Сладостный морок запретных наслаждений. Часть 4

братом. Ей явно было горько и обидно, за произошедшее этой ночью, а винила она в случившимся кого угодно, только похоже не себя. Протрезвев, сестра наконец хорошо поняла что влипла серьёзно. Видимо от безысходности ей временно сорвало крышу и теперь эта обнаженная фурия орала на меня во весь голос.

​Я быстро приподнялся и с размаху влепил кричащей голой красотке звонкую пощечину, которая сразу привела старшую сестрицу в чувства. Та изумлённо замерла, и затравленно притихла. Взгляд из возбуждённого блуждающе-безумного постепенно превратился в осмысленный.

— Заткнись шлюха, — спокойно произнёс я, показывая Эльвире кто сейчас хозяин положения.

​Эльвира смотрела на меня с ненавистью, широко открытыми глазами, не зная как поступить. Дальше срывать на мне злость смысла не имело. До сестры начало медленно и неуклонно доходить, что раз уж ею попользовались, то не рационально сейчас качать права и останавливаться на полпути, рискуя остаться в итоге у разбитого корыта. Спор никто не отменял и она как была сексуальной рабыней, так ею и осталась, никакие вопли не помогут расторгнуть спор без штрафных санкций. А терять ей было что. Конечно сестра могла, не прислушиваясь к здравому смыслу, психануть и гордо выйти из игры, но во мне крепла уверенность, что она не станет так делать, поскольку именно такого поступка ждёт Таня, чтобы пустить компромат в действие. Получалось сестре явно не выгодно сейчас пытаться строить из себя обиженную белоснежку.

​Я был почти убеждён, что Татьяна будет рада расстроить свадьбу своей подруги, если та, нарушив договорённость, откажется трахаться со мной. Видимо понимала это и Эльвира. Её враждебность потихоньку ушла, и теперь она просто стояла голой перед кроватью, стеснительно прикрыв налитые груди ладонями, плотно сжав загорелые бёдра и виновато опустив взгляд. По её бледным щекам иногда скатывались мелкие слезинки. Сестра выглядела как женщина которой только что грубо попользовались. Грустное заплаканное лицо со следами размазанной косметики вокруг глаз выражало раскаяние и смущение, что придавало этой красотке невероятную сексуальность. Смотреть, как молодая очень привлекательная женщина, подавляя естественный стыд, заставляет себя смириться, с понижением планки собственного достоинства, было интересно и даже познавательно.

Душевные метания старшей сестры шли по классической психологической схеме принятия неизбежного. После хмельного ночного инцеста случилось «отрицание». Утром протрезвевшая женщина отказывалась поверить, что как шлюха переспала с собственным младшим братом. Отрицание сменилось гневом и агрессией, перешедших в «торг». Потом наступила стадия депрессии и слёз. И вот прямо сейчас я наблюдал завершающий этап «принятия неизбежного». Сестра, уразумев что вляпалась и обратной дороги нет, чтобы не потерять лицо, уговаривала свою совесть согласиться с позорной участью побыть шлюхой, оправдывая это высшими целями. Я даже примерно представлял как она рассуждает: «Ну что такое потрахаться с братом — ерунда. Зато это сохранит будущую семью, и муж не узнает какая я шалава.»

​В итоге через пару минут моя голая старшая сестричка, изображая равнодушие к происходящему, залезла на кровать и прилегла рядом.

— Ой извини пожалуйста, — всё ещё с мокрыми глазами, попыталась исправить положение она, — я что-то перебрала вчера с алкоголем. Голова ничего не соображает. Сама не понимаю, что на меня сейчас нашло. Не обращай внимание. Ничего такого я не имела в виду. Надеюсь не обиделся?

— Да без проблем сестрёнка. Хорошая блядь должна уметь признавать ошибки, особенно перед свадьбой, — неожиданно подытожил я, глядя ей в глаза.

​Эльвира вздрогнула, словно опять получила пощёчину и отведя взгляд ничего не ответила. Было заметно как надулись желваки у неё на скулах. В таком разозлённом состояния она выглядела настолько привлекательно, что мне снова захотелось заняться с ней сексом. Приобняв настороженно лежащую сестру, я попытался поцеловать её. Она вздрогнула, мазанула меня неприязненным взглядом и отстранилась.

— Не надо сейчас... Я не готова! — стыдливо тихо произнесла она, но я уже не мог остановиться.

— Надо Эля, ой как надо, и не вздумай разыгрывать из себя целку, — я опять привстал и впился засосным поцелуем в её алые губы. На этот раз сестра дёрнувшись, осталась смиренно лежала на спине, не шевелясь, словно красивая бездушная кукла. С губ я перешёл на её шею, а потом стал в засос целовать розовые соски на грудях. Моя обнаженная сестрица отчуждённо молчала, иногда вздрагивая и напрягая плоский живот в момент когда я слишком сильно втягивал с рот твёрдый сосок и ореолу вокруг него. Было хорошо заметно, как трудно сестре удаётся сдерживать протест и изображать спокойствие. Её внутреннюю борьбу выдавало страдальческое выражение лица, а плотно сомкнутые ноги и судорожно сжатая в кулаках простыня лишь подтверждали, что моя старшая сестра болезненно воспринимает происходящее.

— Раздвинь ноги, — продолжал командовать я, вдоволь наигравшись её сочными сиськами.

— Пожалуйста, только не сейчас, я не смогу, — из глаз сестры опять покатились слёзы а лицо исказилось гримасой отчаяния. — Давай позже... Я не готова...

​Но я не слушал. Расположившись между её точеными бёдрами я насильно их раздвинул, прижимая вяло вырывающуюся из под меня старшую сестру к кровати, и уперевшись вставшим членом в мягкие полураскрытые половые губы, одним резким движением ворвался в её тугое влагалище. Эльвира надсадно вскрикнула, обмякла и перестала сопротивляться, а когда мы встретились взглядами, её широко открытые глаза, были сухие. В них кипело столько обиды, презрения и укора, что мне стало не по себе. Я реально ощутил, что трезвая сестра на полном серьёзе ведёт себя, словно жертва сексуального домогательства, воспринимая происходящее исключительно как изнасилование. Как ни странно, такое целомудренное поведение роскошной голой женщины, лежащей сейчас подо мной, только ещё больше заводило и провоцировало к продолжению секса. Грубовато трахая старшую сестру, я наблюдал, как эта мнимая недотрога всем своим видом выказывает, что сношается не по своей воле, а подчиняясь непреодолимым обстоятельствам. В довершении образа насилуемой женщины, моя обмякшая сестра трясущимися губами невнятно твердила:

— Нет, нет, не надо... Мне больно... Ну пожалуйста... Прекрати... Я не хочу... Нам нельзя, — но при этом не предпринимая ни каких действий к прекращению нашего бурного соития.

​Так продолжалось первые несколько минут, потом она затихла, обвила меня сзади своими длинными ногами, начав ритмично подмахивать. И лишь в самом конце полового акта, словно очнувшись, почувствовав приближение моего оргазма, опять беспокойно принялась нашептывать мне прямо в ухо:

— Только не в меня... Пожалуйста, не в меня... Не в меня... Не вздумай кончать в меня...

​Тихий навязчивый бубнёж Эльвиры раздражал. Отрывистые фразы мешали сосредоточиться на приятном сексе с шикарной взрослой женщиной. В итоге я назло кончил в неё.

— Я же залечу! Ты этого добиваешься? — визгливо заверещала сестрица, как только я, наполнив её влагалище спермой, удовлетворённо откинулся на спину.

— Вчера ты совсем не боялась залететь, — миролюбиво напомнил я поглаживая её по вспотевшим бёдрам, — даже аборт была готова сделать.

— Дурак, я пьяная была, глупость говорила, нельзя всерьёз верить нетрезвой девушке, — парировала примирительно она, уже более спокойным голосом. — Не делай так больше, пожалуйста. Хорошо?

— Что именно не делать? — изобразил непонимание я.

​Сестра сильно смутилась. Потом, словно оправдываясь, медленно неуверенно заговорила.

— Не надо в меня кончать, ведь на самом деле забеременеть от тебя могу! Пожалуйста, не думай, что я испугавшись беременности пытаюсь разжалобить тебя и уговорить изменить условия моего испытания. Я прекрасно знаю, что по правилам, без специального разрешения хозяина, обязана трахаться не предохраняясь, выбора у меня нет,...  Читать дальше →