Интересное кино. Часть 3: В зазеркалье. Глава 7

Обида душила меня, но до первого этажа удавалось как-то держаться. Здесь же, уткнувшись в темный закуток у лифта, я дала волю чувствам и разрыдалась. Меня даже не смутили бы прохожие, будь они в наличии, сейчас было совершенно все равно. Я не услышала, как подошла Полина. Такого со мной не было очень давно, с очень ранних детских лет, плакать приходилось конечно, но чтобы так... я была бессильна противостоять своим чувствам.

Поля присела рядом, обняв меня и гладила по голове, пока я не успокоилась и рыдания мои не стихли. Ситуация получилась крайне постыдная, ребенок четырнадцати лет успокаивает взрослую двадцатидвухлетнюю кобылу, не контролирующую свои эмоции. Я обняла ее слабыми руками и тихо прошептала «прости». Все-таки Полина была удивительным существом, словно ангел, воплощенный в живом теле. Она не выглядела испуганной, ее удивительные глаза смотрели на меня внимательно, но спокойно, будто бы спрашивая — «успокоилась?». Шмыгнув носом, я кивнула, отвечая ее взгляду и беззвучному вопросу.

— Поедем домой? — тихо спросила девочка.

Я согласилась, одними лишь глазами, душившая меня обида выплеснулась и сейчас надо было попытаться убрать ее последствия, но иначе, чем вытереть нос рукой, это сделать было нечем. Вместе с Полиной мы вышли на улицу, я чувствовала себя разбитой и уничтоженной. Спускаясь по ступенькам, заметила, как из нашего мерседеса выскочил Герман, обогнул машину, открывая нам заднюю дверь. На автомате влезла в салон, двигаясь к противоположной двери, Полина юркнула вслед за мной и дверь за нами закрылась, отсекая звуки, запахи и все остальное, что было на улице. Внутри был прохладный кондиционированный воздух и приятный, едва уловимый аромат комфорта. Через секунду Герман занял свое место и мы были готовы ехать.

— Герман, у тебя есть салфетки? — попросила Полина

Водитель повернулся к нам, вставляя в ухо наушник. На лице его было легкое удивление, но увидев мое лицо, он быстро все понял и протянул шелковый, приятно пахнущий духами платочек.

— Спасибо — чуть в нос сказала я.

— Двадцать шестой, запрашиваю выезд — услышала его приглушенный голос спереди.

Сев в машину, я словно вернулась в свое зазеркалье, где меня любили, считая чуть ли не главным сокровищем Вселенной. Общение с родителями четко показало мне разницу между моей прошлой жизнью и нынешней. Удивительно, ведь родители — самые близкие люди, но если вспомнить, с мамой у меня и раньше были ссоры, но все как-то налаживалось. С папой было легче, он всегда был добрее ко мне и снисходительнее. Тем не менее, сейчас я остро чувствовала свою вину. Нельзя было уезжать вот так, в ссоре.

Едва слышно заурчал мотор и мы медленно, словно большой корабль отчалили от пристани, выезжая на дорогу. Вместе с нами со своих мест двинулось и сопровождение, полицейская машина и джип. С ума сойти, сколько людей занято только тем, чтобы обеспечивать нашу безопасность, впрочем, не мою. Здесь была дочь Виктора Варланова и я не тешила себя иллюзиями собственной значимости.

— Нет, стойте, мне надо вернуться — пробормотала я, умоляюще посмотрев на Полину.

— Герман, стой — скомандовала она.

Машина замерла.

— Я не могу так, я должна вернуться — словно помешанная бормотала я — Мне надо... Пожалуйста.

Полина смотрела на меня озадаченно, сейчас она могла просто послать меня куда подальше и была бы права, но я не жалела о своем решении.

— Я тебя жду — тихо сказала девочка, отпуская меня — Герман, открой Лизе дверь.

Водитель заглушил мотор, несмотря на то, что мы уже вырулили на дорогу, вышел и безошибочно открыл дверь с моей стороны.

— Спасибо — сказала я, пряча глаза.

К дому я шла не оборачиваясь, было стыдно за все, что произошло и продолжало происходить. В подъезде возникла задержка в виде женщины с большой детской коляской, я помогла ей затащить коляску на лестницу и получила формальное «спасибо».

В лифте я думала, что буду говорить и как извиняться. Если мама попросит остаться, я не смогу ей отказать. Надо будет извиниться перед Полей и перед Варей, они поймут. Я не могу бросить родителей в такой тяжелый момент. Поймут ли? Что если Варя обидится и пошлет меня? И я больше ее никогда не увижу?

Думать об этом было больно, добровольно изгнать себя из рая нелегко.

Позвонив в наш дверной звонок, я стала ждать ответ. Мама не любили открывать дверь и когда папы дома не было, обычно, просто не подходила. Раньше у меня были ключи и я открывала сама, но сейчас...

— Мам, это Лиза — громко сказала я и позвонила еще раз.

—... вернулась поиздеваться над матерью — услышала я ее приближающийся голос — Недостаточно тебе, довела мать до истерики...

— Прости пожалуйста — попробовала извиниться я.

— Убирайся туда, откуда пришла — продолжала мама свои нападки — Опозорила меня, все соседи знают, что дочь шлюха!

Я отшатнулась от двери, словно меня обожгли.

— Отцу стыдно из дома выходить, он и заболел из-за тебя, это ты виновата!

— Открой пожалуйста — попросила я, чуть не плача.

— Убирайся! — не согласилась она — Ты здесь больше не живешь! Тебя выписали из этой квартиры!

В порыве гнева она, конечно, всякое могла наговорить. Она уже немолода и у нее нервы. На всякий случай я подергала ручку, дверь была закрыта, еще раз позвонила в звонок, услышав трель в квартире.

— Я вызвала полицию! — словно возвращаясь из глубины квартиры, прокричала она — Пусть разберутся, кто ты такая!

— Это я, Лиза... — пробормотала я, но ответа не получила.

Может она больна? Может ей плохо? Как можно не пускать в квартиру свою дочь? Страх сковал меня своими тяжелыми и липкими щупальцами.

Я все еще стояла у двери, надеясь, что она опомнится и откроет мне.

К моему удивлению, полиция и вправду пожаловала, причем довольно оперативно. Дверь лифта открылась и я увидела двух молодых мужчин в серой полицейской униформе.

— Сто четырнадцатая — сказал один из них, озираясь. Это был номер моей квартиры.

Определившись с номером, они направились ко мне.

— Это вы полицию вызывали? — спросил другой.

Я смогла только кивнуть и указать на дверь.

— Старшина Колыванов, ОВД округа — представился полицейский — Предъявите документы.

— У меня нет с собой документов — упавшим голосом пробормотала я — Но я живу здесь.

— Ну, открывайте — кивнул на мою дверь полицейский.

— Я не могу — продолжала бормотать я — У меня ключей нет, но там мама...

Старшина Колыванов посмотрел на меня неодобрительно.

— Так... полицию кто вызвал?

— Она вызвала — призналась я.

Решив, что со мной возиться бесполезно, старшина решительно позвонил в мою дверь.

— Откройте, полиция — грозным голосом сказал старшина.

— Вот, наконец-то — обрадовалась мама — Посмотрите что творится! Порядочным людям покоя нет никакого!

Я не могла поверить, что слышу такое. Старшина посмотрел на меня с явным подозрением и потрясенное выражение моего лица его явно не убеждало.

— Так, откройте дверь — снова сказал он маме.

— Нет, молодой человек, я дверь никому не открываю — заявила мама — Сейчас мошенников знаете сколько развелось.

— Это вы вызывали полицию? — спросил старшина.

— Я вызывала — признала мама

— Старшина Колыванов, ОВД округа, откройте пожалуйста — вновь потребовал он.

— Молодой человек, я дверь никому не открываю — вновь завела мама свою старую песню.

Старшина устало потер глаза рукой.

— Ладно, Ермилов, забираем эту в отделение — указал он на меня — Для выяснения личности.

Второй полицейский взял меня под руку и все втроем мы вошли в наш маленький тесный лифт. Ехали молча, я хотела сказать, что мент родился, но решила, что в моем случае такие шутки могут иметь неприятные последствия. В голове не укладывалось, как мама могла такое обо мне говорить. Что с ней случилось? Ведь все было в порядке утром, ну, поссорились, но ...