Гуляй, Вася!
Страница: 9 из 9
Её рука вновь скользнула под локоть, в этот раз Вася шарила на пояснице, обхватывала меня сзади. — Такой большой, сладкий, — томно зашептала она.
Я усмехнулся, прикрывая веки. Она была распутна, возбуждена и игрива.
— Всё равно мне не нравится, когда меня используют, — я оторвал её руку, указав должное место для дамских рук.
— Если я забеременею, назовём сына Дима, в честь тебя, — Васины сияющие довольствием глаза широко открылись, как всегда во время откровенных признаний.
— Ты же бесплодна, — мы приехали на пятый этаж и вышли из лифта.
— Никто не знает, фифти-фифти. Когда-то я сделала неудачно аборт. Врачи говорят, что шансы есть.
— Давно вы с Андреем? — я имел ввиду «живёте», но Вася обернула концовку по-своему:
— Трахаемся? Больше года. Вот мы и подумали, что надо подключить дополнительные ресурсы.
— И выбор пал на меня, — закончил я грустную историю.
— Ну не совсем, — Вася усмехнулась.
Мы уже стояли в предбанники. Никифорова судя по всему дома не было, иначе, сомневаюсь, что Вася затеяла бы весь этот разговор.
— Не совсем? — переспросил я.
— Ты ведь тоже меня выбрал, — опять включила Вася томление в голосе. Она приникла ко мне всем телом, губками потянулась к лицу, и мне вдруг дико захотелось поцеловать её.
Я смотрел в пухлые алые губки, сладко пахнущие помадкой, раскрытые навстречу сердечком. Васины веки, полуопущенные, обещали сказочные приключения. Я прильнул к сладким губкам, и Вася засосала меня помпой, ввязалась в борьбу крови и плоти.
— Я хочу тебя, — простонала она, когда мы разорвали на секунду языки и губы.
Она тёрлась об меня пахом, насаживалась на коленку своей небритой вагиной, запомнившейся мне ещё по нашей совместной ночёвке.
— А как же Андрей? — я с опаской взглянул на дверь, ведущую к лифту.
— Он будет только «за», — она пялилась мне в глаза, бросая вызов.
— Ну идём тогда, — неуверенно произнёс я, открывая дверь в свою квартиру.
Мы быстро скинули с себя всю одежду и запрыгнули в постель.
Васино худенькое тело вожделенно забилось подо мной. Мой член, залитый сталью, вспахал одну борозду, вторую, пока наконец не воткнулся в волосатую текущую щель. Вася изогнулась подо мной и приняла до конца. Я даже не позаботился о презервативе, так я хотел её. Она сложила щиколотки за моей спиной, прилипла ко мне, как альпинистка к скале. Отрываясь для удара, я на самом деле приподнимал её. Она и не могла иначе, дёргаясь навстречу. Её залитое слюной личико наполнилось безумным похотливым блеском карих глаз, вывернутые губы постоянно искали мой язык.
— Кончи в меня, прошу тебя, — стонала она дико в ухо, когда я опускался сбоку. Я широко бил её бёдрами, доставляя головку члена прямо в матку, там, где заканчивалось влагалище и начиналось узкое горлышко кувшина. Именно туда я всаживал головку члена, с каждым вязким сосущим проникновением приникая к сосуду Васиной сущности. Она первая забилась в оргазме. Как дикая кошечка, запела сладким голоском. Её протяжный мартовский стон, знакомый мне десятками переливов, ручейком устремился в ухо. Коготки царапали спину, её пяточки забили по ягодицам. Я и сам, в два раза больше её, обрушился на неё, достигнув последних метров дистанции. Всадил штык в горлышко кувшина и уже не вынимал.
Семя бурными потоками устремилось по каменному члену, струями влетая в Василисину матку, наполняя её сосуд до краёв.
— Да, вот так, — пела подо мной обезумевшая от вожделения Вася. — Кончи в меня, кончи.
Я растворился в ней, прилип к её волосатому лобку и ещё долго оставался внутри, пока кошечка подо мной ласками обозначала новую территорию любви.
10После секса Вася, наполненная надеждами на пополнение семейства, ускакала к себе. Я же остался созерцать падение Олимпа.
«Как низко я пал, — корил я себя за слабость. — Она только пальчиком поманила, и я тут же согласился».
Мне ничего не оставалось, как начать собирать вещи. Осеменять чужую жену за арендную плату не входило в мои планы. Я искал уединения, свободы, отдыха. Никифоровы лишили меня надежды на светлое будущее, изнасиловали, совратили, подчинили.
«Нет им прощения и никогда не будет», — бурчал я мысленно себе под нос, набивая сумку под завязку.
Вернулся с работы Никифоров. В этот раз он был ласков с женой. Почти не быковал и не обзывал её матерно. Слышались только шлепки и сладкие стоны Васи. Она наверняка ещё полнилась моей спермой, когда семя майора нежной глазурью легло поверх, смешалось с моим.
Я уходил, поджав хвост, унося с собой немногочисленные пожитки.
«Нет мне счастья в этом доме», — грустно созерцал я уютную пустую квартирку, мигом пришедшую в первоначальное запустение, стоило мне лишь собрать свои вещи.
«В добрый путь», — скажет мама.
«Семь бед — один ответ», — добавит отец.
И только братец мой, неласковый, бросит сдавшемуся путнику вслед:
«Скатертью дорожка».
ЭпилогЧерез два дня молчания Никифоров соизволил поинтересоваться у меня по телефону:
— Куда-то ты пропал?
— Я больше не буду снимать у вас квартиру.
— Понимаю, дело хозяйское, — он, похоже, ни капельки не жалел о потраченных усилиях на развод. — Так, может, ключи сдашь?
— Да, я зайду на днях, рассеянно сообщил я.
До конца положенного срока оставалась куча времени. Никого больше осеменять мне не требовалось, поэтому я спокойно отсиживался на родительских харчах. По вечерам играл в шахматы с компьютером, слушал музыку, наслаждался шелестом голосов на кухне.
Родители восприняли моё возвращение, как знак свыше.
— Первый блин комом, — сказала мама.
— Ну, с почином тебя, сынок, — подмигнул отец. — Я тоже в молодости всё сбежать хотел.
Но братец мой сердечный больше остальных поразил меня заботой о ближнем:
— Если хочешь, можешь, у нас пожить. Комната есть свободная, Катя не против. Ты же не куришь и не пьёшь. Втроём веселее будет, — он подмигнул, как и отец, таким же плутовским прищуром.
— Спасибо, — я кисло усмехнулся в ответ. — Но я уже пожил с соседями.
В подробности похождений по мукам я не вдавался, но родичи нашли моё объяснение вполне приемлемым оправданием для возвращения домой.
Так я просидел на жопе ещё неделю, привыкая к забытым прелестям отеческого дома. Наконец мне наскучило тянуть резину, и я отправился за расчётом.
Была суббота. Ярко светило мартовское солнце, свежевыпавший долгожданный снежок щекотал детишкам голые ладони и нервы. Они катали бабу, орали в парке как ненормальные. Я же шагал сдавать ключи.
Юрким хорьком прошмыгнул в предбанник, бесшумно прикрыл за собой дверь. Мне не хотелось встречаться с Никифоровыми. Надо было только убедиться, что ничего моего в квартире не осталось, бросить ключи в предбаннике и убежать, сопроводив побег предусмотрительной смс-кой.
Бесшумно приоткрыл я дверь и сразу ощутил незнакомое присутствие, разбросанное повсюду в виде чужих вещей и запахов.
Сделал пару неуверенных шагов по коридору, приоткрыл дверь, ведущую в зал.
Вася сидела на полу голенькая, делая минет незнакомому парню, тоже абсолютно голому. Я же вытаращился на них. Они остановились в свою очередь, уставились на меня.
Так мы и остались в памяти друг друга, потому что в следующий момент я бросил скромное «извините» и на цыпочках покинул квартиру, оставляя связку ключей висеть на гвоздике в предбаннике.
Андрюша Никифоров найдёт их и передаст новоявленному любовничку, нанятому для экспериментов над бездетной супругой.
— Всякий цыган свою кобылу хвалит, — скажет мама.
— Кобыла не лошадь, а баба не человек, — подтвердит отец.
И только братец мой безбашенный зальётся неотвратимо гнусным хохотом, услышав историю одного совращения:
— Гуляй, Вася! — хлопнет он меня по братскому плечу, чтобы потом добавить исподтишка: — Клин клином вышибают, а ты не горюй!
Последние рассказы автора
Мы идём по центральной улице города, внимательно сканируя местность на предмет наличия этих самых мифических высоких и красивых тёлок. Середина лета, каштановая аллея, отделяющая проезжую часть от широкого в мелкую плитку тротуара, по которому мы едва тащим ноги, буйно буяет слева по борту зелёной пахучей стеной. — Просто мы...
Читать дальше →
Вероника спит с Михаилом, который к тому же взял в оборот Катю. Настя втюрилась в Андрея, но это временно. Вездесущая Вероника разбавляет лямур и там, и сям. Подливает масла в огонь пикантными шуточками:
— А вы, дядя Миша, лавку помягче не могли сделать? — хмурится она, надувая щёчки.
— А что так? — Миша ухмыльнулся, чуя подвох.
— Попа болит...
Читать дальше →
ИГОРЬ пристаёт к ДАШЕ в постели.
ИГОРЬ: (возбуждённо) Котик, ну давай в попку хоть разок попробуем.
ДАША: (мурлычет спросонья) Смерти моей хочешь?
ИГОРЬ: Ну что я, зря что ли лубрикант покупал? Ты же сама хотела попробовать.
ДАША: Я не сказала «да», я сказала «может быть».
ИГОРЬ: А теперь что, нет?
ДАША: (раздражённо) В попу только шлюхи ебутся. По-твоему, я — шлюха?
ИГОРЬ: Да причём тут шлюхи...
ДАША: При том. Не жалеешь меня совсем.
ИГОРЬ: (вздыхает)...
Читать дальше →
«Чёрти что!» — он нахмурился.
И всё же он был доволен. Девушки, судя по весёлому щебету голосов в саду, помирились. Отец Насти не был против того, что Андрей спит с его дочерью и уж тем более Вероникой. Единственное, что требовалось, это не...
Читать дальше →
Нахмурившись, Андрей перевернулся и усилием воли попытался уснуть. Но спать уже расхотелось.
«Оля бы точно такое не одобрила», — представлял он себе дочку, совокупляющуюся со здоровенным мужиком, да к тому...
Читать дальше →