Санаторий «Rosental». Глава 2: Клавдия Павловна

неотрывно смотря в потолок, закинув одну руку за голову, а другой задумчиво перебирая завитушки волос на лобке.

Когда он сходил в уборную, и принёс полотенце, она, не вставая насухо вытерла пизду. Потом, бесстыдно, сев на корточки, довершила дело, тщательно промокая себе между ног, а затем вытерла диван.

— А горячая вода в квартире есть? Мне для конспирации нужно покрасить голову хной. Вы мне поможете капитан?

— На кухне есть дровяная плита и кажется какие-то кастрюли. Я сейчас её затоплю и сбегаю за водой. Думаю, минут через сорок можно будет красить.

— Я пока подремлю капитан если вы не возражаете. Накройте меня пожалуйста одеялом.

Женщина, после всего перенесённого за этот день почувствовала себя абсолютно обессиленной. И если до этого она держалась на полученном в ходе погони адреналине, то после бурного полового сношения её веки наливались свинцом.

Принеся из соседней комнаты одеяло и подушку, офицер аккуратно подложил её под голову Клавдии. Накрывая женщину одеялом, на секунду залюбовался её стройным распластанным на диване телом. Белые груди с большими светло-коричневыми сосками, мягким студнем растеклись по грудной клетке устремившись остриями в разные стороны. Плоский живот с небольшой прослойкой жира и круглый пупок создавали впечатление телесной гармонии и незащищенности, как на старых картинах итальянских мастеров. Ноги её были слегка разведены, и под светлыми, жесткими завитушками волос на лобке, был хорошо видена изящно изогнутая раковина вагины. Глаза женщины были закрыты, а на украшенном нежным румянцем лице играла лёгкая улыбка. Клавдия уже спала.

С некоторым сожалением офицер накрыл женщину. Она была прекрасна как Афродита!

Тут же, он почувствовал, небольшой укор совести, вспомнив жену Машу, которую не видел уже три года. И ему привиделось что и моются в полутёмной бане, в их сельском имении, а его хуй, нежно проскальзывает между скользких, намыленных ягодиц наклонившейся к кадушке, молодой супруги. Она от неожиданности звонко ойкает и пытается вырваться. Но он крепко держит её сзади, не давая соскочить. Заканчивается всё конечно, сладким сношением молодых тел, на мокрых банных скамейках. Скорее всего тогда, они зачали сына Андрея. А ещё через два года, в той же баньке, бог одарил их дочерью Катей.

Не сразу, но он стряхнул с себя это наваждение. Не время и не место придаваться сантиментам. Он же офицер русской разведки! А ностальгия, один из худших врагов разведчика.

Рывком развернувшись на месте, словно исполняя команду «кругом», мужчина пошел готовить горячую воду так нужную для дела конспирации. Клавдию Павловну, он разбудил только через два часа, дав ей пополнить силы. Раньше и не требовалось, потому как авто, для их эвакуации, должно была приехать только к полуночи.

С наступлением сумерек он помог Клавдии покрасить волосы в светло-рыжий цвет. Женщина, уже не таясь, сидела перед тазиком с тёплой водой, с голой грудью. Глядя на эту красоту, мужчина опять возбудился, что не могло ускользнуть от взгляда опытной куртизанки.

— Штабс-капитан, позвольте я вам помогу, — сказала она, притягивая его на уровне ширинки к своему лицу.

— Вы уверены Клавдия Павловна, что сейчас для этого место и время? — спросил он, впрочем, не сопротивляясь.

— Пока сохнут мои волосы я хочу взять у вас в рот. Вы не откажите даме в удовольствии?

С этими словами, она ловко расстегнула ширинку и нежными губами захватила его сизую головку его еще не до конца вставшего члена. Сладкая мука в исполнении опытной развратницы продолжалась недолго и уже через пару минут, мужчина, коротко прорычав, эякулировал ей в рот. Она же, привычно сглотнув сперму, облизала губы и словно речь идет, о стирке сорочек произнесла:

— Вы милый Дмитрий Андреевич, если чувствуете тяжесть, теперь всегда можете меня об этой услуге попросить. Договорились?

— Мне приятно ваше внимание Клавдия Павловна, но я предпочитаю делать всё по полной программе.

— Ну это не всегда возможно. А я поверьте всегда буду рада, помочь вам.

— Хорошо Клавдия Павловна это и вправду хорошо чистит голову. Не думаешь, знаете ли, не о чём лишнем.

Сборы прошли быстро. Одежда и новые паспорта для обоих были предусмотрительно спрятаны в тайнике на чердаке дома. Там же в саквояже лежали несколько тугих пачек иностранной валюты.

Уже садясь в автомобиль Клавдия Павловна вспомнила что так и не информировала Дмитрия Андреевича о своей работе, проделанной в поезде.

— Кстати Дмитрий Андреевич я забыла вам сказать, что в поезде познакомилась с очень интересным молодым русским офицером.

— Насколько я знаю, близкое знакомство с военными входит в ваши служебные обязанности. Но не с русскими. Что в этот раз не так? — спросил немного насуплено капитан. После произошедшего между ними, он начал подсознательно ревновать коллегу.

— Он такой душка что женщины просто будут от него без ума! Если прибавить к этому некоторое обучение, он может быть очень полезным в нашем деле. Тем более что направляется в санаторий «Rosental».

— Ну что же Клавдия Павловна, вы в этом деле профессионал, вам и карты в руки. Завтра у меня будет возможность доложить об этом начальству, а оно уже примет решение. Как говорите зовут, этого офицера.

— Корнет Алексей Юрьевич Оболенский.

— Корнет Оболенский. Хорошо, я запомню и доложу, — коротко ответил штабс-капитан Чернов, став ещё более угрюмым.

Через полчаса, автомобиль марки «Reanult Fourgon Type AX» новейшей модели 1911 года был остановлен на посту около границы города. За рулём сидел, слегка смуглый француз с усиками по имени Лоран Тома‎, а рядом его рыжеволосая супруга Люси. После проверки документов, которые оказались в полном порядке, начальник поста в звании лейтенанта полиции напутствовал путешественников:

— Будьте осторожны месье и мадам! В наших местах появились крайне опасные русские шпионы. Если заметите что-то подозрительное, пожалуйста немедленно сообщите в полицию!

— Мы так и сделаем офицер, можете не сомневаться! — сказал мужчина, улыбнувшись, и нажал на газ своего, тут же заурчавшего авто. Затем он плавно потянул за рычажок подачи ацетилена к фарам, которые получив дополнительную порцию газа, сразу вспыхнули ярче, выхватывая из темноты извилистую дорогу.