Вуайерист. Глава 8

Следующее знаковое событие произошло внезапно, как гром средь бела дня. Я шёл из магазина с продуктами и встретил своих друзей. Они сидели на лавке напротив моего дома. Пацаны подозвали меня. Их было трое, трое моих лучших друзей. Макс, мой сосед, и, наверно, самый близкий из друзей. Виталик и толстяк Пашка. Мне сразу бросилось в глаза, что у всех парней какой-то виноватый взгляд. Они были задумчивы и серьезны.

— Что случилось, пацаны? — спросил я.

— Есть разговор, Сань, — ответил Макс.

Макс был самым умным и симпатичным из нас. Кудрявые каштановые волосы и ярко зелёные глаза. Он всегда излучал тепло и веселье, но сейчас был напряжён. Виталик, долговязый, с проблемной кожей, но добрый и отзывчивый, тоже был в смятении. И даже пухляк Пашка, виновато смотрел на меня своими маленькими поросячьими глазками. Я всерьез заволновался.

— Да, что такое, а? Вы меня пугаете.

— Давай пройдём на наше место, там всё тебе и расскажем, — предложил Макс.

— Хорошо, только сумки закину.

Я быстренько забежал домой, парни ждали меня на лавке. Наше место, это сооружённый нами шалаш в яблочных садах. Довольно большое строение, сделанное с душой и усердием. В шалаше могло поместиться до пяти человек. Была крыша, стены и кое какие удобства внутри, в виде пары старых потрёпанных кресел, двух толстых одеял, пары обитых поролоном ящиков и даже плакаты с голыми женщинами на стенах. Под ящиками мы прятали порно журналы, сигареты и прочий хлам, который нельзя было тащить домой.

Всю дорогу до шалаша парни хранили молчание. Когда мы наконец разместились внутри нашей мальчишеской обители, Макс вздохнул и достал свой дико дорогой мобильный телефон. Макс был единственным из нас, кто обладал таким гаджетом, у него были довольно богатые родители. Кстати наши семьи дружили, мама общалась с его матерью, и даже после ухода моего отца, они продолжили дружить. В телефоне Макса была хорошая камера, на тот момент это было большой редкостью. Макс нажал пару клавиш и протянул мне телефон. На экране было какое-то видео, оставалось лишь нажать «плей». Я уже собирался включить видео, как рука Макса меня остановила.

— Послушай, Сань. Мы не хотели это снимать, но потом решили, что ты должен это видеть. Нашим словам ты бы вряд ли поверил.

— Да что там такое? — пуще прежнего удивился я.

— Смотри.

Я наконец нажал «плэй». Пока камера фокусировалась, и я пытался сообразить, что там происходит, Виталик стал говорить:

— Это было сегодня после обеда. Мы шли на речку, как обычно по верху карьера, в обход, чтоб побыстрее, ну ты сам знаешь. Ну вот и наткнулись на них. Сначала не поверили своим глазам, а потом пригляделись. Ну и решили снять для тебя, чтобы...

Я жестом заставил друга замолчать. Я уже понял, на что смотрю. Камера снимала сверху вниз, под углом 40 градусов. На дне карьера стояла машина «буханка», похожая на милицейскую, но какая-то другая. Задние двери были открыты, возле них стояли двое голых мужчин, а между ними, на корточках, сидела такая же абсолютно голая женщина. Блондинка, с большим бюстом, сразу видно не молодая, по небольшой рыхлости и мягкости тела. Она сидела с широко раздвинутыми ногами. И сначала мне показалось, что она в черных трусиках, но приглядевшись, я понял, что за трусы принял тёмную лужайку лобковых волос, так сильно контрастирующую на белом теле. Женщина поочерёдно сосала два члена, точнее мужчины по очереди трахали её в рот, передавая светлую голову женщины друг другу. Руки женщины упирались в бёдра мужчин, она не поднимала их вверх, а работала только головой. Мужчины очень резво и жёстко трахали её в горло, постоянно передавая голову женщины друг другу. Её голова постоянно мелькала туда-сюда, и я не мог увидеть лица. Но уже знал, кто это! Потому что узнал Олега! И Виктора! Трудно было не узнать маминого хахаля. Олег был здоровенный и крепкий. Виктора я тоже сразу узнал, его образ ещё не остыл в моей памяти. Но какая-то малюсенькая частичка внутри меня всё ещё надеялась, что женщина у их ног, не моя мать. Хотя эти трясущиеся сиськи я узнал бы из тысячи.

Я удручённо смотрел в экран телефона, не в силах поднять глаза на своих друзей, которые всё это видели воочию. Мне было очень стыдно за свою мать. Я смотрел, как мужчины жёстко имеют её в рот. Слышал из динамиков телефона горловые кряхтения, сопровождающие этот процесс. Видел, как пузыриться слюна изо рта моей матери и спадает на её пышную грудь. Как слюни стекают по её животу и виснут на лобковых волосах. Но больше всего меня ужасало, как мужчины обращаются с ней. Они постоянно шлёпали членом ей по лицу, когда принимали её голову. Отдавали лёгкие унизительные пощёчины. Причём постоянно. И так по кругу: хвать за волосы, член в рот, потрахал в глотку, вызвав новый выброс слюны, вынул, пошлёпал влажным членом по лицу, отвесил пару пощёчин и снова член в рот, и повтор за повтором. Олег, Виктор, Олег Виктор... Олег несколько раз плевал маме в лицо и следом шлёпал членом, размазывая её. И самое ужасное, что маме это, кажется, нравилось. По крайней мере, она не предпринимала никаких попыток сопротивляться. Её унизительно и грубо имели в рот, шлёпали по лицу и сиськам... Ах да, сиськи! Они постоянно насиловали её сиськи. Шлёпали по ним, причём сильно, аж динамики телефона улавливали звук шлепка, жёстко лапали, сжимали крупные соски. Но мама даже виду не подавала, что ей это причиняет боль. Я видел только её перемещающуюся с члена на член голову, слышал клокочущий звук её горла. Я не понимал, как ей может нравиться такое ужасное обращение. И ещё меня ужаснуло, что они это делают в прилюдном месте. Ведь на дне карьера, часто гуляли люди, парочки, или с собаками. Но сейчас слава Богу никого не наблюдалось.

Вдруг Олег резко вынул член из маминого рта, зарычал, и стал спускать густую сперму маме прямо на лицо. Он кончал, как слон, обильно заливая мамино лицо. Виктор рядом судорожно надрачивал свой член и кончил сразу после Олега, добавив «сливок» на мамино лицо. Сперма полностью покрыла мамин фейс, она стекала между её грудями вниз по животу и повисала каплями на лобковых волосах. Мужчины довольно рассмеялись. Олег грубо схватил маму за волосы и потянул назад, открыв обконченное лицо. Он звонко смеялся.

— Аххахха! Отлично получилось! Понравилось тебе, как мы трахали тебя в рот, унижали, как последнюю шлюху? Обкончали всё лицо! Ты вся в сперме, грязная шлюха! Понравилось тебе, сука?

— Дааа, — протянула мама и на её лице расплылась широкая улыбка.

Олег неожиданно смачно плюнул маме в лицо. Она в ответ шлёпнула его по ляжке. Он снова плюнул и засмеялся. Мама уже два раза его шлёпнула. Третий раз смачно сплюнул Олег.

— Ну хватит! — воскликнула мама, но обиды в её голосе было очень, очень мало. Подумаешь, наплевал в лицо, обычное дело...

— Хорошо получилось! — сладко протянул Олег, всё ещё держа маму за волосы. — Обкончали, как шлюху, как ты любишь, Свет. Ты грязная шлюшка, любишь, когда тебя так, да?

Мама, пытаясь высвободиться из рук Олега.

— Стой, — осадил её гигант.

Он свистнул.

— Эй, Петрушин! Дуй сюда, мигом!

Вдруг с водительского сиденья машины выскочил молодой парень, в форме. Он подбежал к начальникам и застыл на месте, с глазами, как два блюдца. Парень поражённо смотрели на голую женщину, сидящую на корточках, с обконченным до ужаса лицом, и волосами, намотанными на кулак его начальника.

— Доставай свой мелкий член! Кончи ей на лицо, заслужил!

Бас Олега разносился по дну карьера. А парень замялся. Мама тоже начала протестовать.

— Ты, что с ума сошёл, отпусти меня! Я не буду!

— Как это не будешь?! — удерживал её на корточках Олег. — Значит нам с Витьком даешь себя трахать и в рот, и в жопу, а Петрушину, молодому сержанту, который любезно подвёз нас сюда в свой выходной, не дашь? Он хуже нас? Чем он хуже, дорогая? Слышишь, Петрушин, ты получается какой-то прокажённый, не нравишься ей!

— Нет, — сказала мама.

— Что ...