Однажды была любовь

Кармазин лежал на кровати.
Вставать ему не хотелось. Уже несколько раз он передвигал свое тело, но низкое зимнее Солнце находило его через щель между старыми выцветшими занавесками.
— Нет, вставать положительно не хочется! — произнес он громко.
— Что?... Ты что-то сказал? — донесся из кухни девичий голос.
— Доброе утро, я сказал, — буркнул Кармазин себе под нос.
В комнату вошла красивая, лет двадцати шести, девушка с хорошей фигурой, пышными светлыми волосами и без косметики на лице.
— Ну, Лёш! Давай быстрей вставай! Я уже опаздываю! — проговорила она, по-детски скривив пухлые губы.
— Может не надо? — Кармазин прикрыл глаза рукой, чтобы не слепило Солнце. — Может не сегодня? — тихо проныл он.
— Если не сегодня, то это опять надолго. Вещи я твои собрала, — девушка взяла со стула мужскую рубашку и выпрямилась в выжидательной позе.

Кармазин нехотя вылез из-под одеяла и стал озираться в поисках трусов.
— В ванной. Я их постирала. И носки там, — решила его проблемы девушка.
Она посмотрела на Кармазина с тем странным выражением лица, которое всегда вызывал у нее вид его обнаженного тела. Это тело будило в ней обычное чувство желания, которое она и не собиралась скрывать.
Кармазин прошел мимо своей бывшей Любви, провожаемый ее глубоким вздохом.

Они ехали на ее старых, разбитых Жигулях, и молчали. Несколько раз он поворачивал голову в ее сторону, но Она не смотрела на него.
Память постоянно уносила его почти на год назад, когда они познакомились у общих приятелей.
Это Она тогда пригласила его потанцевать.
Это Она выбрала его среди многих других и затащила потом на «чашку кофе». Когда они приехали к ней домой, он сразу заметил следы пребывания в ее однокомнатной квартире другого мужчины. Но ему было все равно, с кем она была до него. Главное, они сегодня вместе. Все остальное не имеет значения.

У него никогда не было таких женщин, как Она.
От их первой ночи, точнее нескольких суток подряд, у него остались отрывочные воспоминания чего-то бурного, прекрасного и всепоглощающего. В тот раз он очухался только в понедельник, сидя на работе.

Она позвонила ему в среду и сказала, что ждет его вечером у себя.
По дороге он купил цветов.
С порога Она бросилась ему на шею.
Когда через пол часа Кармазин пришел в себя от первого натиска, он с удовлетворением отметил, что вокруг уже не видно следов пребывания другого мужчины. На следующий день он переехал к ней.

Она была странная женщина.
Сначала он думал, что для нее секс это спорт. Сексом она могла заниматься где угодно, когда угодно и, главное, сколько угодно. Любой намек с его стороны всегда понимался ею однозначно.
— Я люблю, тебя, люблю! — шептал он ей на ухо, но она его не слышала.
Их бурные каждодневные многочасовые заплывы, казалось, не оставляли ей сил на слова. Да и зачем ей слова, если и без них так хорошо.
И, все-таки, где-то там, глубоко в ее красивых глазах он слышал, слышал ее.
«Ты здесь, рядом, во мне. Растворись в моем теле, любимый. Я вся твоя», — говорили ее глаза: «К чему слова, разве тебе плохо со мной? Разве слова сделают меня лучше, ближе, желанней? Посмотри в мои глаза. Там музыка, стихи. Я пою тебе песню. Песню любви. Смотри же. Читай меня. Люби меня».
Так они и засыпали каждый день глубокой ночью. И каждое утро ужасно не хотелось вставать.
Но однажды он вдруг понял, что плывет по течению, и это течение — ОНА.
Осознание того, что он уже не принадлежит себе, ошарашило его.

Все началось с того дня.
С того дня, когда к ней приехала Юлька — подруга из Феодосии. Юлька не имела в Москве родственников и, естественно, остановилась у них.
Они в тот вечер долго сидели на кухне, разговаривали и пили вино, привезенное Юлькой.
Подруги почти год не виделись.
Юлька училась в Москве на заочном отделении какого то ВУЗа и приезжала в Москву только на время сессии.
Кармазину тогда было совсем неинтересно сидеть на кухне и слушать бесперебойное щебетание подруг, но он сидел. Даже делал вид, что участвует в разговоре об их общих знакомых, о существовании которых он до сегодняшнего вечера вообще ничего не слышал. Он вдруг подумал: «Вот появилась в нашем доме Ее подруга, и, оказалось, я про Нее ничего не знаю. Странно, почему это раньше не приходило мне в голову. Оказывается, есть люди, к которым она тоже проявляет интерес. Он вдруг понял, что общался с Ней только в ее постели и в ее машине. Они даже не разу не сходили вместе в кино или в театр».

Кармазин вдруг неожиданно вздрогнул и проснулся. Он посмотрел на беседующих девушек и весело произнес:
— Кажется, уже сплю.
— Лешка, иди ложись. Мы еще посидим, ладно? — Она перегнулась через стол, чмокнула его в щеку и вернулась к прерванному разговору.
Он встал и неуверенной походкой поплелся в комнату. То ли вино подействовало, то ли сильно устал, но шел он как во сне.
Кармазин уже спал, когда вдруг почувствовал легкое прикосновение к своему телу холодной руки. Он лежал, завернувшись в простыню, а кто-то настойчиво пытался просунуть руку к его телу через эту своеобразную защиту. Кармазин приоткрыл глаза. В кромешной темноте он все-таки смог разглядеть два голых девичьих тела, лежавших у края кровати в положении 69. Настырная рука, наконец, пробралась через искусственную преграду и сжала член Кармазина. Другая, непонятно чья, рука попыталась стащить с него простыню, что ей достаточно быстро удалось, и оба тела переползли на него, заполнив собой все пространство вокруг.

Кармазин еще пытался сопротивляться, но постепенно начал проваливаться во власть долгого экстаза. Его руки, ноги, лицо, грудь, спина стали сплошной эрогенной зоной, которая ощущала на себе то упругие груди, то скользкие девичьи промежности, то влажные губы.
Когда первые лучи утреннего летнего солнца, как обычно полоснули его по закрытым глазам, он резко проснулся. Из ванной раздавалось журчание воды и девичий смех.
Кармазин встал и, пошатываясь, подошел к приоткрытой двери.
«Русалки», подумал он спросонья, глядя на моющихся в ванной девушек, и вспомнил все произошедшее.
«Что это? Как я мог?» думал он почти вслух. «Я же люблю Ее!».
Кармазин вернулся в комнату и сел на кровать: «А Она? Зачем Она это сделала? Может быть Она?... «. Он вдруг почувствовал себя обманутым, использованным и раздавленным.

— Леша. Леш. Иди к нам, — услышал он из ванной. — Мы ждем.
— Я... Я сейчас! — крикнул Кармазин, но не двинулся с места.
Потом он, будто приняв решение, быстро встал, наспех оделся и выскочил на улицу.

Весь день прошел в каком-то тумане. На работе не работалось. Странные мысли лезли ему в голову.
Она не позвонила. Ни в обед, ни вечером перед окончанием работы, как обычно.
Ее домашний телефон тоже молчал, а рабочего Кармазин не знал.
Когда он вечером вернулся, ее машины у подъезда не оказалось, и дома Ее тоже не было.
Он просидел всю ночь около телефона, ждал. Но все было напрасно. Она не пришла и на следующий день. Только через три дня вечером, сидя на кухне, он услышал в коридоре звук поворачивающегося ключа.
Кармазин вскочил и увидел Ее, Юлю и какого-то незнакомого парня.
— Лешка, это Сергей. Сергей, это Леша! — прощебетала Она, как ни в чем не бывало. — У нас есть что-нибудь поесть? — Ужасно есть хочется.

Он вдруг, неожиданно для себя,... сразу простил Ее. Суетливо пожал протянутую руку Сергея, поцеловал подставленную Ею щеку, улыбнулся в ответ на улыбку Юли, и полез в холодильник.
Вечер шел своим чередом. Опять они сидели на кухне, пили вино и весело разговаривали об общих знакомых, которых он никогда и в глаза не видел. И опять он почти уснул за столом, но вовремя спохватился.
— Я спать, — вяло сказал Кармазин, вставая.
— Во! — удивился Сергей, взглянув на часы, — Да, уже два часа. И нам тоже пора.
С этими словами он встал, сгреб в охапку Юльку и направился с нею в комнату.
Кармазин ...