Игра без проигравших

частью ее гардероба. Сегодняшний случай отличался одной, но очень пикантной особенностью: трусиков на Кристине не было. Сбывалась едва ли не самая жаркая и постыдная мечта Николая Ивановича! Однако вслед за этим задыхающийся от стыда и вожделения трудовик осознал, что просто смотреть на это великолепие ему недостаточно. Он невыносимо нуждался в том, чтобы припасть ртом к прекрасному светлому анусу, лизать долго и самозабвенно, а потом употребить по прямому назначению то, что скрывали прекрасные розовые складки. Но долгое воздержание и неудовлетворенное влечение к Кристине приучили его к тому, что все эти желания так и останутся невоплощенными, тайными, постыдными... Эта мысль твердо укоренилась в его болезненно воспаленном сознании, поэтому он не был способен воспринимать столь недвусмысленное поведение Кристины как прямой призыв к действию. Николай Иванович просто стоял на вытяжку, не смея дышать, словно солдат почетного караула, благодаря небо за возможность наконец-то увидеть эту красоту, познать сладкую тайну, и всем естеством радуясь, что Кристина так мучительно долго ищет телефон в совсем небольшой, в общем-то, сумочке...

Звонок был от Александра, теперь уже бывшего ее бойфренда и спонсора. Сейчас был явно не тот момент, чтобы разговаривать с ним, поэтому Кристина, не поднимаясь от сумки, выключила звук, убрала телефон обратно и наконец-то выпрямилась. Развернувшись к трудовику, она с удовлетворением отметила, что его брюки топорщатся совершенно откровенно и недвусмысленно. «Уже лучше!» — подумала девушка, а вслух произнесла:

— Ну и хорошо, что никого нет, правда? Мы-то с вами здесь, Николай Иванович! Посидим, поболтаем о том, о сем, — она открыто и дружелюбно улыбнулась, не подавая вида, что прекрасно видит его чудовищную эрекцию. Легонько оттолкнувшись от пола, она уселась на парту вполоборота к нему, закинув ногу на ногу. И без того короткая юбка задралась на бедре, приоткрыв ягодицу.

Только сейчас до трудовика дошло, что он стоит перед своей бывшей ученицей с бесстыдным стояком, норовящим порвать штаны. Он поспешил сесть за стол.

— Что ж, с удовольствием! — произнес он, — расскажи, как живешь, где учишься?

— А может, чаем девушку угостите? — слегка кокетливо предложила Кристина, — я помню, у вас и чайничек имеется.

— Чаем? — переспросил все еще растерянный трудовик, — чаем это можно! Сейчас, как раз еще горячий!

Он встал из-за стола и, стараясь не поворачиваться к ней передом, прошел в угол кабинета, где на невысокой тумбочке стоял недавно вскипевший электрический чайник. Бросив в чашку недорогой чайный пакетик, Николай Иванович залил их кипятком, одну чашку поставил на свой стол, подхватил вторую и взял в другую руку вазочку с шоколадными конфетами. Пока он проделывал манипуляции с чайником, она успела коротким пунктиром рассказать о себе:

— У меня все прекрасно! Учусь на финансовом, занимаюсь спортом, хожу в клубы, радуюсь жизни!

Николай Иванович, неимоверно стыдясь за неприлично выпирающие брюки, подошел к парте, на которой сидела, сверкая изумительной накаченной ляжкой, потрясающая девушка.

— Угощайся, Кристина! — хрипло произнес он, двумя руками протягивая ей чашку и вазочку с конфетами.

Она, однако, не спешила принимать нехитрое угощение. Взгляд ее был направлен прямо туда, где вздымалась не справляющаяся со звериным напором ткань!

— А-а-х-х! — выдохнула Кристина, — он, наверное, о-о-чень горячий... — она сладко и мечтательно растягивала слова, жарким шепотом сводя трудовика с ума. Затем подняла на него томный взгляд и уточнила, — я про чай. Вон как пар валит!

— Да, только что закипел... — разом констатировал все грани происходящего Николай Иванович и поставил чашку рядом с ней на парту.

Кристина снова опустила глаза.

— Вижу-вижу... — с хитрой ухмылкой произнесла она, — от конфет я, пожалуй, откажусь, Николай Иванович, но спасибо!

Трудовик не стал уговаривать и поспешил ретироваться обратно за свой стол. Глядя, как он, полыхая всем лицом, стыдливо прячет то, чем по идее должен гордиться, Кристина думала: «Тяжелый случай! Ну ничего! Ты сегодня вспомнишь, кто такой настоящий мужчина! Сам, видимо, так ни на что и не решишься, ну так я помогу! А пока я тобой еще не наигралась. Потерпи, всему свое время. Мне тоже непросто. Парта, между прочим, вся сырая уже!»

— А вы, Николай Иванович, любите сладенькое, правда? Я только что сама видела — проворковала она, сняла одну ногу с другой и поменяла их местами. Она сделала это достаточно медленно для того, чтобы кипящий на огне желания «любитель сладенького» успел оценить даже ее крайне минималистичную интимную стрижку.

— Кристина! Ч-что ты имеешь в виду?... — с замиранием сердца, будто перед прыжком в желанную греховную пропасть, спросил он.

— Как что? — Кристина, казалось, была искренне удивлена такому вопросу, — у вас же стоит... такой большой...

Она на мгновение замолчала и посмотрела ему в глаза, облизнув кончиком языка верхнюю губу.

— Что?! — прохрипел обезумевший трудовик, готовый сейчас же броситься на бесстыжую девку.

— Мешок с конфетами! — договорила Кристина, кивнув в сторону тумбочки с чайником.

— А-а-а! — протянул учитель со смесью запредельного стыда и горького разочарования, — да это Светлана Васильевна купила! Она любит...

«По ней видно», — подумала Кристина, вспомнив жирную физичку. Вслух же она сказала:

— Понятно... Красивым (она выделила это слово) девушкам это ни к чему, — Кристина развела руки и повела плечами, наглядно иллюстрируя свои слова, — я конфетам предпочитаю тренировки.

— Да... — снова промямлил Николай Иванович, — спорт — дело хорошее, полезное! — добавил он, чтобы хоть что-нибудь еще сказать.

«Эх и остолоп! Тебя девушка сама на комплименты разводит, а ты и этого стесняешься! Крепко тебя твоя Светуля к ногтю прижала! Так и живете: она конфеты тоннами жрет, а ты по мне вот сохнешь. Все с вами ясно!» — почти с досадой подумала Кристина.

— А кроме конфет в жизни так много приятных радостей! Правда, Николай Иванович? — и она снова перекинула ноги, так же мучительно неторопливо.

Он ничего не отвечал, утратив всякий контроль над собой и открыто пялясь ей между ног. Пора было переходить к следующей части операции по соблазнению примерного семьянина.

— Кстати, как Светлана Васильевна поживает? — с интересом спросила Кристина.

— Светлана Васильевна? Да как... Нормально поживает... Чего ей будет-то? — с заметной долей неприязни отозвался трудовик, а про себя добавил: «Пухнет день за днем, подмышками мохнатыми воняет да детей у доски мучает! Чего не скажи ей — только огрызается да истерит. А у самой усы поперли, как у мужика. Так она и не баба вовсе! Настоящие-то женщины вон какие должны быть, мужикам на радость! Смотришь — и глаз радуется, и хрен колом встает!»

— Как-то вы, Николай Иванович, прохладно о жене говорите... — заметила Кристина, — как у вас, кстати, в семье атмосфера? Помню, вы всегда такие дружные со Светланой Васильевной были, везде вместе, везде под ручку... Что-то не так, или мне показалось?

Вообще говоря, личная жизнь педагогов совершенно не касается их бывших учеников. Но перечить Кристине Николай Иванович ни за что бы не посмел. Он откашлялся в кулак, подбирая слова.

— Понимаешь, Кристина, мы ведь со Светланой Васильевной уже девять лет в браке, скоро годовщина юбилейная. Я сына ее воспитал, как своего. А теперь... Холодок какой-то между нами. Сам не пойму, в чем дело...

«В труселях громадных холодок у твоей Светули! У тебя-то вон как все полыхает, издалека видно, а у этой толстой истерички тепло только в брюхе от борща. Вот и вся любовь! Тебе бы послать ее давно, да найти себе нормальную бабу, чтобы каждую ночь с тебя не слезала. Или двух! Но разве можно?! Вы же со своей Светулей везде под ручку, везде вместе! Вот ты и записался в пенсионеры с ней за компанию. А спите-то как соседи — в разных комнатах. Так и встретишь ...  Читать дальше →