Дипломат с оружием в руках — инквизитор. Часть 8

нечестно. Вы использовали всё в собственных интересах.
— Не совсем так. Им действительно почти невозможно будет без помощи выжить. Ну почему, если инициативный, талантливый офицер, так нарушитель? А все посредственности идеально соблюдают дисциплину.
— Вы о чём?
— Ваш командир соврала. Но не специально. Такие бойцы не считают это за враньё.
— Если соврала, значит её надо расстрелять. Это самый тяжкий проступок после измены.
— Да успокойтесь вы генерал. Лучше включите мне ход боя с корабля Василисы.
Перед ними возникла голограмма. Корабль Землян «приклеен» до Арихонского. Оба корабля под невидимкой. Вот с Земного корабля вылетел истребитель. По нём сразу же корабли Вергиля открыли огонь. Попасть в такой миниатюрный и юркий кораблик очень тяжело, но за то по трассерам вычислили несколько кораблей противника. Залп с Арихонского корабля и сразу же манёвр, а вражеский корабль взорвался. Вялис умело маневрировал, и противник постоянно ошибался.

Три корабля Вялис уничтожил. Командир четвёртого вражеского корабля видимо догадался, что Вялис маневрирует не по правилам обучения в академиях. И выстрелил, разрушив командирскую рубку, но он не учел, что управление принял на себя бортовой компьютер Землян и спустя мгновение, Василиса уничтожила этот корабль. Но она не бросилась спасать Вялиса (как объясняла несколько минут назад), а менее чем за минуту, постоянно маневрируя уничтожила ещё пять кораблей (просто быстрее орудия не перезаряжались). То есть уничтожила всех стрелявших, которые были поблизости. Именно уничтожила, а не повредила. И лишь после этого, она, передав командование штурману, вышла в открытый космос на выручку Вялиса.
— Вот о каком вранье я говорил. С её слов, она уничтожила корабль, стрелявший по ним и пошла спасать Вялиса. Но не смотря на её сильную привязанность, она сначала выполнила свой долг. Уничтожила вражеские корабли (шесть уничтоженных вражеских кораблей подбитым кораблём!!!). А уже потом спасательные работы. Да и её финт с истребителем — это ещё раз доказывает, что она талантливый офицер. Так же, как и снайпер. Она смогла «по памяти», сделав упреждение на манёвр, уничтожить все стрелявшие по истребителю корабли. Василиса случайно не служила на Фаэтоне?

— Да, несколько дней. И уничтожала тогда Шеньшерские корабли. Правда перед этим Лёша им устроил боевые стрельбы по астероидам, чтобы они привыкли к орудиям Фаэтона.
— Генерал, а кто и как подбирал экипаж на Фаэтон? Если не секрет конечно.
— Какой секрет? Уже прошло столько лет, а я до сих пор не могу понять, кто Лёше слил информацию о моих бойцах. Ведь он на Фаэтон отобрал лучших снайперов флота. Он не мог знать этой информации (к моему стыду, я и сама точно не знала), а расспрашивать не стала. Других забот хватало.
— А Фаэтон? Ведь Человеки владели абсолютно всей информацией о Земном космическом флоте и личном составе.
— Если они владели, то и Фаэтон тоже. Вероятно, Лёша дал задание Фаэтону подобрать лучших снайперов, тот и выбрал.

— Фаэтон конечно достоин высшей похвалы. У меня такое ощущение, что к его программированию перед полётом к Солнечной системе генерал Минах приложил руку. Ведь больше ни один бортовой компьютер Человеков не обладает такими возможностями как Фаэтон.
— Я тоже так думаю. Когда Лёша впервые оказался на борту подбитого флагмана Человеков, то бортовой компьютер принял его за генерала Минаха.
— Теперь мне стало всё понятно. Я ощущал ауру Минаха, но свежие земные эмоции забивали, маскировали то, что передал Минах. Около четырёхсот лет назад мы с Минахом вдвоём отражали атаку почти полтысячи кораблей Буракидов. Мы оба были претендентами в инквизиторы. Оба тогда ещё полностью не освоились с полученными возможностями. Мы только успели получить эти уникальные возможности от разных инквизиторов. И они взяли нас с собой на задание, чтобы продемонстрировать возможности.

Друг друга мы не знали до этого. Можно сказать, что с враждующих цивилизаций. Перед началом боя инквизиторы приказали нам не вмешиваться, а ещё лучше всего, пока они будут драться, при желании мы могли сбежать. Ни я, ни Минах не воспользовались возможностью сбежать (позор). Наши «учителя» уничтожили почти полторы тысячи тяжелых кораблей, пока мы наблюдали за боем с активированными невидимками. Вступить в бой мы не могли. Приказ не вмешиваться был посильнее Шеньшеровских генераторов. Но всему бывает предел. У каждого он свой.

Пока я наблюдал за этим неравным боем (два корабля против двух тысяч), мне казалось, что я попал в фантастическую сказку. Где «хорошие дяди» наказывают «плохих подростков». Из тех возможностей, что инквизиторы использовали в бою, я использовал за всю свою жизнь не более половины. Но после того, как наши «учителя» всё же погибли, осталось ещё около пятисот кораблей. И мы с Минахом, не сговариваясь, кинулись в бой (запрет не вмешиваться пропал, после смерти инквизиторов). Но мы не уничтожили эти корабли. Нам удалось уничтожить лишь около шестидесяти кораблей. Потом Минах предложил пленить командующего флотом Буракидов. Мы прорубились на флагманский корабль. Стрелять в свой флагман они не стали. Минах внушил командующему, чтобы тот приказал подчинённым выстрелять все боеприпасы в никуда и после этого улетать домой. За доли секунды до прыжка мы телепортнулись в свои челноки и отделились от корабля. Хотя мы могли уничтожить оставшиеся корабли, но Минах их пожалел и отпустил. Это было очень благородно с его стороны.

— Ваше королевское величество. Возможно, то был другой Минах. Со слов Аэлиты Лёше то, этот Минах появился в Человеков «на горизонте» лишь за год перед боем в Солнечной системе. И за год «взлетел» с простого офицера до генерала. Кроме того, он гораздо слабее вас. Когда Лёша оживлял Аэлиту, Минах помогал, но не сам, а с нашей помощью. И после оживления он был обессилен до предела. А вы Настю оживили без чьей-либо помощи и после этого вы не казались обессиленными.
— Разные обстоятельства. Мне скрывать свои возможности не было смысла. А Минах должен был тщательно скрывать то, чем он владеет. Если бы император обнаружил бойца с такими возможностями он бы легко придумал, как его уничтожить. А то, что Минах объявился не очень давно, говорит лишь о том, что он просто сменил физическое тело, подобрав для этого своего тёзку. Алексу же он передал свои знания, потому что чувствовал для себя огромную опасность.
— Вполне возможно.

— Генерал, я предлагаю взять сейчас Алекса и слетать на Валькирик. Думаю, что уже настало время применить для вас атомарное золото.
— Хорошо, ваше королевское величество. Лёша! — перед Лией с королём появилась голограмма с моим изображением.
— Вот те раз! Пока я занимаюсь делами, а моя жена влюбляется с моим другом, — не смотря на то, что я был очень зол на Лию, я очень обрадовался её вызову. Но всё равно подъебнул.
— Перестань! Ты спал! А вот мы действительно занимались делами, а не влюблялись. Лёш, может втроём слетаем на Валькирик? И ты мне немного выделишь из подарка короля Кверков?
— С огромным удовольствием. Давно пора. Ты где?
— На флагмане Арихонов.
— Ждите. Сейчас буду.

На Валькирике я снова выбрал одно из уединённых мест. Этот час, в течение которого Лия мучительно превращалась из «лягушки» в царевну (хотя и не совсем лягушки) тянулся целую вечность. Господи! В какую великолепную и молоденькую красавицу превратилась Лия после применения атомарного золота! Она стала краше, чем была во время нашей первой встречи. Я не вытерпел, чтобы не похвастаться перед близнецами.
— Саша!
— Да, пап, — он так и застыл с раскрытым ртом.
— Сынок, ты что брату говорил? Закрой рот — кишки простудишь? Мне кажется. Что ты сейчас их простудишь
— Мам, ты стала такой красавицей, что глаз невозможно оторвать. Если б ты не была моей мамой, то я в тебя влюбился бы.
— Ну да. А раз я твоя мать, значит ты меня не любишь. Обидно.
— Мамулечка, родная! Я тебя очень люблю, но люблю как маму. Как свою самую лучшую и любимую мамочку.

— Да ладно, сынок. Я пошутила. Но мне всё равно очень приятно, что такая старуха, как я вызывает такие чувства.
— «А» в квадрате видел?
— Пока нет.
— Любопытно, что он скажет, — возникла ещё одна голограмма. «А» в квадрате сидел и что-то обсуждал в Гирманом. Вдруг Гирман замолк (так, как он был лицом к голограмме) и с отвисшей челюстью лишь разевал рот, не в силах произнести ни звука. «А» в квадрате с любопытством развернулся, да так и застыл.
— Батя! Ты где эту красавицу нашел? — послышался его дрожащий голос.
— В артиллерийском музее, в прошлом, — улыбаясь, произнесла Лия.

— Мама?!!! Не может быть!!! Ты моложе нас с Шуриком?
— Ну, какая есть.
— Не ожидал, не ожидал. Придётся тебя отбить у отца, — он улыбнулся.
— Я тебя отобью! В лоб получишь.
— Ага, если генерал Вергиль не смог отбить, то я и подавно. Ну, мамуля!! Ты и красавица!
Вот так с шутками-прибаутками радовались чудесному превращению Лии не только я и близнецы, но и король Арихонов.