Свингерский сочельник. Часть первая

дверном проёме возникает настоящий Санта Клаус в красной шубе, подбитой белым пушистым мехом, и Снегурочка — высокая девица в коротенькой бело-голубой шубейке, едва прикрывающей лобок. Под шубами и Снегурка, и Дед Мороз, нет ничего. Огромный болтающийся член, то и дело выпирающий из разреза новогоднего наряда ненастоящего Деда, всё время отвлекает моё внимание. Его фаллос красив: сантиметров около двадцати трёх или даже больше. Не то, чтобы мне хочется его. Нет, просто я не могу оторвать взгляд от таких совершенных форм. Красуясь набухшими венами, идеально правильной головкой и полностью лишенной растительности мошонкой, он совершенно не сочетался с этой бутафорской шубой. Эх, была бы моя воля, я бы придумала ему более достойное обрамление!

— Добро пожаловать к нам на огонёк, — приятным баритоном приветствует Санта Клаус, пропуская внутрь. Слегка коснувшись своим концом моей руки, он остаётся на вахте у дверей. А на меня, слегка шокированную увиденным, наваливается беспричинное возбуждение. Дед Мороз, весёлая Снегурка и праздничная атмосфера развеяли мою скованность.

Мы регистрируемся, вписав имена в книгу посетителей, и получив браслеты на руку и ключик от шкафчика для одежды, оказываемся внутри. Пересекая холл я с любопытством осматриваюсь. Новогодний бал-маскарад, только начинается. Посетители обоего пола, одетые в разнообразные карнавальные костюмы, начиная от закутанного в длинный чёрный плащ «Зорро» в маске и огромной шляпе, и заканчивая абсолютно нагой, сверкающей приклеенными блестками «Дюймовочкой», занимаются кто чем. Мы не мешкая проходим в гардеробную, в которой помимо нас оказывается ещё одна пара. Слегка полноватая девушка лет двадцати, заметив нас, стыдливо прикрыв свои прелести руками, краснеет и отворачивается. Я успеваю заметить, как она взволнована. Чего нельзя сказать о ее спутнике — немолодом мужчине, напоминающем престарелого «Дона Жуана». Совершенно не стесняясь наготы и явно гордясь размерами своего хозяйства, (которое даже для меня показалось чрезмерным) он нарочито выставляет его на показ. Но в этот момент мне не до сравнения мужских достоинств моего спутника с другими персонажами. Меня беспокоит другая проблема — беспричинная скованность. Я стесняюсь и не могу заставить себя раздеваться под взглядами посторонних. Моё второе «Я» шепчет в самое ухо:

— «Сделай это, не бойся, тебе это нужно сделать. Сделай! Сделай! Сделай». Так, разрываясь между «Сциллой и Харибдой» своего восприятия дозволенного, я стою в нерешительности у шкафчика, пока Гоша напяливает свой маскарадный костюм. Закончив со сменой наряда, он тоже смотрит на меня. Но я медлю. Внутренняя борьба в моём сознании ещё не определила победителя. Время растягивается. Секунды превращаются в минуты, а минуты грозятся перейти в бесконечность. До конца, так и не победив свою робость, я избираю наиболее «мягкий» вариант. Почти прижавшись к шкафчику, повернувшись спиной к «публике», я торопливо стягиваю с себя сначала пуловер, потом юбку, трусики, и, наконец спортивную майку, выполняющую одновременно роль лифчика. Я чувствую, как моя обнаженная спина и ягодицы покрываются мурашками от волнения. Но это удивительное ощущение простоты и свободы настолько необычным, что мне хочется испытывать его ещё и ещё. Мной овладевает непреодолимое желание повернуться. Сумка с моим ночным нарядом и обувью одиноко висит на крючке возле входной двери. Босая и голая, немного скованная, я торопливо, бочком, просачиваюсь к вешалке. Неумело прикрывая ладонями свою грудь. я добираюсь до вожделенного аксессуара. Моя поза отражает ту развратную невинность, которая так нравится мужчинам перешагнувшим четвёртый десяток. Грудь, лобок, ноги, вся фигура, открытые для всеобщего созерцания, гармонично смотрятся именно здесь. Я медленно одеваюсь, изредка бросая взгляды на других, и наблюдаю за их реакцией. Не спеша натягивая почти прозрачную сорочку, служащую платьем, которое едва-едва прикрывает гениталии, я чувствую, как растёт градус возбуждения в этом помещении. «Позабыв» надеть трусики я выхожу на середину комнаты.

— Гоша, мне в этих сапогах идти, или надеть туфли? — Изрекаю я немного осмелев. Мои высокие чёрные ботфорты которые я надела по этому случаю, сверкают как на параде.

— Э-э-э-э... Э-э-э-э... Э-э-э-э... — запинается он, так и не ответив.

Я удовлетворенно подмечаю, как быстро набухает его пенис. Но я не собираюсь быстро заканчивать мою игру. Быстро переобувшись в туфли на шпильке, я снова дефилирую к центру комнаты.

— А может быть туфли? Как ты думаешь? — дразню его я снова.

— Да... туфли... , — выдыхает Гоша, неловко прикрывая рукой восставшие чресла. Я еле сдерживаю улыбку, видя его конфузию. Но меня больше интересует не Игорь, который не раз видел меня голой на пляже, а незнакомец.

— Разрешите вставить своё замечание, — вдруг обращается он ко мне. И не дожидаясь разрешения, продолжает:

— Поверьте мне на слово, но в сапогах вы бесподобны. Только они и больше ничего из одежды, и вы — королева этой вечеринки.

— Вы правда думаете, чтобы я выйду отсюда голой? — вспыхиваю я невольным румянцем.

— Да, именно это, только голой.

— Ну, знаете ли, — в недоумении как реагировать, я пытаюсь придать себе оскорбленный вид, — Но я буду королевой и без этого...

— Непременно так, но на этом балу должна быть: и голая королева, и голый король, который... — он не находит слов, чтобы закончить предложение.

— Дай вам волю, вы всех девушек и женщин разденете, и заставите ходить голышом всегда и везде, — парирую я.

— Не всех, а только красивых, — поправляет «Дон Жуан» и плотоядно улыбается.

— Спасибо! — благодарю я за комплимент.

— А что, великолепная идея, — поддерживает мужчину Гоша, — А я могу быть «голым королем» для моей «голой королевы».

— Звучит оригинально, и возможно интересно, но я пока не готова к этому.

— А вы попробуйте. Попытка не пытка. Прямо сейчас. Не стесняйтесь, — голос у «Дона Жуана» звучит уверенно и властно.

Не знаю, что на меня нашло. Словно действуя под гипнозом, не думая, я вдруг подчиняюсь. Действуя даже неожиданно для себя, я стягиваю ажурную сорочку через голову. Легкая судорога, но не от холода, пробегает по телу.

— Вау!!! — слышу я возглас из угла, — Belissimo, bravo, бесподобно, — « Дон Жуан» даже несколько раз хлопает в ладоши.

Я остаюсь стоять посреди комнаты, чувствуя, как внутри зарождается что-то горячее, пульсирующее. Мужские взгляды обжигают кожу, поднимая градус возбуждения.

— Малышка, ты великолепна, — подскакивает в восторге Игорь и шлепает по ягодицам, — ты обязательно должна так пойти!

Я демонстративно отодвигаюсь, два раза дефилирую по комнате, как фэшн модель, и возвратившись к вешалке.

— Нет, извините, я пока не готова, — резюмирую я, влезая обратно в своё маленькое чёрное платье-сорочку.

— Как жаль, как жаль, — разочаровано произносит «Дон Жуан», — Но всегда не поздно и передумать. Надеюсь, мы с вами сегодня ещё встретимся. Он указывает взглядом на своё «мужское достоинство», бесстыдно намекая на то, что он под этим подразумевает.

— Ну это вряд ли. Я пришла сюда не за этим. Но спасибо за откровенность, — вспыхиваю я негодованием, и схватив за руку Игорька, выхожу в неизвестность.

В главный зал, почти до отказа забитый всевозможными сказочными персонажами, врываюсь я — плейбоевский кролик в полупрозрачном чёрном пеньюаре, белым хвостиком и плотно прилегающей к глазам кожаной маске с ушками. Кролик, по началу немного робеющий в незнакомой обстановке, вскоре успокаивается. Ему здесь интересно всё. Обстановка, пронизанная атмосферой праздника, кружит голову. Люди, улыбаются, что-то говорят, подходят и отходят. А кролик стоишь, опешив, в середине толпы, не имея ни малейшего представления что будет дальше и как себя вести. Но ему хорошо. Он словно попал в то место, в котором мечтал очутиться всегда: будто нашёл то, своё, родное пространство, где комфортно и весело. Но сопровождающий ...  Читать дальше →