Федор Зуев — офицер запаса. Часть 1: Здравствуй мой родной город (быль)

— Неужто в твоем родном городе и нет интересных молодух? — Павел иронически глянул на приунывшего офицера. И тут же спохватился, махнув рукой:

— Ой! Прости. А как тебя величают по имени и отчеству? — спросил сосед

— Федор Федорович Зуев, или просто Федя...

Самолет входил в очередное облако и заметно подрагивал...

— Слушай, Паша, — начал Зуев, — давай возьмем такси на двоих и поедем в Севастополе прямо к моей матери. Там и переспишь. Да и заплатим меньше водителю. У них свои законы. Если один едешь, то берут полсотни с человека, а с двоих по сорок рублей. Дороговато, но быстро и комфортно.

— Ты что, Федор? Умеешь читать чужие мысли? Я только что хотел предложить тебе этот вариант, — улыбнулся Павел, сверкнув целым рядом позолоченных зубов. Они воровато переглянулись, и Павел налил в два небольших стаканчика что-то белое.

— Водка? — шепнул Зуев, пряча стаканчик между колен.

— Нее. Бренди американское... Меня моряки в Находке угостили, так что поехали для сугреву... Они наклонились и выпили содержимое из стаканчиков и Паша спрятал их в сумку.

— Не подумай, что я алкаш. А так, для сугреву, — как говорят матросы в Находке, — пояснил сосед и вытер губы носовым платком. Зуев же вынул из дипломата бутылку с лимонадом и спросил: лимонад будешь?

— Не-е-е. Он же весь градус убъет...

— Ты, случаем, не служил морпехом?, спросил Зуев.

— Да было дело, но скоро закончилось. Съездил одному дураку по физии, ну, меня с судом чести и уволили. Сейчас занимаюсь кадрами по укомплектованию рыболовных судов в Находке. Вот еду к друзьям в вашу Камышовую бухту. Там, дружок написал мне, есть желающие поработать в Находке, в рыболовецком флоте...

Самолет пошел на снижение. эротические рассказы И тут опять появилась красавица-стюардесса, которая проверяла пристегнутые ремни. Подойдя к Зуеву, наклонилась и что-то опустила в карман его тужурки.

— Привязались? — весело спросила она, трогая ремень, которым пристегнулся Зуев.

— Все, как учили, — ответил тот и, дождавшись, когда она перейдет в следующий ряд, вынул из кармана сложенный вдвоенебольшой бумажный листик, Заметив, что Павел увлекся завязыванием шнурка на ботинке, Зуев незаметно развернул листик и прочел:

« Завтра к 16—00 жду тебя с товарищем у себя, остальное по телефону», Рядом был записан номер ее телефона.

— «Клюнула, наконец-то золотая рыбка на острый крючок» — подумал Зуев и, спрятав бумажку в карман, повернулся к товарищу.

— Слушай, Паша. Тебе понравилась эта красавица?

— Ничего особенного, но все-таки в ней что-то есть. Фигурка и личико — класс, а вот, что в голове — нам не известно, — деловито ответил бывший морпех.

... Они сидели на заднем сидении «Мерседеса», и Зуев ему шепнул:

— Паша. Пока ты занимался ботинком, то в мой карман залетела вот такая птичка, — и протянул Павлу бумажку... Тот читал, шевеля губами, и сказал, возвращая бумажку:

— А ты чуешь, что тут затевается влюбленная встреча?. Она не зря двоих пригласила, значит, будет и ее подруга Она-то сама ничего особенного, хотя все у нее на месте и выглядит она классно, — ответил Павел, заметно повеселев...

— Сходим? — спросил Зуев, сгорая от любопытства узнать, что же задумала эта «мордашка», с ямочками на щеках.

— Конечно, если твоя мама нам не запретит...

— Ну, что ты! У меня отличная мама, а я единственный у нее любимый сын. Скажем, что с нами летел наш бывший начальник, который нас и пригласил, — весело ответил Зуев, подумав, что назревает очередной любовный роман...

Зоя — стюардесса, была бойкой девицей, и не любила тех, кто долго думал, о возможности сексуальной вечеринки. Если егопригласили на такую вечеринку, то незачем сомневаться, а надо брать то, что само плывет в твои руки, — думал сосед, боясь, что Зуев вдруг раздумает. Но с другой стороны Зуев уже увлекся этой девушкой и, наверняка, строит планы о постельной дуэли, — продолжал думать Павел, уже приревновавший своего товарища к обольстительной красотке. — Да, Зуев почти сражен ее большими голубыми глазами, какими она старалась покорить его, именно так поступают девушки, когда им вдруг понравился кто-то из мужчин. Зуев явно был очарован ее большими глазами из-под черных бровей. Он уже и имя ей придумал «Смуглянки», на лице которой еще был заметен летний загар, хотя она была поместью цыганки с украинским парнем.

Черного цвета мерс, мягко кивал неровностям дороги, но сердце у Зуева трепетало в груди от нетерпения поскорей добраться до мягкой постели. Ему казалось, что все эти двадцать пять лет, которые он прослужил вдалеке от родного дома, были просто тяжелым и беспокойным сном.

Открыв ему дверь, мать почти упала на его подставленные руки от такой неожиданной встречи:

— «Ой! Сыночек дорогой! Почему не сообщил о своем приезде? А где твоя красавица. Людочка? — спросила она, почувствовав что-то трагическое.

— Мамуль! Ты только не волнуйся. Дети живы и здоровы, работают, а Люмила моя, — Зуев поперхнулся и, махнув рукой, прошептал, — потом договорим. А это мой друг Павел...

Тот подошел, четко стукнул каблуками и, наклонив голову слегка набок, сказал:

— Я друг вашего сына, Мария Трофимовна...

— Ой! Да вы заходите в дом. Сейчас я своего мужа подниму...

— Ну, что вы, Мария Трофимовна, уже ночь. Мы поужинали в самолете, а теперь у нас с вашим сыном одна мечта — подушка, — засмеялся он так громко, что у соседей загорелся свет в одном из окон...

... До обеда они брились, мылись, гладились, приводя свою одежду в порядок, а когда подошло время обеда, Федор положил руку на плечо матери и таинственно прошептал:

— Авот обедать-то мы и не будем... ,

— Как так?! — мать едва не выронила из рук большую сковородку с жареным мясом с луком.

— В гости идем к моему бывшему начальнику... Объявил Зуев.

— Мы-то вместе с ним в одном самолете летели, — добавил Павел, взяв у женщины тяжелую сковороду и поставивший ее на подставку на столе,...

— И, на долго вы убываете?

— Наш командир дал нам увольнительную до утра, — ответил Федор...

— Тогда мне все ясно. К женщинам, небось, напросились, — грустно ответила мать...

— Почему напросились, они сами... тьфу ты, он сам нас пригласил, — поправил Павел.

— Ладно, гуляйте, только скажи, как ты будешь потом глядеть Людочке в глаза? — не успокаивалась мать.

— Вряд ли я ее увижу. Она уже очень далеко...

— Неужто умерла?!

— Нет, мама, жива! Вот только муж у нее уже совсем другой человек...

— Как это? Почему? И кто же он?

— Бывший начальник нашего управления адмирал Егоров... Они уже в Питере живут... Он — начальник академии, а она теперь его верная супруга... Кстати, верность ее не гарантирую...

— Ох1 У меня сердце останавливается! А как же дети?

— Живут и, причем, хорошо живут, у них своя жизнь. Это только мы такие, никому не нужные, — горько ответил Федор, и мать заметила на его ресницах мелкие росинки слез...

— Ах! Раз так?! Тогда идите, гуляйте одинокие холостяки, только смотрите, чтобы и вас не оседлали севастопольские стервы...

— А разве такие есть? — усмехнулся Федор.

— Стервы везде есть, где бывают мужчины. Уж так устроен мир, — тяжело вздохнула мать.

— Будь спокойна, мамочка. Я позвоню тебе, — обнял он мать, крепко прижал к себе и сказал: — Ну, мы пошли... Они повернулись, и тут он увидел, что плачущая мать, крестит его в спину...

— Хорошая у тебя мама. Нежная, заботливая, наверное ни одну теперь слезу прольет пока ты снова не женишься. — заметилПавел, и тоже расстроился, вспомнив свою мать, которая тоже плакала, когда его провожала.

Они ехали на такси и молчали, каждый думал о своем. Наконец приехали. Зуев расплатился с шофером, и они пошли к подъезду большого дома.

— Ты раньше был здесь? — спросил Павел, одергивая ...  Читать дальше →