Знахарь поневоле. Глава 6

Извивающиеся, как змеи плети густого тумана, медленно расплываясь обтекали высокие, каменные глыбы стоящие вокруг. Под ногами лежала усыпанная серым пеплом сухая земля. Тихий плеск воды за спиной. Ни ветерка. Тишина.

Он стоял на берегу неширокой реки несущей свои свинцовые воды через покрытую пеплом и рваными клочьями белесого, клубящегося тумана Серую Равнину... Стоял в центре каменного круга древних, как сам мир, могучих менгиров.

Серые глыбы редким строем торчали из иссохшей земли подобно обломкам костей выступающих из разлагающейся туши павшего исполина...

Он стоял рядом с огромной, плоской, покрытой мелкими трещинками и темными разводами каменной плитой.

С той стороны древнего алтарь-камня на него смотрело такое уже ставшее привычным и одновременно совершенно незнакомое лицо. Ерофеич, как-будто сбросил груз прожитых лет и теперь на Макса смотрел молодой, полный сил мужчина в лихо заломленной набекрень старомодной армейской фуражке из-под которой залихватски кудрявился пышный чуб, а на широкой, обтянутой гимнастеркой груди красовались четыре Георгия на полосатых орденских ленточках.

Рядом с ним стояла высокая статная женщина в приталенной блузке и длинной юбке из-под обреза которой выглядывали острые носки кожаных сапожков. Ерофеич посмотрел на нее, и его губ коснулась счастливая улыбка.

Они наконец-то встретились. Они снова вместе. Теперь, уже навсегда.

« Ты уж прости паря, что так все вышло. Но, ты справишься. О моих не забудь, позаботься. С Даром, что тебе от меня достался поосторожнее будь... Там не все, так просто... На рожон не лезь... Осмотрись сперва... Ладно, пора нам уже с Марфушей. Бывай, паря... « — раздался в голове до боли знакомый голос.

Ерофеич снова взглянул на Марфу, та утвердительно склонила голову и они развернувшись рука об руку вместе шагнули в туман.

« Не поминай лихом паря... Еще увидимся... « — Прошелестело в голове.

Тяжелое, давящее чувство одиночества тяжким гнетом прижало к припорошенной пеплом земле... Человек, которого он и знал-то всего-ничего но уже успел привязаться сейчас ушел навсегда, оставив после себя щемящее чувство утраты, как-будто он потерял часть себя самого... Странное чувства в отношении человека которого и не знал вовсе... Или это не совсем его чувства? Точнее его... но не его...

Да, со всем этим ему еще предстоит разобраться...

Туман продолжал плавать и клубиться вокруг постепенно погружая окружающий мир в зыбкое марево... Или это был не мир, а всего лишь иллюзия... Но как-бы там ни было Макс покидал это странное место чтобы вновь вернуться в привычную реальность.

Сознание возвращалось медленно, те торопясь выплывать из туманной дымки окутывающей все вокруг... Предметы постепенно возвращали себе привычные четкие очертания, совершенно лишенные той неясной размытости характерной для его предыдущего места пребывания.

Первыми проявились звуки...

Тихое, монотонное завывание на одной ноте, как пенопластом по стеклу елозило по нервам.

А, вот ставший уже привычным запах сушеных трав, дерева, хвои и душистого хлеба успокаивал. Это был запах дома Ерофеича... Нет, теперь уже его, Макса дома... Нет больше Ерофеича... Ушел.

Ощущение утраты навалилось с новой силой, давя на плечи... Только теперь Макс уже совершенно точно понимал, что это чувство принадлежало не ему, а чему-то внутри него... Чему-то ставшему его частью, но не ставшему им самим...

— Все. Кончай скулить. Хозяин, так решил. То его право решать, когда ему за Кромку уходить. Ты вообще хто такая есть, чтоб Ведуну указывать, чаво ему делать, а чаво не делать? Ты приживалка, твое дело телячье, что велят то и сполняй. И не перечь. Проку от тебя, как от козла молока... Одни убытки... Уж лучше-бы курей покормила... Хотя нет. К курям тебя лучше не подпускать, они, как тебя увидят, опосля несколько дней нестись забывают. Один ущерб, да разорение хозяйству через тебя. Только и знаешь, что жрать в три горла, да по лесу без дела шлындать. Нет, чтоб грибов там ягод собрать, да в дом принесть. Запасец лишним никогда не быват. — Толос говорившего был хрипловат, сиповат и что характерно совершенно незнаком.

— Все. Угомонись ужо, говорю. Старого Хозяина не вернешь, он там, куда его душа давно уже рвалась. А новый Хозяин вона, очухался малехо. На столе в плошке отвар, дай ему испить. Ему щас надо... Чай не у тещи на блинах гостил. На Серых равнинах побывать, да еще и живым оттоль вернуться, энто тебе не фунт изюму. Не всякому Ведуну такое под силу. А он ишо и в силу-то как следно не вошел. Притомился сердешный.

Послышались тихие шаги, затем что-то звякнуло, опять шаги и его губ коснулся прохладный край плошки или чашки. Понять было трудно но хриплый говорил именно о плошке с каким то отваром. И вот этот самый неизвестный отвар и полился ему в рот. Холодный и невообразимо горький. И вонючий. Макс закашлялся и прекрасно знакомый голос произнес.

— Дядь Макс надо. Наверное невкусно, но надо. Афонька гад конечно, но в зельях да корешках всяких разбирается. Выпейте, легче станет.

Макс послушался и через силу проглотил тягучую, вязкую жижу.

— Вот и хорошо, дядь Макс.

Его передернуло, но как ни странно в мозгах начало быстро проясняться.

Макс открыл глаза и уставился на склонившуюся над ним Вероничку, чей голос он и услышал, пока валялся безвольной тушкой на дощатом полу.

Осторожно шевеля головой, башка гудела, как колокол, затылок саднило, приложился-то он похоже изрядно когда падал, Макс осмотрелся.

Вероничка сидела на корточках держа в руках опустевшую керамическую плошку совсем рядом с ним. С края стола склонив голову набок за ними внимательно наблюдал взъерошенный Карыч, а на полке перед печью устроился незнакомый Максу, но весьма примечательный персонаж.

Был он явно невысок, Максу до середины бедра росточком но весьма коренаст и широк в кости, да вдобавок еще бородат и космат. Одет коротышка был в видавшую виды подпоясанную рубаху навыпуск, широкие портки, замусоленные обмотки и... лапти. Самые натуральные лыковые лапти. Правда маленькие, под стать своему владельцу. Не лапти даже, а скорее лапотки.

На его широком, покрытом морщинистой, как древесная кора кожей лице выделялись крупный, красный нос картошкой и изрядно выпученные глаза.

По всей видимости, это и был тот самый загадочный обладатель хрипловатого голоса.

Макс осторожно сделал попытку присесть но тут же сморщился от прострелившей затылок боли.

Он бы наверное опять рухнул на такой удобный и уютный пол если-бы не тонкие и на удивление сильные руки Вероники. Пацанка бережно поддерживая его за плечи помогла усесться на полу и убедившись, что он вполне способен самостоятельно поддерживать вертикальное положение с некоторой опаской отпустила.

Макс глубоко вздохнув вновь уставился на таинственного незнакомца в принципе догадываясь, что это и есть тот самый загадочный довольно=таки шумный обитатель запечного пространства.

Решив не гадать понапрасну и не тянуть резину Макс напрямую спросил.

— Ты кто?

Коротыш приосанился и огладив клочковатую бороду величественно промолвил.

— Афанасий я. Домовик тутошний. За домом стало быть слежу. За хозяйством приглядываю. Чтоб значица, батюшка Ведун ни в чем нужды не ведал, сыт, обут да обихожен был. Штоб дом, как полная чаша от явств заморских ломился... Да, вот тока кто-то все и знай жреть, да жреть... Никаких харчей не напасешься...

Ну и зельеварстве, да травничестве помощник тебе первейший опять же.

Макс смотрел на домового и удивлялся... Нет, он удивлялся не тому, что преспокойно беседует с ДОМОВЫМ, в общем-то сказочным персонажем, как с обычным, вечно поддатым Колюней, соседом по лестничной площадке. Это-то он воспринимал абсолютно нормально, Макса поражало то, что его это ни капельки не удивляло. Как не удивляло и то, что он только что вернулся из места, которого нет ни на одной карте... Но оно было. Это Макс ...