Шестой

Что такое третий курс, когда ты учишься в меде? Вечеринки, друзья, парни, сессии, редкие поездки к родителям. Да. Но еще это долги по учебе, ускользающая стипендия, драма в отношениях, отсутствие денег, и не приятные разговоры с арендатором. Так это и началось.

Начиналась зима, пусть даже и поздняя в этих краях, и Катя каким — то чудом смогла закрыть сессию. Однако, бюджетного места ей в будущем полугодии точно не видать. Как и стипендии. Отчаянно не хотелось просить денег у родителей, ведь попробовав жить самостоятельно, вкусив первые глотки свободы, возвращаться под крыло родных горько. Однако одно дело шмотки, вечеринки, и спортзал, и совсем другое выживание и квартира, которую с таким трудом получилось найти и весьма дешево снять. Вот и стала все чаще, к зиме, наведываться хозяйка квартиры, бабуля советской эпохи, по-своему хорошая, но все менее довольная задержками квартплаты. Но не смотря на неодобрительный взгляд, старушенция давала время собрать деньги. По крайней мере до тех пор.

И вот, однажды, вместе с первыми заморозками, в дверь Кати позвонил сын владелицы квартиры. Она пару раз сталкивалась с ним на лестничной площадке, но не знала кто он до сего дня.

— Привет, Катя, да? — Грузный мужчина, немного полный, с редеющими волосами, на пару голов выше Катиных метр пятьдесят семь, выглядел на тридцать с чем-то, но при этом мялся и был не в своей тарелке как минимум на половину своего возраста.

— Да, здравствуйте. — она спокойно посмотрела ему в лицо, но дверь до конца не открыла.

— Я Вла... То есть Владимир. Сын Валерии Константиновны. Можно войти?

— Да? Я и не знала, что она одна живет. А вы на счет чего? — Катя чуть отошла назад, но дверь так и не распахнула, хоть мужчина явно и почувствовал себя увереннее.

— Это на счет аренды. Так я войду?

— Да, конечно. Впустив Владимира в коридор, в свете старого желтого абажура Катя заметила, что он даже выше чем сразу показался, по крайней мере выше её, но из-за сутулости это было не совсем видно. Мужчина был одет по-домашнему, поношенные брюки, толстовка, домашние тапочки. Почему-то именно тапочки заставили Катю расслабится, и думать, что разговор будет не слишком серьезный.

— Так вот, мама понимает, что у вас... Тебя последнее время трудности с деньгами, поэтому она не откладывает как может.

— Да, но я ведь оплатила за все месяцы, и за этот до конца года отдам, точно.

— Да, да, но вот такое дело, как вы знаете отопительный сезон начался, и коммуналку пересчитали, так что мама не стала сразу все считать, ждала, когда у вас ситуация выправится. Но, похоже, у тебя все по-прежнему. Так что вот столько тебе надо заплатить до середины января. — он положил квитанцию на обувную полку. — Это, конечно, по мимо квартплаты.

Катя мельком глянула в квитанцию. Глаза забегали. Не так чтобы очень много, но... У кого? Ксюха? Нет, она на новогодние родным набрала. Выйти еще на смену?... Или у Андрея?..

Заметив, как замешалась Катя, Владимир подошел к ней близко, смотря снизу-вверх, как будто пытался заглянуть в вырез скромного декольте кофты.

— Ты знаешь... А я ведь мог бы тебе помочь. Ну, то есть не занять, но... — Катя вдруг словно проснувшись, заметила, как он близко, с удивлением подняв голову она посмотрела на него растерянно. — Вы можете попросить Валерию Константиновну еще подождать?

— Нет, нееет... — Мужчина как-то странно улыбнулся. — Я могу бы прийти к тебе, как ни будь, на вечерок, посидели бы вместе. А я бы матери передал свои деньги, как будто от тебя.

— Ну... Я все равно что-то не понимаю. Как-то это...

У Владимира словно блеснуло что-то в глазах.

— Ой, слышь, не строй из себя. То, что мать глухая почти не значит, что я не слышу через пол как ты стонешь тут с этими. А то строит тут из себя умницу, недотрогу. Короче, к 15 января. А там сама смотри.

Катя застыла стиснув губы, не в силах пошевелиться или что-то сказать. Владимир поспешно ушел, прикрыв за собой дверь.

Шло время, подходили праздники. Катя взяла еще смены на себя, что было легко, учитывая праздники, и к январю собрала квартплату... Но вот на ту квитанцию, денег никак собрать не получалось. У родителей, как она поняла, тоже сейчас не простой период, и занимать она никак не могла. Последней надеждой оставался Андрей. Но, когда она наконец решилась позвонить, узнала, что стипендию он давно тоже не получает, а те что ему прислали деньги он уже давно отдал в общак, на празднование нового года. Терзаемая плохими предчувствиями, Катя постаралась убедить себя в том, что Влад её просто пытался развести, и нет никакой задолженности.

Прошел новый год, побыв дома с родителями Катя почти забыла про тот неприятный разговор. Однако, когда после праздничных выходных она приехала на квартиру, под дверью оказалась записка, с точно такой же квитанцией. Записка написана Валерией Константиновной, сомнений быть не может. Катя позвонила подруге, коллегам с работы, снова Андрею, пытаясь перезанять несколько тысяч до конца месяца. Но, то ли все еще не отошли от празднований, то ли Катя слишком стеснялась прямо попросить денег, но успехом это не закончилось. В конце концов, она снова подумала попросить на время у родителей. Но тут вспомнила что они еще не знают, что она вылетела с бюджета. Посидев еще час в раздумьях, она загрузила на телефон приложение «Одноклассники», и там нашла контакт, добавившийся ей в друзья через неделю после того как к ней приходил Владимир. Она написала всего пару фраз. «Хорошо, давайте сделаем как вы говорили. Но только один раз».

Он пришел тем же вечером. В свободных трико, майке — гимнастке, и теплом махровом халате. Слабо представляя себе, как это будет, Катя заранее помылась, и надела свежие, голубые, трусики танга, свободную футболку и домашние брюки от пижамы. Длинные волосы вымыла, но не стала заплетать, как обычно, в косу, а стянула белые, на половину выкрашенные рыжим, пряди резинкой. Открыв Владу дверь она чуть отшатнулась, на его лице играла почти хищная улыбка.

— Проходи. Чая?

— Угу. А? Не, не, у тебя сок есть?

— Только минералка и газировка, но она, наверное, уже без газа.

— Ну, давай сладкого чего ни будь. — он уже раздевал её глазами, и проследовал за ней на кухню.

Пока она доставала напитки и разливала их по кружкам, Влад подошел к ней сзади, обнял за талию, прижался... Она почувствовала что у него уже встал, потому как он стал через одежу теперь им о её зад.

— У тебя есть таблетки какие? Или еще там че. Хочу в тебя кончить. — его руки стали ощупывать её живот, затем грудь через плотную футболку. Тяжелое дыхание сопело прям над ухом. Катя сделала несколько больших глотков, поставила пустую кружку.

— Ничего что мы на первом этаже? В комнате давай уже. У меня только презервативы.

— Ну ладно... Но в рот без него, поняла?

Они прошли в комнату, где она спала. Зашторенные окна, полуторная диван-кровать, заправленная грубым пледом, ростовое зеркало на против, стулья с вещами, не большой шкафчик. Когда они вошли, он догнал её по середине комнаты, прижался со спины, опустил тяжелый подбородок ей на голову... Руками стал уже без стеснения, без компромиссов лапать её тело, засовывал руки и пальцы то под футболку, в брюки, ей в рот... В какой — то момент он развернул её, не выпуская из объятий, чтобы она увидела себя в зеркале. Нет, чтобы она увидела себя в его руках.

— Одень очки... Хмм... Хочу, чтобы ты была в них.

Катя подошла с стулу, на котором висела её сумка, достала из нее чехол с обычными, прямоугольными очками в тонкой оправе. Повернувшись она увидела его, стоящим все там же, по среди комнаты, но со спущенными до колен штанами и трусами. Его налившийся кровью член свисал вниз, частично скрытый густыми волосами.

— Снимай футболку, штаны. И давай сюда.

Чуть поколебавшись, подрагивая, Катя подчинилась. Она стояла перед ним в одних трусиках и очках. Ей бы показалась это даже смешным,...