Тёмный луч. Часть 5: Красавицы и чудовища

лежавшая в дальнем от монстров углу, огляделась. Две рыжие сестрёнки, сидевшие около стенки друг рядом с другом, испуганно глядели на подбегавших к ним монстров. Одна из них сидела на попе, и сейчас пол держал её за ягодицы, стопы и кисти рук. Вторая, видимо, в начале событий сидела напротив неё на коленях, а потом дёрнулась вперёд. Её руки стояли по обе стороны бёдер сестры. Их лица были прямо друг напротив друга. Сопротивляться они не могли — их руки были надёжно прилеплены к полу. Одна из них вдруг заплакала и запричитала:

— Кейла, миленькая, спаси меня, прошу тебя!
— Литуа, я не могу. Успокойся. В конце концов, это не смертельно и может быть даже не больно.
— Я ещё никогда... Даже с мужчиной... Погляди, как он на меня смотрит! Он как будто сожрать меня хочет! Я хочу домой!
— Литуа, тихо, тихо! Нас никто не отпустит, ты же видишь! Мы не сможем драться с ними. Давай закончим с этим побыстрее и всё!

Ту, что звали Кейлой, видимо старшая, посмотрела на монстра, стоявшего сзади неё и вдруг прогнула спину, выпячивая попу. «Ну давай уже, тварь!» Монстру не надо было долго ждать, он прыгнул на девушку и воткнул в неё свой яйцеклад. «Ай! Больно! Тише!» — девушка зажмурилась, из глаз её брызнули слёзы, а по внутренней стороне бедра потекли капельки крови. Монстр, будто слушаясь, замер на несколько мгновений, а затем медленно и аккуратно продолжил своё движение. Рыжая прислушивалась к своим ощущениям и снова обратилась к сестре.

— Видишь, Литуа, всё хорошо... ой... Это почти... оооох... почти не больно! Расслабься, не противь... ой-ой-ой... ой... не противься! Маленькая моя, поддайся ему, иначе будет как с вон той! — и Кейла показала на маму с дочкой. Обе лежали все заплаканные, но все бёдра дочки были в крови: монстр, пытаясь подавить её сопротивление, раздвигал её бёдра когтистыми лапами. Мама рыдала, а её дочь верещала в голос от боли, страха, отчаянья и унижения.
— Кейла, сделай что-нибудь! Мне страшно! — Литуа впала в истерику.

Литуа подумала секунду и вдруг подалась вперёд и накрыла губы сестры своими. Та вытаращила глаза и от неожиданности расслабила колени. Этого хватило монстру, чтобы скользнуть между ногами Кейлы, пролезть под платье и вонзить свой яйцеклад в сокровенное место Литуы. Девушка заорала, дёрнулась, как вдруг почувствовала на своей шее руку сестры. Кейла стояла над ней с огромным животом. Оплодотворявший её монстр уже сбежал, и Кейла как могла близко подползла к сестре.

— Кейла, что ты делаешь?
— Тихо, дай ему сделать это! Видишь, это не страшно! — и снова Кейла заткнула рот сестре поцелуем. А кода животы у обеих были уже заполнены, то они обе обмякли на пол и вдруг обнялись и снова слились губами.

Свийла уставилась на подбежавшего к ней монстра. Он, словно ожидая от неё приказа замер около неё. Девственницей, как рыжие сёстры и наивная девочка, Свийла не была, боли не боялась. Да, неприятно, но и отдаваться на скамейке потному воину в таверне было неприятно. А что делать — жить-то как-то надо было. Вот, и сейчас — что делать. Она знала, на что шла.

Свийла раздвинула колени, и странное создание прыгнуло к ней. Долго ждать не пришлось: женщина почувствовала, как в её лоно входит большой, твёрдый и тёплый предмет. А затем вдруг, расширяя её нутро в неё один за одним вталкиваются круглые предметы. Было немного больно, но вполне терпимо. Она даже возбудилась. В отличие от других женщин — в комнате было шумно. Кто-то кричал, сопротивлялся, пытался даже отбиваться. И над всем этим вдруг взлетели крики удовольствия от Шейлы.

Когда Шейла кончила на лицо брюнетки и остановила её сумасшедшее лизание, всё уже было кончено. Осталась только эта самая когда-то непокорная, а сейчас униженная бывшая «королева».

— Ты справилась, молодец. Я тебя прощаю. Через три месяца мы вернёмся к этому разговору. А пока тебя оплодотворят самыми большими яйцами, чтобы эти три месяца тебе не показались раем. На этом я с вами прощаюсь — дальше за вами придут уже другие люди.

Под отчаянный вопль брюнетки Шейла вышла в дверь. А через несколько минут в комнату зашли четверо мужчин. Женщины пытались прикрываться, но получалось плохо. Мужчины подошли к двум ближайшим к выходу женщинам, подхватили их под руки и повели вон. Через некоторое время они вернулись уже без женщин и взяли следующих. В третьей паре была и Свийла.

Подземелье Хладного утёса

Идти было сложно: огромный живот надо было поддерживать руками. Она бы, может, и не дошла сама, но мужчины держали под руки. Тёмный коридор привёл в огромный, объятый полумраком зал, оглядев который Свийла ахнула. Вдоль стен зала до границы видимости в три ряда уходили полки. На них были женщины. Их ноги были раздвинуты, животы огромны. Сами они сидели кто как. Кто-то просто безучастно лежал на спине, другие сидели и с любопытством смотрели на входящих. Кто-то спал. У некоторых изо рта торчали щупальца и, судя по глотательным движениям женщин, эти щупальца давали еду.

Свийлу повели на второй этаж. Она со своими сопровождающими шла по широкому проходу, а справа от неё лежали другие женщины. Кто-то махнул ей рукой. Вдруг, она услышала какую-то возню и оглянулась. Женщина, которую они уже прошли, вдруг выгнулась и вцепилась руками в пол — такой же мягкий, как в предыдущей комнате. Её живот начал сокращаться, начались спазмы и вдруг, под её громкий полустон-полувздох между её ног показалось какое-то существо. Одно, второе, третье — к горлу Свийлы начал подкатывать ком. Однако окрик сопровождающего оборвал это зрелище — она должна была идти на своё место.

Постель Свийлы была между одной Кейлой и какой-то незнакомой пожилой женщиной. Для последней всё это было не впервой, как видно, и она ободряюще подмигнула Свийле.

— Не бойся, это только в первый раз страшно! Пройдёт три месяца, ты принесёшь приплод. Потом неделя отдыха, а дальше — как получится. Куда определят. Или снова приплод, или в казарму к солдатам, или убираться-готовить.
— Тебя определили сюда?
— Я сама вызвалась. В казарму меня не брали — старая уже. А готовить-убирать — нет уж! Ещё не хватало, итак всю жизнь на кухне да с тряпкой провела! А тут — что? Лежишь, тебя кормят, поят. Хочешь, если сил хватит — можешь встать прогуляться. Далеко не уйдёшь — тяжело, а так... Поговорить можно с кем-то. Вон, Слашка, рядом со мной — оказывается целительница бывшая!
— Ой, Пиола, всем-то ты всё растрепешь!
— Да ладно тебе! Вот, я тут уже второй раз. Только вчера меня оплодотворили снова. Теперь вот ждать три месяца. Да и хорошо, ещё два раза таких — и дом, зерно... Хотя, нужны ли они мне, если тут вообще думать ни о чём не надо. А ещё я сюда пришла когда — у меня такие струпья были по всему телу... И ничего нет сейчас, смотри! У них тут такая магия лечебная! За тебя даже о твоих природных нуждах думают. Прям под себя всё делаешь, а кровать сама всё берёт и забирает. А чтобы поесть — вот это щупальце берёшь рукой и в рот. Смотри! — Пиола взяла большое фиолетовое щупальце рядом и засунула себе в рот, а затем начала чмокать. Видимо, оттуда поступала еда.

Свийла под эту трескотню устроилась поудобнее. Она, конечно, знала, что тут её тело будет работать по полной программе, но не думала что так. Было ли это хуже чем ютиться по постоялым дворам, отрабатывая миску похлёбки под потными, грязными и иногда жестокими вояками? Сейчас Свийла не могла ответить на этот вопрос. Надо было подождать. Ей предстоял ещё долгий год в этом замке.