и он, как никогда многословный сегодня, умолкает. Их глаза встречаются, она тяжело дышит, облизывая губы, её рука скользит по ноге вверх, к ширинке. Белый зайчик уже почти в её руках. Сто чёрных быков ревут в ярости, пытаясь вырваться наружу, их красные глаза налились кровью.

Она опускается перед зайчиком на колени, стягивает белые брюки, семейные трусы. Вот он, вытянулся в небольшую плюшевую морковку и толстым червяком лежит на седом лобке, подрагивая, как желатиновый палец. Очень мягкий, нежный, она с удовольствием ласкает его в предвкушении сладкого десерта. Ускоряется, причмокивая губками. Она сосёт жадно, страстно, высасывая из старика душу, она знает, на какие точки давить.

Зайчик кончает вяло, но густо. Она активно помогает рукой, чтобы выжать его до конца. Собирает в рот заячье семя и незаметно выплёвывает в пластиковый стаканчик под диваном.

Любвеобильный Лоренцо гладит и целует Джулию перед уходом, требуя номер телефона, договариваясь о следующей ...  Читать дальше →