Почти обычное путешествие поездом. Часть 2

с головомойкой — тебя могут просто не отпустить родители, ведь денег чтобы купить твоему другу подарок у них нет. Жесткий подсчет друзей, что ты приглашаешь к себе на день рождения. Никаких обновок, кроме самого необходимого. Но самого низкого качества ибо дёшево.

В квартире царила мертвая тишина, нарушаемая лишь моим раздраженным голосом:

— И если ты думаешь, что вся эта каша была заварена лишь для того, чтобы трахнуть тебя, то ты слишком сильно себе льстишь! Когда я слышу от тебя о твоём сыне, то я представляю себя на его месте и не хочу, чтобы он всё своё детство провел так же как и я! Незнакомые люди, когда узнавали о профессии моих родителей, спрашивали: «Тебе медаль Потерянного Детства не выдавали? А должны были!».

Мой голос уже почти сорвался на крик:

— И пока у меня есть такая возможность, то я хочу помочь твоему ребенку, хотя почти его и не знаю! Уберечь от постоянного чувства стыда перед сверстниками, что он ходит в джинсах трехлетней давности или донашивает кроссовки соседского ребенка! Считаешь, что я как «папик» попользовался тобой и отслюнявил денежку?! Валяй! Оставляй всё купленное мне, оно пойдет в мусорное ведро! Отвезу тебя на вокзал, уезжай и не пиши мне больше! Если моя забота о тебе и твоем ребенке тебя обижает!!

Я тяжело дышал. Детские воспоминания захлестнули меня, подлив масла в огонь. Тяжело дыша я отвернулся от Инны. Вспышка гнева постепенно сменялась чувством стыда. Я так хотел этот визит Инны превратить в сказку, которую она каждый раз будет воспоминать, как самый лучший эпизод в своей жизни... Но опять всё испортил...

— Прости меня, пожалуйста, — раздался из-за моей спины голос Инны. — Я не думала, что забота обо мне и моем сыне для тебя столько значит...

— И ты меня прости, — сгорая от стыда, не поворачиваясь к ней, ответил я. — Мне нужно было сдержаться, а не выплескивать всё на тебя.

— Всё хорошо, — сказала Инна, положив мне руку на плечо. — Нам обоим полезно было выговориться. Кушать хочешь?

— Умираю с голода.

Инна быстро накрыла стол — разогрела рагу, сделала овощной салат и позвала меня на кухню завтракать.

— Слушай, ну ты меня уделала по рагу, — с изумлением сказал я, пробуя блюдо. — Не знаю, что ты сюда добавляла, но получилось очень вкусно.

— Да я тут заметила, что у тебя полным полно открытых смесей приправ, но вот самостоятельно ты их не делаешь. Поэтому я немного «прохудила» твои запасы отдельных приправ и быстренько вчера сделала свою смесь.

После завтрака, пока Инна мыла посуду, я собрал все подарки в два пакета — один для Инны, другой для её сына. Мужа Инны я, за плохое поведение, оставил ни с чем. Наконец, все приготовления были закончены и мы вышли из квартиры. В подъезде, как обычно, было душно. Я вызвал лифт, и через минуту мы очутились на улице. Прячась в тени деревьев, нам удалось добраться до паркинга. Старенький Форд, как всегда, стоял один немытый среди престижный автомобилей.

— Ты бы его помыл... — начала было Инна.

— Не надо по больному месту, — прервал её я.

Отдав охраннику пропуск, я вдавил педаль газа и старенький автомобиль неспешно покатил нас к вокзалу.

— Вот Димка-то обрадуется, — сказала Инна, вертя в руках коробку Лего.

— Я представляю, — улыбнулся я. — Расскажешь, как-нибудь о его реакции.

— Ты это, правда, серьезно сказал, что можно его с собой привезти в следующий раз? — спросила Инна, поворачиваясь ко мне.

— А почему нет? — ответил вопросом на вопрос я. — Город у нас большой, погулять и развлечь ребенка есть где. Хочешь в детский парк, хочешь в аквапарк — всего хватает.

Спустя полчаса мы уже стояли на платформе и ждали, когда возле вагонов появятся проводники.

— Алло, Нюрка, ты где? — поинтересовалась Инна по телефону. — В девятом? Выйди тогда, встреть меня, а?

Пока мы дошли до искомого вагона, Нюрка уже стояла и чесала язык с проводницей из другого вагона. Увидев нас, она выпроводила коллегу и с широкой улыбкой на лице сказала:

— Ба, какие люди!

— Нюрка, молчки, — стушевалась Инна и, повернувшись ко мне, добавила. — Сейчас занесу вещи и вернусь. Никуда не уходи.

— Так-так, — сказала деловито Нюрка, окидывая меня взглядом, после того как Инна скрылась в глубине вагона. — Обидишь Инку — убью.

— Я не сомневаюсь, — улыбнулся я. — А Инна, кстати, в вас тоже души не чает.

— Скажешь такое, — отмахнулась смущенная Нюрка. — Но ты это, правда, не обижай её...

— Даже не думал, — искренне ответил я. — Присматривайте там за ней.

Нюрка одобрительно кивнула.

Из вагона выпорхнула Инна и бросилась мне на шею:

— Я отлично провела время и сильно буду по тебе скучать. Ты лучше это... Иди... А то я тут сейчас реветь буду, пусть лучше этого никто не увидит.

— Дайте-ка, я вас щелкну, голубки, — сказала Нюрка.

Я протянул ей свой телефон и крепко обнял Инну. Не знаю, получилось ли что-то у Нюрки, но все те минуты, что мы стояли обнявшись, я почти не дышал — мне хотелось, чтобы эти минуты стали вечностью. Я чувствовал, что Инна слегка всхлипывала, уткнувшись мне в плечо, но останавливать её мне не хотелось. Моё сердце само разрывалось на части от будущей разлуки.

Я крепко поцеловал Инну в губы и отпустил. Она, не поднимая глаз запрыгнула в вагон и исчезла в полумраке тамбура.

— Держи, Дон Жуан, — сказала Нюрка негромко, протягивая мне мой телефон. — Надеюсь, что хоть что-то получилось.

— Спасибо, — улыбнулся ей я и быстрым шагом направился к подземному переходу...

Поздним вечером мне всё не спалось. Я искренне ждал хоть какой-то весточки от Инны, хотя бы что она добралась до дома без приключений.

Пять фото, что сделала Нюрка на прощание, я пересматривал уже сотый, не меньше, раз. Давно остывший кофе, о котором я уже и забыл, одиноко стоял возле ноутбука, а в наушниках голос Янки, пронесенный через года, всё пел:

«... А в потpесканном стакане стаpый чай,

Hе хватило для pазлётy стаpых дел.

Фотогpафии — там звёздочки и сны.

Как же сделать, чтоб всем было хоpошо...»

С надеждой вглядываясь в темный дисплей телефона я и не заметил, как заснул...