Алла. Окончание

её, похоже, ничуть не смущало.
— Как тебе сказать, вообще-то я работаю массажисткой. Там же где и Лена. Я в медицинском учусь. А что? Есть желание?
— Ни разу не пробовал, — Неуверенно сказал я.
— А у тебя деньги есть?
— Не знаю, — Честно ответил я, доставая кошелёк, — А сколько надо?
— А сколько есть? — Прихлебывая кофе, она серьёзно смотрела на меня.
— Три тысячи. — Пересчитав наличность, ответил я. — Хватит?
— Хватит. Иди в душ. — Маленькая изящная ручка ловко сгребла три зелёные купюры.

— Иди сюда, — Позвала она меня из спальни, в которой я ночевал, когда я вышел, вытеревшись и натянув трусы. Диван, послуживший нам с Леной ночью, был сложен. Посреди комнаты теперь стоял массажный стол, застеленный простыней. Она показала мне на него рукой:
— Ложись.
Подойдя, я спросил:
— Ты и дома что ли работаешь?
— Нет, дома не работаю, это для отца купила, он после инсульта. Ну и так, когда для знакомых бываю делаю. Трусы что, не будешь снимать? — Спросила она, когда я уже забирался на стол.
— А надо? — Задал я глупый, наверное, вопрос.
— Как хочешь. — Серьёзно ответила она. — Вообще лучше снять, я буду использовать масло, могу испачкать. Если стесняешься, могу дать специальные одноразовые стринги.
— Не надо стринги. — Буркнул я, стаскивая труселя и ложась на стол лицом вниз.
— Хронические заболевания есть?
— Нет
— Отлично. — Она обильно увлажнила руки. — Суставы, позвоночник, шея? В порядке? — Это она уже спросила, приступая непосредственно к массажу.
— Вроде бы.
— Хорошо. Значит, общий, оздоровительный. Расслабься.

И я расслабился. Было, конечно, здорово. Её умелые сильные руки ловко размяли воротниковую зону, потом ушли на спину. Я лишь довольно кряхтел, наслаждаясь. Когда она минут через двадцать добралась до моих ягодиц, мне уже было больно лежать. Стояк упирался прямо в стол. Закончив с ногами и ступнями, она скомандовала:
— Поворачивайся.
Я перевернулся, явив её взору мощный торчащий кол. Она лишь хмыкнула и, накрыв его простынью, занялась опять массажем. Интересно, она сама-то возбуждается? Если да, то есть шанс на продолжение. Не обращая никакого, казалось, внимания на натянутую, как вигвам, простынь, Катя молча делала свое дело. Меня подмывало потрогать её, но я сдерживался, не зная, какая будет её реакция. Настал тот момент, когда она подошла непосредственно к низу живота. Скинув простынь, она начала работать там, по прежнему не обращая внимания на вздыбленный ствол, старательно обходя его руками. Я взглянул на часы, висящие на стене. Сладкая пытка продолжалась уже больше часа. Закрыл глаза. Всё таки это кайф. И что я раньше не ходил на массаж?
— Всё.

Я открыл глаза. Стоя надо мной, она насмешливо улыбалась, вытирая руки салфеткой.
— Неужели ты меня вот так оставишь? — Я показал глазами на замерший в ожидании член.
Пожав плечами, она осторожно взялась за него пальчиками. Из головки сочилась смазка, образуя тонкую блестящую дорожку. Придерживая ствол, второй рукой она осторожно размазала её по залупе, отчего я застонал. Прикосновения к самой чувствительной части были сейчас невыносимы. Катюха помедлила, блуждая пальчиками по стволу. Видимо, она принимала какое-то решение. Потом уверенно охватила его, крепко сжав кулачок и задергала рукой. Чувствуя, что теперь можно, я провел рукой по её голой ноге, забрался под футболку, начал мять грудь. Шумно вздохнув, никак не препятствуя моим изысканиям, она продолжала дрочить член, крепко сжимая его.
— Ой, все... — громко застонал я, чувствуя приход. Ещё несколько движений и я начал бурно кончать себе на грудь и живот. С любопытством глядя на вылетающие густые струи, она осторожно двигала кулачком, выдаивая из меня последние капли.
— Ленке об этом знать не обязательно. — Произнесла она спустя минуту, обтирая салфеткой испачканную спермой руку. Обтерев, бросила ее же мне на живот.
— Само собой. Но ведь это и не считается? Массаж он и есть массаж?
— Конечно. Иди в душ, — Сказала она, уже выходя из комнаты. Взяв салфетку, я вытер с себя сгустки собственной спермы и поднялся. Ноги подкашивались, а тело приятно ныло. Определённо хорошая тема этот массаж, подумалось.

Не успел выйти из автобуса, как зазвонил телефон. Алла.
— Привет, Зайчик.
— Это правда?
— Что именно? — Во мне все оборвалось. Она знает. Откуда?
— Мне сейчас Лена звонила. Это правда? Что ты молчишь? — Она заплакала.
— Правда.
С минуту она просто отчаянно рыдала в трубку, я не знал, что делать и говорить, было очень паршиво на душе.
— Как ты мог, ну как ты мог? — Плакала в трубку Алла.
— Слушай, — Попытался я вставить слово, но в ответ сквозь всхлипывания донеслось:
— Скотина, я все делала для тебя, — Опять рыдания, — Не звони мне, не пиши, никогда...
Пошли гудки. С минуту я стоял как боксер, приходящий в себя после нокдауна. Потом, чувствуя, как во мне закипает злость, набрал номер. Долго шли гудки, потом она ответила:

— Алло! Что-то срочное? Серёжа, я на работе.
— Зачем ты это сделала?
— Так будет лучше для всех, для нас в первую очередь.
— Кто дал тебе право решать за меня? — Закричал я.
— Не ори. — Она была на удивление спокойна. — В общем ладно, мне надо работать. Перебесишься — позвонишь. Она положила трубку. Поежившись, я поднял воротник. Наверное, все таки ей позвоню. Вьюжило