Шерлок Холмс и доктор Дженни Ватсон. Этюд в багровых тонах. Глава 3

украшал палец новобрачной.

— Дело осложняется, — сказала Грегсон. — А оно, ей-Богу, и без того головоломное.

— А вы уверены, что это не упрощает его? — возразил Холмс. — Но довольно любоваться кольцом, это нам не поможет. Что вы нашли в карманах?

— Все тут, — Грегсон, выйдя в переднюю, указала на кучку предметов, разложенных на нижней ступеньке лестницы. — Золотые часы фирмы Баро, Лондон, № 97163. Золотая цепочка, очень тяжелая и массивная. Золотое кольцо с масонской эмблемой. Золотая булавка — голова бульдога с рубиновыми глазами.

Лестрейд посмотрел на меня, поднял верхнюю губу, обнажив свои зубы и прижал руки к груди, изображая кролика, по-видимому. Улыбнувшись, я снова начала прыгать, раскачивая своими грудями, но про себя подумала, что Лестрейд скорее похож на огромную крысу, а не на кролика.

— Бумажник из кожи венерианских драконов для визитных карточек и сами карточки, на них написано: Енох Дж. Дреббер, Кливленд — это соответствует меткам на белье — Е. Д. Д. Кошелька нет, но в карманах оказалось почти двадцать кредитов. Карманное издание «Декамерона» Боккаччо с надписью «Джозеф Стэнджерсон» на форзаце. В почтовом ящике на телефоне два письма — одно адресовано Е. Дж. Дребберу, другое — Джозефу Стэнджерсону, — продолжала Дебби тем временем.

— Адрес какой?

— Стрэнд, Американская биржа. Оба письма от компании космических перевозок «Гийон» и касаются отлета кораблей из космопорта в Плимуте. Возможно, этот несчастный собирался отправиться в путешествие по Солнечной системе.

— Вы начали разыскивать этого Стэнджерсона?

— Сразу же, сэр. Я разослала объявления на все сайты, а один из моих людей поехал на американскую биржу, но еще не вернулся.

— А Кливленд вы запросили?

— Еще утром.

Я прекратила прыгать, так как устала. Подойдя к Лестрейду я принялась гладить пальчиками его крысиное лицо. Сыщик довольно улыбнулся и положил ладони мне на грудь.

— А вы не просили сообщить подробнее относительно чего-нибудь такого, что показалось вам особенно важным?

Я тем временем пошла в коридор, достала из сумочки уже надутую минетную подушку, вернулась в комнату, опустилась на коленки и принялась целовать член Лестрейда. Он наклонился и коснулся своими длинными руками моего топика. Не успела я как следует насадиться на член, как сыщик задрал ткань и обнажил мою грудь. Я приглушенно охнула и с глыкающим звуком заправила пенис себе в горлышко. Лестрейд возбужденно выдохнул и принялся выкручивать мне соски. Было одновременно больно и приятно, я чувствовала как волны наслаждения словно накрывают меня с головой.

— Ну, я спросила насчет Стэнджерсона, — Холмс и Грегсон продолжали разговор. Краем глаза я увидела, что член моего приятеля вновь начал оживать. А пенис Лестрейда тем временем уже вовсю таранил мое горлышко. Он был короче, чем у Холмса, но с довольно массивной головкой, так что ощущения были довольно необычными, когда она проникала в глотку.

— И больше ни о чем? Нет ли здесь, по-вашему, каких-либо особых обстоятельств в жизни Дреббера, которые необходимо выяснить?

— Я спросила обо всем, что считала нужным, — обиженным тоном ответила Грегсон.

Шерлок Холмс усмехнулся про себя и хотел было что-то сказать, но Дебби опустилась на коленки и принялась облизывать пенис Холмса. Тот решил спокойно насладиться ее маленьким ротиком, а уже потом продолжить разговор. Дебби осторожно сделала губки буквой «о» и позволила моему приятелю завести четверть длины члена в свои уста. Затем Грегсон повернула свою очаровательную головку и принялась с хлюпаньем насаживаться щечкой так, что пенис Холмса восхитительно растягивал ее. Я с упоением наблюдала за ними, беря на заметку когда-нибудь также взять за щечку у Холмса. Но Лестрейду я делала традиционный глубокий минет, без всяких щечек.

Несколько минут Дебби и я наперебой глыкали и мычали, доставляя удовольствие не только партнерам, но и себе. Я находила особую прелесть в том, что каждый толчок на член завершался тем, что мой носик буквально расплющивался о пах сыщика, а из глаз чуть не брызгали слезы, и это при том, что Лестрейд не прижимал меня руками, а я все делала сама. С Холмсом так не получалось, его член проскальзывал в горло будто сам собой, до слез он доводил меня, тягая за волосы, а вот с Лестрейдом нужно было прикладывать усилия.

Рядом Холмс уже кончил в ротик Дебби, после чего развернул ее и, поставив на четвереньки, занялся недоступным для меня анальным сексом. Сыщица исступленно подмахивала моему компаньону, крича во весь голос. Как вдруг Лестрейд, который уже дрожал в предвкушении финиша, аккуратно взял меня за волосы, с чвякающим звуком снял и оттащил от покрытого слюной члена — от моего ротика к пенису протянулись ниточки выделений. Я с обидой и недоумением вытерла губы и посмотрела на его крысиное лицо, но он даже не взглянул на меня — его взгляд был поглощен чем-то на стене.

— Мисс Грегсон, я только что сделал открытие величайшей важности! — объявил он, капая слюной с члена на пол. — Не догадайся я внимательно посмотреть на стены, мы ничего бы и не узнали!

У маленького человечка блестели глаза, он, видимо, внутренне ликовал оттого, что обставил своего коллегу на одно очко. А Холмс тем временем заканчивал забивать свой пенис в узенькое очко Дебби — я решила, что оно узенькое, уж очень громко стонала девушка и страстно хрипел мой приятель. Когда мы с Лестрейдом прекратили, шлепки яиц о задницу девушки стали особенно слышны, как и ее отчаянные стоны.

— Пожалуйте сюда, — сказал Лестрейд суетливо, приглашая нас обратно в комнату, где, казалось, стало немного светлее после того, как унесли жертву сексуального насилия. — Вот станьте-ка сюда!

Я поднялась на ноги и пошла за ним, в ужасе думая, что это уже второй минет подряд, который я не могу довести до логического завершения. Холмс и мисс Грегсон благополучно достигли оргазма и также подошли к нам. У Дебби раскраснелось лицо и немножко изменилась походка после анального проникновения. Я улыбнулась ей, продолжая обдумывать свои сегодняшние оральные неудачи.

Лестрейд включил фонарик на телефоне, чтобы лучше было видно.

— Глядите! — торжествующе сказал он. Я уже говорил, что во многих местах обои висели клочьями.

В этом углу от стены отстал большой кусок, обнажив желтый квадрат шероховатой штукатурки. На ней спермой было выведено

RACHE

— Видали? — хвастливо сказал Лестрейд, как балаганщик, представляющий публике аттракцион. — Это самый темный угол, и никому не пришло в голову сюда заглянуть. Насильница написала это спермой жертвы. Глядите, вот сперма стекла со стены, и здесь на полу пятно. Во всяком случае, исключается самоистязание — здесь точно было двое.

— Ну хорошо, надпись попалась вам на глаза, а как вы ее растолкуете? — пренебрежительным тоном сказала Грегсон, хотя ее голосок все еще дрожал после анального проникновения.

— Как? А вот как. Насильница хотела написать женское имя «Рэйчел», но не успела закончить, наверное, что-то помешало. Попомните мои слова: рано или поздно выяснится, что тут замешана девушка по имени Рэйчел. Смейтесь сколько угодно, мистер Шерлок Холмс. Вы, конечно, человек начитанный и умный, но в конечном счете старая ищейка даст вам несколько очков вперед!

— Прошу прощения, — сказал мой приятель, рассердивший маленького человечка своим смехом. — Разумеется, честь этого открытия принадлежит вам, и надпись, без сомнения, сделана вторым участником ночной драмы. Я не успел еще осмотреть комнату и с вашего позволения осмотрю сейчас.

Он вынул из кармана рулетку и большую круглую лупу и бесшумно заходил по комнате, то и дело останавливаясь или опускаясь на колени; один раз он даже лег на пол — это при том, что шорты с трусами он так и не надел, они все еще лежали у меня на сумочке в прихожей. Интересно, что эрекция у него так и не спадала, впечатление было такое, что мой компаньон возбуждался от детективной деятельности — было довольно забавно смотреть, как он, лежа на полу, елозит своим увесистым пенисом по доскам паркета.

Холмс так увлекся, что, казалось, совсем забыл о нашем существовании — а мы слышали то бормотанье, то стон, то легкий присвист, то одобрительные и радостные восклицания. Я смотрел на него, и мне невольно пришло на ум, что он сейчас похож на чистокровную, хорошо выдрессированную гончую, которая рыщет взад-вперед по лесу, скуля от нетерпения, пока не нападет на утерянный след.

Минут двадцать, если не больше, он продолжал свои поиски, тщательно измеряя расстояние между какими-то совершенно незаметными для меня следами, и время от времени так же непонятно для меня — что-то измерял рулеткой на стенах. В одном месте он осторожно собрал щепотку серой пыли с пола и положил в конверт. Наконец он стал разглядывать через лупу надпись на стене, внимательно исследуя каждую букву. Видимо, он был удовлетворен осмотром, потому что спрятал рулетку и лупу в карман.

— Говорят, будто гений — это бесконечная выносливость, — с улыбкой заметил он, похлопав себя по члену ладонями. — Довольно неудачное определение, но к работе сыщика подходит вполне.

Грегсон и Лестрейд наблюдали за маневрами своего коллеги-дилетанта с нескрываемым любопытством и не без презрения. Очевидно, они не могли оценить того, что понимала я: все, что делал Холмс, вплоть до незначительных с виду мелочей, служило какой-то вполне определенной и практической цели.

— Ну, что скажете, сэр? — спросили сыщик и сыщица хором.

— Не хочу отнимать у вас пальму первенства в раскрытии преступления, — сказал мой приятель, — и поэтому не позволю себе навязывать советы. Вы оба так хорошо справляетесь, что было бы грешно вмешиваться. — В голосе его звучал явный сарказм. — Если вы сообщите о ходе расследования, продолжал он, — я буду счастлив помочь вам, если смогу. А пока я хотел бы поговорить с констеблем, который обнаружил жертву. Будьте добры сказать мне его имя и адрес.

Лестрейд вынул телефон.

— Джон Рэнс, — сказал он. — Сейчас он свободен. Его адрес: Одли-корт, 46, Кеннингтон-парк-гейт.

Холмс записал адрес.

— Пойдемте, доктор, — сказал он мне. — Мы сейчас же отправимся к нему. А вам я хочу кое-что сказать, — обратился он к сыщикам, — быть может, это поможет следствию. Это, конечно, изнасилование, и насильник — совсем молодая девушка. Рост у нее чуть больше пяти футов, она терпеть не может анальный секс, ступни у нее маленькие, туфельки белого цвета на невысоком каблуке. Она и ее жертва прилетели сюда вместе в старом аэротакси с неработающей амортизацией и полуоторванным бампером. По всей вероятности, у девушки маленький носик и забавный маникюр — на каждом ногте мультипликационные герои древности — Дональд Дак, Чип, Дейл, Гаечка и Вжик на правой руке. Это, конечно, мелочи, но они могут вам пригодиться.

Лестрейд и Грегсон, недоверчиво усмехаясь, переглянулись.

— Если этот человек доведен до сексуального истощения, то как?

— Руками, — коротко бросил Шерлок Холмс и зашагал к двери. — Да, вот еще что, Лестрейд, — добавил он, обернувшись. — «Rache» — по-немецки «месть», так что не теряйте времени на розыски мисс Рэйчел.

Выпустив эту парфянскую стрелу, он ушел, раскачивая членом, а оба соперника смотрели ему вслед, разинув рты.